Настя приобняла Милену на прощание, и та, на мгновение опустив голову, затем вдруг снова посмотрела на меня, и я увидела на ее лице благодарность. Она улыбнулась мне, и они вместе с Настей направились к двери.

Когда они вышли, я прошла в холл, опустилась на диванчик и прикрыла ненадолго глаза. Слава богу, все это кончилось. Слава богу, что Милена сумела взять себя в руки и оказалась все же далеко не настолько сумасшедшей, какой я ее изначально считала. И слава богу, что Настя не совершила ничего ужасного в порыве своего пусть отчасти и справедливого, но совершенно необузданного гнева.

Хлопнула входная дверь, и в холле появилась Настя. Я поглядела на нее вопросительно, но она лишь прислонилась к стене спиной, запрокинув голову и закатив глаза.

- Насть… – негромко позвала я, но она никак не отреагировала. Тогда я поднялась на ноги и медленно пошла к ней, пытаясь понять все ли в порядке. – Настенька… С тобой все хорошо? – этот вопрос я задала уже находясь в паре шагов от нее.

Тогда она чуть опустила голову, посмотрев на меня, улыбнулась мне слегка вымученной улыбкой и проговорила в ответ:

- О, да, Ксюша… Я свободна… Наконец-то я свободна! – она посмотрела мне прямо в глаза, и я воочию увидела в них то самое облегчение, которое до этого разглядела лишь издалека. – Свободна… – прошептала она, протянув ко мне руки.

Через мгновение я уже обнимала ее, шепча ей на ушко тысячи и тысячи самых нежных и теплых слов, которые только могла сейчас подобрать, и чувствовала при этом, как ее слезы стекают на мое плечо.

О, как же я люблю ее!.. Как она дорога мне! Особенно сейчас! Этого все равно не передать словами… Уже завтра она будет такой же, как и раньше, но сейчас эти ее слезы просто сводили меня с ума! Она была такой чувственной и ранимой, такой слабой в моих руках… Милена была права! Права на все сто процентов – я готова уничтожить кого угодно и что угодно ради того, чтобы защитить хрупкую и нежную сторону души моей обожаемой Настеньки…

- Ты прекрасна, любимая моя, – прошептала я, сильнее прижимая ее к себе. – На свете нет никого милее тебя, Настя… О, боже… Ну прекрати же ты плакать! Это невыносимо! Я уже и не знаю, что говорить, а тащить тебя в постель, чтобы хоть как-то выразить на деле переполняющую меня нежность, как-то несколько банально…

- Не могу я прекратить, – усмехнулась она сквозь слезы. – Не могу! И ненавижу себя за это!.. Ксю, ты не поверишь… Хотя нет, может и поверишь… Я за последние сутки плакала больше, чем за последние два или три года!

- Еще как поверю, мисс Высокомерность и Надменность! – отозвалась я, включая в своем голосе слегка задорные нотки. – Уж мне ли не знать, какой ты обычно бываешь, дорогая!

Настя в негодовании вспыхнула. Ну, вернее, попыталась это сделать. Получилось у нее как-то совсем не естественно для нее же самой.

- Я не надменная, Ксю! Как ты смеешь так говорить!

- Тихо, тихо, – сказала я, с улыбкой беря ее за руки. – Успокойся, моя Анастасия. Быть может ты голодна? Я готова покормить тебя с рук! Идем же, это будет увлекательно!

- Ксюшка… Неисправима и неподражаема… – покачав головой, отозвалась Настя и, увлекаема мной, оторвалась от стенки, после чего мы вместе отправились накрывать на стол.

