«Прости меня…» – проговорила я мысленно. – «Я погубила жизнь нам обеим! Может внешне я и смотрюсь получше, но внутри я такая же, как ты вот сейчас…»

Я прикрыла глаза и сидела так какое-то время, почти не ощущая холода, прислушиваясь к посвистыванию ветра.

- Эй, красавица! Ты тут что, окоченеть решила? Здесь кладбище разве что только для машин!

Открыв глаза и повернув голову, я увидела того самого сторожа с проходной. Я медленно и с трудом поднялась. «Снежинка» помогла мне в последний раз – всего лишь в роли опоры. Я накинула на плечо рюкзак, подняла трость, приложила пальцы к губам и затем коснулась ими холодного металла.

- Прощай… – едва слышно прошептала я и отвернулась.

Во мне все сжалось болезненной судорогой, когда позади что-то тихо скрипнуло и лязгнуло. Наверное, от ветра, но я восприняла это совсем иначе… Эта встреча ради прощания вновь зародила во мне бурю. Сторож даже отступил в сторону, и дурацкая улыбочка сползла с его лица, когда я, проходя мимо него, наградила его убийственно ледяным взглядом. Но мои силы уже иссякали – подходя к ожидающему меня такси, я уже не могла сдержать слез. Только вернувшись в теплый салон, я поняла, как сильно замерзла. Отогревая бесчувственные пальцы рук, я, запинаясь, проговорила свой домашний адрес. Машина вновь тронулась, а я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Боже, какая же пустота… Пустота внутри и серость вокруг. И меня ждет большая и пустая квартира, слишком большая для меня одной. Три комнаты и гостиная – сейчас это похоже на издевательство. Меня охватил ужас оттого, что я останусь там одна. Но сейчас нет никакого иного варианта, кроме как страдать в одиночестве, как какое-нибудь раненое животное.

В еще большую дрожь меня бросило при мысли, что в мою душу сейчас кто-нибудь попытается проникнуть и начать что-нибудь внушать мне! Что-нибудь вроде, что такое бывает, что все поправимо, что надо быть сильной и жить дальше… Провалитесь все пропадом со своими советами, умники! Я никому и никогда больше не позволю прикоснуться ко мне ни физически, ни духовно! И видит небо, я сумею держать на расстоянии всех, кто попытается это сделать!

Я пришла в себя после этой безмолвной и безумной вспышки, обнаружив, что кровь стучит в висках и голова раскалывается от боли. Открыв глаза, я заметила, что машина уже приближалась к моему дому.

Такси наконец остановилось. Глянув на счетчик, я недоуменно моргнула воспаленными веками – после ожидания возле стоянки его, по видимому, больше не запускали. Подозревая, почему это было сделано, я прикинула в уме общее время этой затянувшейся поездки, вытянула из рюкзака пару зеленых купюр и отдала вперед. Водитель протянул одну из них обратно, глядя на меня через зеркало:

- Половину, девушка. Только от больницы и до стоянки…

Ну, понятно, сочувствие проснулось! Даже у водителя такси… Неужели я настолько паршиво выгляжу?! Нет уж, спасибо, но ваше сочувствие мне ни к чему!

- Просто оставьте себе, – ответила я и, открыв дверь, насколько могла торопливо выбралась наружу, избегая какого-либо дальнейшего диалога.

Я не сразу отправилась домой. Неподалеку я увидела супермаркет и сперва пошла туда, решив пережить еще несколько минут позора и косых взглядов в свою сторону. Мои покрасневшие от слез глаза и бутылка «Джек Дэниэлс» в руках, вероятно, вызывали слишком много нездорового внимания.

«Скорее…» – вертелось в мыслях. – «Скорее отсюда, в свою пещеру… Скрыться, спрятаться, удалиться от всех…»

…Когда за мной, наконец, захлопнулась входная дверь квартиры, я разулась, сбросила куртку и, не обращая никакого внимания на то, как же отделали и обставили помещения, прошла на кухню и принялась искать хоть какой-нибудь стакан или бокал. В одной из коробок с посудой отыскался рокс, как раз для виски.

Пустота навалилась на меня сразу, как только я вошла, и с каждой минутой это ощущение становилось только отчетливее. И холод… Вроде бы здесь тепло, батареи центрального отопления были выкручены почти на полную мощность, а меня все равно колотило… Наверное это просто не тот холод – это холод одиночества и обреченности.

