- Что это за машина? – спросила я, при этом припомнив, что номерной знак вроде бы был как у Артема.

- Взяла покататься, – отозвалась она и, взяла меня под руку. – Идем…

На не слишком уютной, почти неосвещенной стоянке, среди множества затихших автомобилей, я, как это ни странно, почувствовала себя спокойнее. Здесь никого не было, никто не смотрел на нас, и я могла не опасаться, что кто-нибудь станет пялиться на несчастные мои руки.

Мы обошли машину, и остановились позади нее. Тогда Настя повернула меня к себе и сказала:

- Скажи, ты помнишь, что было зимой?

– В каком смысле?.. – недоуменно отозвалась я. Она нетерпеливо закатила глаза. – Вспоминай! – голос ее вновь прозвучал требовательно. – Насть… – пробормотала я, – зимой много чего происходило… Не понимаю… – А ты напряги память! – произнесла она, понизив голос. – Ты у меня девочка эмоциональная, склонная к авантюрам и разного рода странным поступкам. Вот и вспоминай! – Настя! – взмолилась я, не выдержав. – Ну объясни же наконец! Мои мысли… Они еще как-то слегка путаются… Она улыбнулась, и глаза ее сверкнули знакомым хищным блеском: – Хорошо, придется тебе напомнить… Было время, когда поверив в свои собственные фантазии и отдавшись на волю противоречивых чувств, ты посреди ночи взяла и ушла из дома. Это ты припоминаешь? Я смущенно опустила глаза. – Да… Такое было… – пробормотала я, все еще не соображая, к чему она клонит. – Отлично, Ксения! – с явной иронией воскликнула она. – Твоя память проясняется! Дай мне свои руки. Я послушно протянула ей руки, и она отомкнула ключом один из браслетов. Только один, на левом запястье.

- Впрочем, не буду больше тебя мучить, – продолжала тем временем Настя. – Ты наверняка помнишь и то, что я сказала, когда мы ехали домой? А именно, что если ты еще раз посмеешь сбежать… – она вопросительно взглянула на меня.

В моей памяти и в самом деле быстро возник тот наш с ней разговор, и я вздрогнула, понимая, что попала. И попала основательно!

- Боже мой… – проговорила я, отступая назад. – Боже… Насть, ты ведь это не всерьез говорила… Правда же?

О, этот ее взгляд! Она наслаждалась! Наслаждалась моим шокированным видом, ужасом в моих глазах и, разумеется, моей беспомощностью перед ней. А я с отчаянием понимала, что бежать бесполезно, кричать – тоже не слишком уместно, но мое сердце заколотилось от страха перед участью, которая мне была уготована.

- Отнюдь нет, – возразила Настя, делая шаг ко мне. – Это было сказано на полном серьезе. И ты знала, что тебя ждет!

- Настя, ты совсем… – начала было я и тут же оборвала себя на полуслове, припомнив ее недавнее замечание.

Отступив еще на пару шажков, я наткнулась на припаркованную по соседству чью-то машину и замерла, как мышка перед коброй. Лишь слова мольбы слетели с моих губ:

- Прошу, не нужно… Я раскаялась уже во всем! Настя, прошу тебя, не делай этого!

Но она уже приблизилась ко мне и быстро развернула к себе спиной. Браслет наручников снова защелкнулся на левом запястье, но теперь мои руки оказались скованными уже сзади. Сопротивляться я не могла, потому что находилась в шоковом состоянии от всего происходящего и все еще надеялась, что Настя лишь задумала меня попугать. Но я горько ошиблась.

Она вернула меня обратно к внедорожнику, открыла багажник, и я увидела, что он был абсолютно пустым, а на его полу было постелено что-то вроде одеяла. Это окончательно убедило меня, что все серьезно.

- О нет! – жалобно пропищала я. – Нет, умоляю… Я исправлюсь, я никогда больше… Насть, пожалуйста, не надо!

- Замолчи! – велела она. – Скажи спасибо, что я не пообещала упаковать тебя в какой-нибудь мешок или ящик. Комфорта было бы значительно меньше… Так что прошу вас, миледи! Салон первого класса к вашим услугам!

И она принудила меня усесться на край багажного отсека, после чего запихнула меня туда полностью, не обращая внимая на мои стенания.

- Веди себя тихо, дорогая, – сказала она и исчезла из поля зрения.

