Коротко глянув на нее, я встала на ноги, с трудом нащупывая скованными руками опору позади себя. Но Настя поддержала меня, и, взяв меня под руку, повела к дому. Здесь, в ее саду, закрытом глухим и достаточно высоким забором, я уже не слишком опасалась, что кто-то может увидеть все происходящее.

В холле Настя остановила меня, достала ключи и расстегнула наручники на моих запястьях, а затем освободила мой рот от кляпа. После этого она приказала мне отправляться в душ.

Не то чтобы я была намерена послушно выполнять ее распоряжения, но это приказание по счастливой случайности совпадало с моим собственным желанием немного освежиться и прийти в себя. И потому я, не говоря при этом ни слова, сняла пальто, разулась и направилась к лестнице, ведущей наверх, чувствуя на себе при этом пристальный Настин взгляд. Готова поклясться, что она довольно улыбалась!

За эту выходку я собиралась игнорировать ее, не опасаясь ни обид, ни наказаний. Ну не получалось у меня преодолеть остатки чувства собственного достоинства! И маленькое принудительное путешествие в багажнике казалось мне ужасно оскорбительным по отношению ко мне. Скорее всего в ближайшее время я передумаю, изменю свое мнение и возьму себя в руки, вспомнив, кто из нас Хозяйка, а кто нижняя, отчасти безвольная и старающаяся быть послушной… Но сейчас никак не удавалось направить свои мысли в эту сторону. Права она, вероятно – нижняя из меня никакущая…

После душа я пришла в спальню, завернутая в полотенце и с влажными, растрепанными волосами. Настя уже была там и готовила кровать ко сну, и я, не обращая на нее никакого внимания, прошла к гардеробу, вынула из ящика трусики и мягкий ночной топик. Сбросив полотенце, я оделась здесь же а потом все так же безмолвно и невозмутимо направилась к выходу с явным намерением провести ночь в соседней комнате.

Настино терпение, по-видимому, было исчерпано, и она произнесла негромко, но отчетливо, когда я была уже на пороге:

- Ксения, остановись!

Я никак не отреагировала на это и продолжила свое движение, выходя в коридор и направляясь к входу в «розовую» спальню. Но Настя была не из тех, кто позволяет проигнорировать прямой приказ. Она быстро нагнала меня и больно схватила за волосы.

Невольно вскрикнув, я схватилась за ее руку в надежде вырваться и повернулась, чтобы послать ей убийственный взгляд! Но она уже повела меня обратно в спальню со словами:

- Черт тебя возьми! Ты когда-нибудь научишься слушаться или нет?!

Я лишь прорычала что-то невнятное в ответ, а после этого она уже затащила меня в комнату и толкнула на кровать. Наконец я смогла встретиться с ней взглядом. В моем была решимость и воля к сопротивлению. Но в ее взгляде решимости было побольше… И я слегка ужаснулась того, что она сейчас вдруг снова возьмет и потеряет над собой контроль.

- На что поспорим, что ты через пять минут уже перестанешь всем своим видом показывать свое недовольство и обиду? – спросила она, приближаясь ко мне и быстро переворачивая меня на живот.

Я только успела охнуть перед тем как уткнуться носом в подушку, а она уже оседлала меня сверху, прижав к кровати, и покрепче обхватила мои ноги…

Вот тогда я подала голос. Вернее завопила и задергалась, пытаясь вырваться, и понимая, что она собирается сделать! А подушечки ее пальцев уже коснулись моих ступней… О господи, лучше бы она била меня ремнем! Щекотки я боялась просто панически!

Никаких не через пять, а спустя всего полторы или две минуты я сквозь смех и слезы молила о пощаде и уверяла, что согласна уже на все, что только будет ей угодно! А она все не унималась и решила, по-видимому, довести меня до истерического исступления!

- Так-то лучше, – довольно проговорила она, прекратив наконец щекотку и поднимаясь, оставив меня на кровати всхлипывающую, едва дышащую и совершенно обессиленную.

Она куда-то отошла, а я тем временем постаралась успокоиться и снова научиться нормально дышать. Настя безжалостна и неумолима! Даже не применяя ко мне силы и не причиняя боли, она все равно найдет способ поставить меня на место! Может быть мне просто пора смириться?.. По крайней мере сил на сопротивление не осталось ни капли.

