Я лечу по прямой, никуда не сворачивая и с трудом понимая, где я. Кажется трасса М9, и я несусь по направлению в область, сама не зная зачем. Просто там впереди горизонт… Трасса мокрая после недавнего дождя, в воздухе повисла водяная взвесь. Щетки стеклоочистителей справляются с мелкой изморосью, но я все равно очень плохо различаю дорогу – на моих глазах стеклоочистители не установлены. Скорость высоковата для такой дороги – 140 или 160, не знаю. Я не смотрю на приборы. Я просто лечу по трассе, обходя машины, лечу неизвестно куда…

На соседнем сиденье вдруг начал надрываться телефон. Я понятия не имела, где моя гарнитура и, протянув правую руку, взяла мобильник и бросила взгляд на экран. Это был звонок от Вадима…

Я медлила, не зная, что делать. Какого черта ему еще понадобилось?.. Не понимая, что делаю и зачем, я, держа руль левой рукой, прикладываю телефон к уху и отвечаю на звонок.

- Забудь этот номер! Я не желаю тебя слышать…

- А я хочу тоже задать тебе вопрос, – слышится в динамике его холодный, язвительный голос. – Какого хрена нужно было устраивать эту сцену там, в клубе, а? Ответь – нахрена?! У тебя мозгов вообще нет, живешь своими девчачьими эмоциями!

Смысл его слов теряется для меня в каком-то бессвязном наборе звуков. Значит, он решил напоследок преподнести мне букет комплиментов…

В этот момент что-то с силой бьет в переднее правое колесо, и машину ощутимо встряхивает! Руль выскальзывает из моей ладони, и я роняю телефон, хватаясь за управление обеими руками, перекидывая ногу на тормоза… Но уже поздно, слишком поздно!

Кажется, справа разорвало переднюю шину. Я с ужасом понимаю, что потеряла контроль над машиной! Торможение ничего не дает, сцепление всех колес с мокрой дорогой потеряно. Машину начинает разворачивать… В скольжении меня выносит из левого ряда, и какая-та сила продолжает вращательное, неуправляемое движение…

Слыша стук собственного сердца, я поворачиваю голову направо и через окно вижу несущийся на меня с огромной скоростью тяжелый задний бампер припаркованного на обочине грузовика-самосвала!

Последнее, что я успеваю сделать – это закрыться руками и зажмурить глаза…

====== Глава 3 ======

– Возвращайся… – голос гулким эхом затихает в моей голове, звучит все тише и отдаленнее. – Возвращайся… Возвращайся…

И я вернулась, покинув пелену тумана, раскрыв глаза!

Меня ослепил яркий свет, послушался хаотичный шум, состоящий из пиканья каких-то электронных приборов, шелеста ткани, позвякивания металла и чьих-то голосов. А еще через секунду пришла боль! Боль во всем теле! Ломящая, протяжная и невыносимая совершенно. Будто в каждую клеточку воткнуто по игле! Из моей груди вырывался хриплый, сдавленный крик…

- Внимание! Она пришла в себя!..

- Быстро сюда! Да быстрее же!!!

- Держу… Есть.

- Экстренная анестезия!.. И ингалятор сюда! Внимание, на контроль.

- Зондируем?

- Нет… Держите, черт!..

…Пелена опустилась на мои глаза, и я, так и не успевшая ничего разглядеть, вновь провалилась в пустоту и прекратила свое существование.

…Кажется, сознание включилось, но работало оно очень медленно. Я очень плохо осознавала, что со мной произошло и где я могла сейчас находиться. С чувствительностью были проблемы. Я не ощущала полноценно ни рук, ни ног… Хотя нет, похоже, я могла пошевелить пальцами… Да, это правая рука, и пальцы нащупывали какую-то ткань.

Рядом со мной послышался спокойный мужской голос:

- Теперь можете идти, спасибо. В случае осложнений я вызову вас.

Раздались чьи-то шаги, а затем и звук закрывшейся двери. Я медленно открыла глаза и увидела перед собой голубовато-серую стену, повыше – белоснежный потолок. Чуть в стороне на той же стене какая-то дверь с непрозрачным стеклом, шкафчик и еще какая-то мебель… Слева на меня падал дневной свет. Вероятно, там находится окно, но мне не хочется поворачиваться туда, чтобы удостовериться.

