Господи боже, какой романтический вечер на лоне природы! Ночная тишина, костер, красивая девушка рядом со мной… Ну и пусть в перепачканном, окровавленном платье, и что?! Я сама наверное сейчас тоже не айс… Интересно, она там еще дышит?..
Я была уже близка к истерике, и, чтобы не сорваться в нее, прикрыла глаза, вдохнула поглубже и начала считать – один… два… три… С шипением и свистом гулко лопнуло еще одно горящее колесо! Я вздрогнула. Вот черт… Пора бы уже заканчивать этот пикник на обочине!
Приподнявшись и кое-как усевшись, я склонилась над Миленой, осторожным движением руки убрала волосы с ее лица и позвала:
- Милена… Ты слышишь меня?..
Ответом мне был лишь слабый стон. Затем она шевельнула левой рукой, согнула одну ногу в колене, приоткрыла глаза и посмотрела на меня.
- Живучая сучка!.. – проговорила я, улыбнувшись. – Сможешь встать?
Она ответила не сразу. С минуту ее взгляд, обретший наконец определенную осмысленность, с недоверием изучал меня, и только потом она заговорила тихим и слабым голосом:
- Зачем?.. Почему ты сделала это?.. Почему просто не уехала?..
Я пожала плечами, обвела взглядом лес, на темной стене которого играли оранжевые блики от пламени, и снова наклонилась к Милене, произнеся саркастически:
- Следующий дурацкий вопрос?
- Ты ведь хотела убить, когда погналась за мной… – пробормотала она. – Там, на шоссе. Я видела… И у тебя почти получилось…
- Почти – не считается, – возразила я. – У тебя ведь тоже ПОЧТИ получилось!
Она отвела взгляд в сторону, а затем и повернула голову. Я видела, как ее тело содрогнулось, как закрылись глаза, и как из-под ресниц показались слезы… Ей настолько больно? Или Милена плачет не от боли?
Да ладно! Быть этого не может! Обман зрения!.. Мне правда показалось еще тогда, в клубе…
- Ты что, плачешь? – не удержалась я от иронии. Быть может оттого, что хотела немного развеять собственный шок. – Ты еще скажи, что сожалеешь!
От шока избавиться не удалось – следующими своими словами Милена лишь усилила его:
- Прости… – прошептала она, поднимая левую руку и прикрывая ладонью лицо. – Прости меня, Ксюша… Я окончательно сошла с ума…
Этот полный отчаяния и боли голос, сами эти слова, слезы, и слабость в каждом движении слишком поразили меня, чтобы ответить хоть что-нибудь! Слишком привыкла я к совершенно иному ее образу, к иному поведению, к надменности и холодному презрению во взгляде! Это ведь не Милена! Она совсем другая!.. Блин, я точно не сплю?.. Надо бы ущипнуть себя посильнее.
Миновала пара минут, прежде чем я сумела немного оправиться от оцепенения. Сидеть на земле становилось уже холодно, а она и подавно наверное замерзла…
- Вот что, – сказала я, приподнимаясь. – Не лучшее время и не лучшее место говорить обо всем этом! Нужно вызвать тебе скорую… Где твой телефон?
В этот же момент я поглядела на быстро догорающие остатки «Инфинити», и мои плечи уныло поникли.
- Понятно… – почти сразу же проговорила я.
- Следующий дурацкий вопрос?.. – послышался снизу слабый голос Милены, в котором если и была ирония, то очень уж горькая.
Я оглядела дорогу – по-прежнему пусто. Кто-нибудь наверняка остановился бы и помог нам, если бы проезжал тут, ни никого, как на зло, не было… Мы оставались здесь совсем одни!
- Так сможешь ты встать или нет? – спросила я наконец.
- Не уверена… – отозвалась она, со стоном приложив ладонь к левому боку. – Ребра… Два сломаны слева, может даже и три… И, возможно, одно справа… Вот черт!
- Давай я тебе помогу, – сказала я. – Осторожно встанешь и дойдем до машины… Я тоже осталась без связи. Нам нужен телефон. Или может сразу в больницу…
Она попыталась приподняться на локте и застонала, стиснув зубы.
- Подожди… – проговорила она, собравшись с силами. – Рука… Я не могу ей нормально пошевелить… И боль дикая!
Я уже заметила, что правая рука Милены висела безвольно, и она ею совсем не двигала.