Когда я немного пришла в себя и села на краю постели, Настя вернулась ко мне с комплектом блестящих оков, замочками и парой недлинных, сантиметров по тридцать, цепочек. Настроена она была вполне серьезно, но по ее ехидной, но все же милой улыбке я поняла, что она не слишком злится на меня за мою строптивость и довольна произведенной экзекуцией.

- Успокоилась? – сказала она, присев рядом со мной.

Я торопливо кивнула, опасаясь как бы вдруг ей не пришло в голову продолжить подобного рода воспитательные меры в самое ближайшее время.

- На тебя даже не подуешься вдоволь… – пробормотала я, поежившись и обхватив себя руками. – Ну где справедливость в этом мире?!

- Ты думаешь, что имеешь хоть малейшее право дуться на меня? – рассмеялась она, бросив все принесенное на одеяло между нами. – Ксюшик, щекотать тебя настолько приятно и легко, что я готова делать это каждый день. И даже не по одному разу!

- Нет, нет! Не нужно! – с еще большей поспешностью выпалила я, подняв руки и помотав головой. – Мне хватило, правда! Больше никаких надуманных обид на мою Хозяйку!

- Вот и славно, – отозвалась она одобрительно. – Ну а теперь, раз уж ты все равно ни завтра, ни в ближайшее время никуда не собираешься, я займусь тобой, моя девочка. С этого момента ты под домашним арестом за свой возмутительный побег. Тебе это понятно?

Я кивнула по возможности с не очень угрюмым видом.

- Только от твоего поведения будет зависеть, насколько заключение будет суровым, – продолжала она. – Это, надеюсь, тоже разъяснять не нужно?

- Не нужно, – улыбнулась я в ответ и с готовностью протянула ей руки. – В минуты опасности для собственной задницы я отличаюсь умом и сообразительностью.

Настя снова рассмеялась.

- Вот так значительно лучше! – сказала она, надевая поочередно на каждое мое запястье по браслету. – Пожалуй, из тебя еще выйдет толк. К тому же в заключении ты наконец сможешь выспаться и восстановить свои силы, чем до этого столь упорно пренебрегала. Неправда ли?

- Если ты будешь настолько благосклонна и позволишь мне хоть иногда спать, то разумеется, – ответила я с кротостью, но взглянула при этом на нее немного заигрывающе.

Она покачала головой, соединяя мои ручные кандалы цепочкой и застегивая все замки.

- Не меньше восьми часов сна в сутки, Ксения! – произнесла она. – И только потом все остальное!

- Как прикажешь, – согласно отозвалась я. – Я буду послушной и терпеливой, обещаю.

- Посмотрим, – сказала Настя, недоверчиво прищурив глаза. – Твои обещания подобного характера часто слишком размыты и редко выполняются. В этом я могла убедиться.

- Я очень хочу исправиться! – воскликнула я вполне искренне. – Ты только не злись на меня, пожалуйста…

- Надеюсь, что у меня больше никогда не будет серьезного повода для этого, – она немного помолчала, и глаза ее слегка погрустнели. Но через минуту она все же сумела отойти от своих печальных мыслей и снова повернулась ко мне с улыбкой: – Меня радует твое стремление. Правда!

Тогда и я улыбнулась, отодвинувшись чуть подальше и вытянув ноги, чтобы с готовностью позволить украсить браслетами свои лодыжки. Пусть делает все, что пожелает. Только бы не грустила, не разочаровывалась во мне и не злилась… Ведь я люблю ее! Очень!.. Ну прокатилась я по ее милости в багажнике, и что? С кем не бывает!

Через пару минут она поднялась на ноги и, оглядев меня, сказала:

- Ты очаровательна. И так я буду уверена, что ты уже не убежишь!

- Насть, у меня и в мыслях не было… – начала я, но она подняла руку.

- Эти мысли появляются у тебя слишком внезапно, – усмехнулась она, прерывая меня. – Все, Ксюшик, сейчас ты будешь отдыхать.

- Прямо здесь? – спросила я. – Мне снова можно спать в твоей постели?

- Да, ты будешь спать здесь.