Я направилась в спальню, неся с собой бутылку и стакан, и подошла к окну, отдернув шторы, чтобы еще раз, более масштабно, с высоты пятнадцатого этажа, оглядеть мрачный, тусклый, почти уже зимний пейзаж… Коленями и бедрами я ощутила тепло, идущее от щитка батареи, внизу передо мной.

Тепло… Согреться… Нужно согреться хоть немного!

Я снова задернула шторы, закрываясь наглухо в своей пещере. Стало почти темно… Опустившись на пол, я прислонилась спиной к теплой батарее, спрятавшейся за шторой, но все равно дающей потоки тепла, и спину потихоньку начало припекать. Возникла иллюзия того, что стало теплее. Или может и правда стало. Но дрожь в теле не унялась.

Я поставила бутылку и стакан на пол, рядом с собой. Вытянув правую ногу, я немного помассировала бедро и колено… Ноет. Сейчас, кажется, пора пить таблетки по расписанию, но я решила забить на это. Они, может, и помогут мне восстановиться быстрее, но сейчас мне нужно другое. Что-то, что поможет мне отключить свой мозг от всего!

Открученная пробка выскочила из моих нервных пальцев и куда-то укатилась. Нетвердой рукой я заполнила стакан наполовину, хотя даже никогда не пила виски в чистом виде. Для этого нужен лед, по-хорошему. Но зачем он сейчас, если я сама целиком состою из льда?..

Я поднесла стакан к губам, и он дрогнул в моей ладони. В нос ударил терпкий запах напитка, и мозг, пока еще работающий, запротестовал против такого лекарства, заранее посылая чувство легкой тошноты… Я зажмурилась и, выдохнув воздух, влила в себя содержимое стакана в два или три невыносимо обжигающих глотка.

Мне пришлось со стоном зажать себе рот, потому что я почувствовала, что выпитое готово немедленно выскочить назад! Глаза заслезились, желудок судорожно сжался… Но жидкость, распространяя палящее пламя на своем пути, наконец провалилась внутрь. По животу растекается пекущее тепло, тошнота немного отступила. Мне не хватало воздуха, я раскрыла рот, стараясь вдохнуть как можно глубже. От этого меня снова начинает мутить!

Мой организм, совершенно непривычный к крепкому алкоголю, тем более в таких количествах, испытал мощный шок… И, кажется, этот шок немного помог мне избавиться от ледяной пустоты, которая заполнилась пьянящим жаром.

Но, спустя некоторое время, я с отчаянием поняла, что этого недостаточно! Дефибриллятор тоже не всегда с первого раза запускает сердце.

Отдышавшись, я вновь наполнила стакан виски, на этот раз почти до краев. Мелькнула даже мысль, что я могу этого не пережить… Однако, я отогнала ее решительно и сразу.

Стакан вновь оказался перед моими губами, и по щекам текут слезы – я ведь уже знала, что меня ждало! Я и половину не смогла выпить залпом, а это… О, боже… Меня передернуло, и виски потекло по пальцам. Я поспешно влила в себя новую порцию огня, и каждый глоток давался мне с невероятным усилием… Меня вновь обожгло изнутри еще пуще прежнего и едва не вывернуло наизнанку! Я выронила стакан, и он со стуком упал на пол, покатился и звонко ударился о бутылку. А мне пришлось согнуться пополам – настолько сильно пекло в животе!

Наверное, следующий стакан точно убьет меня… Я решила немного подождать, к тому же, кажется, нужный эффект уже стал наступать. В голове поплыл неясный туман, сознание с трудом фокусировалось на каких-либо мыслях, полностью сосредоточенное на непривычных и противоестественных ощущениях.

Да, этого я и добивалась… Заполнить пустоту неконтролируемым хаосом, на котором невозможно сконцентрироваться. Но сколько продлится это временное облегчение? Неужели теперь я должна постоянно напиваться, чтобы прогнать свой панический страх страданий в одиночестве, которые продлятся всю мою оставшуюся жизнь?..

В отчаянии я подняла стакан с пола…

…Я очнулась, когда за окном уже царила глубокая ночь и сразу ощутила новый страх, пронизавший меня до костей – страх темноты. Не знаю, что со мной произошло, раньше я никогда не боялась этого. Как бы то ни было, я в какой-то лихорадочной панике встала и принялась на ощупь искать выключатель торшера, который был где-то неподалеку.