- Вывих… Плечо… – простонала она, морщась от боли. – Попробуй вправить, пожалуйста… Нужно дернуть, Ксения! Сильно дернуть на себя, слышишь?..
- Слышу, – отозвалась я, с некоторым садистским оттенком в голосе. – Это я с удовольствием!
Я помогла ей отползти поближе к куску ограждения, к которому она смогла прислониться спиной. Взяв ее правую руку чуть повыше запястья и ближе к локтю, я произнесла:
- Ты ведь любишь боль, правда? Или только причиняешь ее?!
С этими словами я сильно и резко дернула ее руку на себя.
Милена, вроде бы собиравшаяся что-то ответить, отчаянно закричала, ее голос отразился от лесного массива и эхом отправился гулять где-то в темноте среди деревьев. Она заплакала, приложив левую руку к вставшему на место плечевому суставу, и едва не повалилась на землю, но я поддержала ее.
- Сучка ты, Ксю!.. – пробормотала она сквозь рыдания.
- От сучки слышу, – немедленно отозвалась я, осторожно привлекая ее к себе. – Все, хватит, Милена… Нам нужно найти помощь. Но сначала нужно дойти до машины…
Она отстранилась от меня, и я увидела в ее глазах нечто вроде робкой просьбы, которую она подкрепила словами:
- Не звони, пожалуйста, врачам, не надо… Если можешь… – она запнулась, проглотила какой-то комок, будто мешавший ей говорить, и лишь потом продолжила: – Если можешь, просто отвези меня домой… Я вызову своего врача. Он не задает лишних вопросов.
Нахмурившись, я с сомнением посмотрела на нее:
- Ты в этом так уверена?.. Ну а с тачкой твоей что будем делать?
Милена усмехнулась, но сразу же скривилась от боли, едва не согнувшись пополам, от чего я ее поспешно удержала.
- Ты издеваешься? – прохрипела она, помотав головой. – От нее ничего не осталось! Кому нужен этот металлолом!
Я поглядела на обломки «Инфинити», огонь среди которых, уже начинал понемногу стихать, затем снова повернулась к Милене.
- Ну ладно, поедем, – произнесла я, приподнимаясь. – Я тебе помогу… Осторожно…
С моей помощью она поднялась на ноги, и я, осторожно придерживая ее за плечи, помогла ей дойти до машины, открыла переднюю пассажирскую дверь и усадила сначала на край сиденья.
Каждое движение давалось ей с трудом, и она непрерывно морщилась от боли, кусая губы и не в состоянии сдерживать слез. Ребра ее… А если какое-нибудь из них повредило легкие?.. Впрочем она вроде бы не кашляет кровью… Боже, что мне делать?! Может все же в больницу?.. Но она ведь попросила домой… За последние несколько минут сама Милена обратилась ко мне уже с двумя просьбами! Это что-то невероятное!
Немного опустив спинку сиденья, чтобы Милена не слишком сгибалась, размещаясь в кресле, я помогла ей усесться окончательно. Пристегивать ее ремнями я опасалась – ей и без того было тяжко, а стало бы, наверное еще больнее.
Может это и глупо, но сейчас мне было жаль ее… Какие только средневековые пытки я мысленно не применяла к ней раньше! Но сейчас она была разбита в физическом и, как мне казалось, в моральном плане тоже. Она была слаба, ей было плохо и больно, и я уже не могла относиться к ней с каким-либо злорадством или жестокостью… Ну не могла я! Несмотря на то, что она пыталась сделать со мной, что делала с Настей… Я не могу ее сейчас бросить.
Обойдя машину, я села за руль. Милена сидела рядом, повернув голову к окну. По ее щекам текли слезы, она изредка вздрагивала от рыданий и испытываемой боли.
Включив передачу, я в один заход осторожно развернула «Снежинку» и направила ее обратно, в сторону магистрали. Спустя несколько минут мы уже миновали развязку.
Я старалась ехать осторожно, однако машину все равно периодически трясло на неровностях дорожного полотна, и тогда я с беспокойством поглядывала на Милену. Но она, стиснув зубы, не издавала ни одного звука. Лишь когда мы вернулись к тому самому месту, где все началось, я спросила у нее, куда мне дальше, и она объяснила дорогу.
Минут через двадцать мы добрались до ее коттеджного поселка и вскоре остановились возле дома Милены. Ее особняк оказался не таким большим как, у Насти, но тоже выглядел красиво, хотя и был спроектирован в более современном стиле, без особых привязок к симметрии в своей конструкции.