Я попыталась приподняться и сесть, но это мне не удалось, и я тихо застонала от отчаяния, бессильно упав на мягкое покрывало. Неужели это все на самом деле происходит? Неужели она увезет меня отсюда в багажнике?! Но это жесть! Я не хочу! Не хочу!!!

Было слышно, как открылась одна из дверей, потом захлопнулась вновь, и вскоре Настя снова появилась надо мной. К руках у нее был розовый шарик на ремешке и моток черного бондажного скотча. Скотч она бросила на пол багажника и наклонилась поближе.

- Открой ротик! – сказала она, в то время как я в страхе попыталась отползти от нее подальше.

- Насть, прошу тебя! – снова взмолилась я. – Не надо шарик! Я заткнусь и буду молчать! Обещаю!

- Не верю я твоим обещаниям, – сказала она, заставив меня разомкнуть челюсти и ловко загоняя шарик мне в рот.

Я приглушенно зарычала от возмущения и с чувством безысходности посмотрела ей в глаза, пытаясь хотя бы взглядом выразить свой протест против всего этого.

- Не нужно стрелять в меня своими глазками, – произнесла она, затягивая ремешок. – Твой вид только сильнее раззадоривает меня! А нам еще ехать домой!

Она взяла скотч и принялась связывать мои ноги, чему я уже не стала сопротивляться. Какой смысл? Это все уже бесполезно! У Насти отказали последние тормоза… Впрочем, и у меня тоже, раз я сейчас здесь и в таком вот положении.

Покончив с последними приготовлениями, Настя довольно оглядела результаты своих стараний и уложила меня поудобнее.

- Ну что, затихла? – улыбнулась она, поцеловав меня в щечку. – Можешь попытаться расслабиться и немного поспать. Нам пора ехать.

На эти ее издевки я никак не отреагировала и закрыла глаза, давая понять, что ничего она больше от меня не дождется. У меня была очень маленькая, последняя надежда, что она сейчас хотя бы частично освободит меня и посадит в салон. Но нет… Багажник закрылся, и вскоре я почувствовала, как запустился двигатель машины, и как она трогается с места… Надежда испарилась окончательно.

Проклятье! Пусть только выпустит меня отсюда! Пусть только освободит, и тогда… Но что тогда?.. Я что-то смогу с ней сделать? И захочу ли я этого? Я сама отдала себя в ее руки… И почему мне каждый раз приходится себе об этом напоминать! Пора бы уже привыкнуть…

Но противоречивые чувства мучили меня еще долго. Очень хотелось злиться, пытаться кричать и как минимум расцарапать обивку каблуками. Но насчет последнего я очень быстро передумала. Артем-то здесь причем? Он вряд ли в курсе, для каких целей Настя взяла у него машину с таким багажником!

Счет времени и ощущение реальности быстро потерялся в этом почти замкнутом, полутемном пространстве. Спустя полчаса, или около того, я уже вообще с трудом соображала, что происходит, и та самая клаустрофобия, о которой Настя вскользь упомянула, похоже начинала понемногу проявляться. Мне было страшновато и одиноко, и очень хотелось кричать.

Впрочем, Настя вела машину очень осторожно. Даже аккуратнее, чем обычно. И это позволило мне понять, что я, как минимум, считаюсь очень хрупким и ценным грузом. Ну что сказать… Хоть это немного радует!

То, что мы приехали домой, я поняла, когда машина остановилась окончательно и двигатель затих. Хлопнула водительская дверца, после чего багажник открылся, и я смогла разглядеть в полутьме Настино лицо.

- Ты жива? – спросила она, склоняясь надо мною. – Ну как тебе поездочка?

Ответить я ничего не могла, да и не собиралась. Лишь приподнялась, насколько это вообще было возможно, и сверкнула в ответ глазами. Увы, или она плохо меня воспитывала, не развив достаточную степень смирения, или же это попросту было невозможно. В любом случае, я безмолвно выразила свое недовольство с твердым намерением игнорировать ее и дальше, пока это будет в моих силах.

Настя тем временем освободила мне ноги, притянула к себе поближе и заставила сесть на краю багажного отделения. Я сразу отвернулась в сторону, не желая смотреть ей в глаза.

- Можешь не стараться, – произнесла она, усмехнувшись. – Я и так вижу, что ты не в восторге. Однако тебе стоило бы немного унять свою строптивость. Помни о своем положении и своих собственных словах. Может хочешь взять их обратно?.. Вставай!