====== Глава 19 ======

Я открыла глаза и прислушалась – ничего, никакого шума. В комнате уже не особенно темно, а значит там, за частично занавешенным окном уже светает. Рядышком тихо спала Настя, и я различила ее спокойное и ровное дыхание. Чтобы не разбудить ее, я очень осторожно выползла из-под одеяла, встала на ноги и на цыпочках отошла от кровати. Подойдя к окну, я отодвинула шторы и осмотрелась. С высоты шестого этажа моему взору предстало немного пасмурное, но не дождливое утро уже, по-видимому, пару часов как пришедшее в наш гостиничный комплекс. Сколько сейчас времени, интересно? Но больше меня волновало странное чувство, от которого я, собственно, и проснулась. В голове отголосками будто бы отдавался гул мощного двигателя какой-то машины. Может это вон там, по улице кто-то пронесся, с утра пораньше спеша на какое-нибудь гоночное событие на треке? Возможно… Хотя я не была уверена. Последние пару ночей здесь я спала как-то очень неспокойно. Сама не знаю почему. Позади меня послышался шорох одеяла, тихий, сонный стон, а затем негромкий Настин голос позвал: – Ксюша… Я оглянулась и увидела, как Настя с все еще закрытыми глазами повернулась на бок и нащупывает что-то возле себя. Но пальцы ее вцепились в простыню, и тогда она открыла глаза и поглядела на меня удивленно и немного недовольно. – Ксю, – сказала она уже более отчетливо, – сколько времени?.. – Не знаю… – отозвалась я, снова поворачиваясь к окну и еще раз оглядывая стоянку внизу, уютный скверик, с ветвей деревьев которого уже правда облетели почти все листья, и видневшуюся вдалеке автостраду. – Прости, если разбудила тебя, милая… – Да ничего страшного, – ответила она и принялась отыскивать мобильник. – Уже половина десятого, – сообщила она через некоторое время. – Ксюш, с тобой все хорошо? Тогда я отошла от окна и направилась обратно к постели, обхватив себя руками и зябко поежившись. В одной ночнушке и босиком было как-то прохладно, хотя номер вполне неплохо отапливался. Теплая кроватка и еще более теплая Настя сильно манили меня к себе, но я чувствовала, что уснуть уже не смогу. – Все в порядке, не переживай, – улыбнулась я Насте и присела на край кровати. – Ты снова плохо спала? – спросила она, придвигаясь поближе и ища мой взгляд. – Сегодня ты вроде бы даже не ворочалась и не стонала… Что с тобой, мой милый Ангел? Я пожала плечами, стараясь выглядеть непринужденно и естественно, что, впрочем, вряд ли могло получиться. Внутренне беспокойство, активизировавшееся во мне недавно, разве только усиливалось, но никак не успокаивалось. – Не знаю, Насть… – отозвалась я, не глядя на нее. – Не знаю… Предчувствие какое-то будто. Не очень приятное. – Не надо было ехать сюда осенью, – Настя покачала головой. – Артем говорил, что летом тут просто волшебно. Ну а сейчас какое-то уныние… Может от этого? – Нет, не думаю, – улыбнулась я. – Осень, конечно, печальное время года, но не думаю, что она виновата… Нет, Насть. Это что-то другое, но я не могу понять что. – Ты так и не вспомнила, что тебе снилось?.. Ну тогда, когда ты вскакивала среди ночи? Я отрицательно качнула головой: – Нет. И, если честно, не особо горю желанием это узнать… Произнося эти слова, я вовсе не лукавила – я и правда не помнила ничего из своих странных ночных кошмаров или просто дурных снов, которые преследовали меня последнее время. Мы приехали на Нюрбургринг почти неделю назад, и мой десятидневный отпуск уже подходил к концу. Поездка поначалу очень радовала новыми впечатлениями и яркими событиями, если бы не омрачившие все это какие-то странные чувства, которых я не понимала.

Через два дня мы с Настей должны были вылетать домой. Артем, Макс и другие ребята, приехавшие с нами, собирались остаться еще на неделю.

После всех не столь давних нервных переживаний это путешествие пришлось в общем-то очень кстати не только мне, но и Насте. Она, правда, частенько негодовала, когда я садилась за руль какого-нибудь спортивного болида и выезжала на трассу. Но при этом Настя все же успокаивала себя тем, что это далеко не уличные гонки, что уровень безопасности здесь достаточно высок и что ее драгоценная Ксюшка вовсе не старается себе как-то отчаянно навредить.

Наш отель находился в паре километров от трека, и я сегодня собиралась в последний раз как следует покататься и отхватить побольше адреналина, потому что завтра намечался прощальный вечер перед отъездом.

Улыбнувшись Насте, я поднялась и принялась одеваться.

- Далеко ли собралась? – осведомилась Настя, опершись на локоть и наблюдая за мной.

- На трек, – ответила я. – Пока не начались плановые заезды, я хотела бы немного прокатиться… Можно ведь?

- Хорошо, – кивнула она. – Поезжай. Я посплю еще немного. Что-то погода какая-то сонная. Обещаешь быть осторожной?