С напускным недовольством я скрестила руки на груди:

- Вообще-то я лишь хочу не дать тебе разболеться! Или лучше вызвать врача?

Она отрицательно покачала головой:

- Нет, не надо. Единственный плюс этой простуды лишь в том, что ухаживать за мной будешь именно ты. Но не забывайся, Ксюшик!

Как-то так получилось, что мы одновременно перевели свои взгляды на пару наручников, до сих пор пристегнутых к спинке кровати. Затем Настя снова посмотрела на меня.

- Даже не вздумай! – предостерегла она.

- И в мыслях не было! – немедленно отозвалась я с легкой и дразнящей улыбкой на губах.

Боюсь, что мои глаза все-таки выдали затаенное коварство, и Настя даже приподнялась на постели:

- И убери их отсюда! Они меня нервируют!

- Хорошо, хорошо… – проговорила я, подмигнув ей и разворачиваясь к двери.

- Ксения! Я тебя предупредила! – донеслось мне вслед, когда я с улыбкой шла по коридору.

Я и не собиралась всерьез думать о том, чтобы проделать с Настей что-нибудь такое, но немного подразнить ее было очень забавно. И позабавившись я принялась делать все, чтобы не позволить ей заболеть окончательно. Я приготовила чай, отыскала аспирин на случай, если температура поднимется слишком высоко, нашла для Насти уютную пижаму и принесла второе одеяло.

Когда она переоделась, я снова укутала ее, подложив под спину подушку, чтобы ей удобнее было сидеть, и сама присела рядом, подав кружку с ароматным чаем.

- Спасибо, – сказала она, улыбнувшись мне. – Только боюсь, что спать тебе придется в розовой спальне. Моя маленькая Барби…

- Вот еще! – воскликнула я. – Ни за что! Я тебя не оставлю!

- Не хватало и тебе еще заболеть! – возразила она.

- Ерунда! – сказала я. – Все будет в порядке! У меня хороший иммунитет и я абсолютно здорова!

«Только не в психическом отношении…» – подумалось мне, но эту мысль я сразу же от себя отогнала.

- Ксю… – устало проговорила она. – Хватит спорить…

- Я возьму вон то кресло, – заявила я твердо, – и буду с тобой всю ночь, слышишь? Я буду держать тебя за руку и ни за что не отпущу! Можешь считать меня бунтаркой, но я не могу иначе…

Она посмотрела в мои глаза, полные решимости, вздохнула и сдалась:

- Ты слишком упрямая, а у меня нет сил усмирять тебя.

- И потому лучше поскорее смирись сама, – с победоносным видом сказала я.

- Я опасаюсь засыпать с тобой в одной комнате, находясь в таком беспомощном состоянии, – проговорила она, с подозрением поглядывая на меня.

Это было очень забавно, но я пересилила себя и поспешила ее успокоить:

- Обещаю, что ничего такого не сделаю! Или ты не веришь мне?

- Верю, – улыбнулась она. – Этого обещания мне достаточно.

- Вот и прекрасно, – смягчилась я, погладив ее руку. – Тебе нужно поспать, любимая. Хочешь почитаю тебе на ночь?

- Ты такая милая, – нежно произнесла она, возвращая мне чашку и устраиваясь поудобнее.

- Для тебя – все, что угодно! – ответила я и поинтересовалась: – Что тебе хочется? Быть может международное воздушное право?.. А еще у меня есть захватывающий регламент по аварийным ситуациям для…

- Ксюшка!!!

====== Глава 14 ======

Я смотрела на Настю влюбленным и полным нежности взглядом, в котором, вероятно, отражалось еще столько всего, что я и сама этого целиком не понимала. А она сидела напротив, не в силах сдержать улыбки. Наверное я выглядела слишком счастливой. Настолько, что даже готова была сиять ярким светом. – Тебя совсем не печалит, что мы уезжаем? – спросила она, глядя мне в глаза. Я перевела взгляд вдаль. Там, почти у самого берега Сены, над золотыми деревьями Марсового поля возвышалась величественная громада Эйфелевой башни. День выдался теплым и солнечным, и это место было поистине волшебным и умиротворяющим. Мы уютно расположились в небольшом ресторанчике под открытым небом, наслаждаясь, возможно, последним теплым днем этой осени и, увы, последним днем пребывания в Париже. Да, мы осуществили свою маленькую мечту. Пусть это и получилось сделать лишь в конце сентября. Золотая осень в Париже была прекрасна, и мы провели здесь целых пять чудесных дней. Всего лишь пять, но и этого было достаточно, чтобы набраться сил и приятных впечатлений. Лето выдалось насыщенным, особенно его окончание, когда в августе заработал московский авиа-космический салон. На протяжении недели я в буквальном смысле жила на аэродроме летно-исследовательского института, на территории которого проводилась выставка. А потом, почти сразу после этого, была недельная командировка в Штаты, полная нудных совещаний по подведению итогов в заключениях контрактов.