Вместо этого я с трудом повернула голову направо. Там, вдалеке, на другой стене, еще одна дверь, за которой, по-видимому, затихли недавние шаги. Выход из помещения, как я поняла… Повернув голову еще немного, я сфокусировала взгляд на человеке в белом халате, сидящем у изголовья моей постели. Недлинные русые волосы, точеный профиль, твердый, внимательный взгляд серых глаз. На вид лет тридцать. Он просматривал какие-то бумаги у себя на коленях.

Ясно, это врач какой-нибудь… А я в больнице… Как я здесь оказалась? Почему почти ничего не чувствую?! И почему мне так на это наплевать? Откуда такая апатия?..

Сознание просыпалось, появлялись вопросы… И воспоминания. Я вспомнила трассу, вспомнила, как потеряла управление, а потом вынос на обочину! А до этого… Но мои мысли внезапно прервались.

- Как вы себя чувствуете? – врач смотрел на меня, оторвавшись от документов.

Я попробовала что-нибудь ответить, но сначала издала лишь какой-то невразумительный хрип. Со второй или третьей попытки я, наконец, услышала свой слабый голос:

- Никак… Я почти ничего не чувствую…

- Это пройдет, – успокоил он меня. – Вы после глубокого наркоза. Нам пришлось ввести вас в медикаментозную кому. Вы перенесли несколько операций. Сейчас ваша жизнь вне опасности.

Соображая очень медленно, я выдавила из себя новую фразу:

- Сколько я уже здесь?..

- Восемь дней, – произносит он и спрашивает. – Вы – Касаткина Ксения Дмитриевна, верно?

«Восемь дней! Ничего себе…»

- Да, верно…

- Можете назвать дату своего рождения?

Я поморщилась. Говорить все-таки трудно и как-то немного больно. Ощущение, как будто простужена сильно.

- Двенадцатое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.

- Хорошо. Вы помните, что произошло?

- Помню… – медленно протянула я. – Была авария…

- Да, – кивает он, – но ваша машина, судя по всему, спасла вам жизнь. Хотя вы были на волоске…

Мое сердце болезненно сжимается. «Снежиночка»…

- Где она? – спросила я.

Он, по-видимому, не ожидал этого вопроса.

- Об этом лучше спросите ваших родных.

- А они где?

- Вы скоро сможете с ними увидеться, Ксения. Сейчас мне необходимо убедиться, что вы стабильны.

Я попыталась вздохнуть поглубже, что у меня не получилось.

- И что же?.. Убедились?..

- Практически.

- Насколько же сильно меня помяло? – спросила я безразлично.

Доктор помедлил немного, будто бы соображая, какой может быть моя реакция на что-нибудь сказанное им по этому вопросу. Зря колеблется – мне все равно.

- Вы хотите говорить об этом сейчас?

Я попробовала вроде бы привычным движением пожать плечами – тоже не получилось. Мое тело упорно отказывалось меня слушаться.

- Просто скажите как есть… – вяло проговорила я. – Что толку тянуть?..

- Ну, допустим. Может сейчас вам и легче сразу узнать, что вас ожидает…, – произносит он в ответ, склоняясь к бумагам. – Ксения, вам и повезло и не повезло в одно и тоже время. Если в общих чертах… У вас сильное сотрясение мозга, общее сотрясение организма… Хм… Есть повреждения внутренних органов. Смещение в поясничном отделе позвоночника, перелом ключицы слева, трещина в бедренной кости, вывих надколенника и перелом голени справа…

«Это что, все про меня?» – подумалось мне. Если это и так, я даже немного поразилась своему спокойствию и безразличию.

- Ладно, – сказала я устало. – Достаточно… Действительно повезло, просто не то слово…

- Это все поправимо, Ксения. Я обещаю – на ноги мы вас поставим. При правильном лечении, которое во многом будет зависеть и от вас, можете потом становиться хоть фигуристкой… У вас крепкий организм, и вы справитесь. Но ваше восстановление займет не один месяц. Вы должны быть готовы к этому.

Я не могла ни пожать плечами, ни махнуть рукой, ни проделать еще какой-нибудь жест, указывающий на то, что все это мне уже неинтересно, и потому я просто тихо лежала, глядя в потолок.

- В чем вам не повезло… – продолжает он медленно и зачем-то кладет свои пальцы мне на запястье, – так это в том, что вы, Ксения, уже, к сожалению, не сможете иметь детей. Боюсь это исправить мы не сможем.