Когда все закончилось, и я наконец вернулась домой, похожая на выжатый лимон, Настя, поглядев на все это, решительно велела мне как угодно перекраивать свой график, потому что в течение ближайшей недели мы улетаем в Париж.

- Я нисколько не грущу по этому поводу, – улыбнулась я, снова поглядев на Настю. – Эти мгновения останутся на всю жизнь, и это прекрасно! Да стоит ли грустить, если мы сможем вернуться сюда, как только захотим?

- Ты права, – согласилась она, поднимая бокал с рубиновым вином. – Это просто инстинктивное желание продлить прекрасные мгновения хоть немного… Я люблю тебя, Ксюша...

- И я люблю тебя, моя милая, – ответила я, и наши бокалы звонко соприкоснулись.

Поздним вечером, уже почти в полночь такси доставило нас к аэропорту Шарль де Голль. Обратно мы вылетали ночным рейсом.

Добравшись до первого терминала, мы прошли регистрацию на свой рейс, сдали багаж и, поглядев на билеты, отправились искать свой выход на посадку. Настя вполне прилично владела французским, и потому отыскать дорогу для нас не составило труда. Впрочем, все схемы и указатели были продублированы по-английски, и потому я и так была уверена, что мы не заблудимся. Аэропорт был очень большим и считался одним из самых загруженных в мире. Здесь мне бывать еще не приходилось. Даже прилетали мы сюда на другой терминал – поменьше…

- Нам вон туда, – сказала Настя, глядя на указатель. – Выходы с семидесятого по семьдесят восьмой.

- А у нас семьдесят третий?

- Да, идем.

Пройдя в нужную часть терминала, мы поднялись на посадочный уровень. Возле выхода «73» уже начинали собираться пассажиры, хотя до вылета оставалось еще около часа и посадку пока что никто не объявлял.

Настя отправилась за кофе, а я подошла к широкому окну неподалеку от нашего выхода. Отсюда отрывался отличный вид на летное поле, сверкавшее ночными огнями. Но мой взгляд привлек самолет, который уже ожидал нас, и к которому уже подкатывались сцепки из багажных тележек. Это был новенький «787» компании «Аэрофлот».

Припомнив, сколько было возни с поставкой этих самолетов, я подумала, что данная машина вряд ли еще успела совершить больше пары десятков рейсов. К тому же это дальнемагистральный самолет, и используют его на таких недлинных маршрутах видимо исключительно для освоения перед серьезной и интенсивной эксплуатацией.

«Лайнер мечты»… Красивое, очень романтичное название. И мне была очень приятна мысль о том, что мы полетим домой именно на нем. Через несколько минут Настя присоединилась ко мне, предложив кружку ароматного напитка, и я поделилась с ней своими размышлениями.

Пока мы с ней говорили, любуясь крылатой машиной, по громкой связи объявили:

- Внимание! Начинается посадка на рейс двадцать четыре пятьдесят один компании «Аэрофлот», следующий по маршруту Париж – Москва. Пассажиров просят пройти на посадку к выходу семьдесят три.

Объявление прозвучало по-английски, после чего его повторили по-французски и по-русски. Мы с Настей переглянулись и, допив кофе, отправились к выходу.

К моему удивлению пассажиров оказалось немногим больше сотни, в то время как модификация «787-8» принимает на борт свыше двухсот человек. Странно… Может быть просто это не час-пик на данном маршруте? Однако раздумывать об этом всерьез я не стала. Мы с Настей предъявили свои билеты и направились к самолету по длинному посадочному «рукаву».