Приехала Идаль и все узнала из-за этой дурочки Тани. Та, конечно, божится, что ничего не говорила, да и чего от нее ждать, она не способна на самообладание. Не то, чтобы это волновало Аню, она бы и забыла давно, но недели через две Таня затеяла с ней… пф… воспитательную беседу. Попыталась учить ее жизни. Не доросла еще.

Они сидели в парке на скамейке, и тут она начала свою тираду, небось, тренировалась перед зеркалом, сказала Ане:

– Ты тонешь в своей придуманной жизни, Аня! И на самом деле, это ты, а не я – трусиха и слабачка, держишься так за свои фантазии, потому что боишься реальности. Ты просто придумала мужика себе, которого хотела бы встретить, но который на тебя не посмотрит, как ты считаешь, потому что ты себе не нравишься! – последнее Таня уже прокричала ей в лицо, тяжело дышала и, не дождавшись реакции, схватила рюкзак и убежала прочь.

Потом она извинилась, конечно. Но все равно. Достала...

Хоть бы сил хватило настоять на своем. Нет же, не говорили три дня, а она позвонила и давай извиняться, обидеть не хотела… Конечно же, Аня простила ее не сразу… Все-таки она добра желает Тане. Заботится о ней, хоть и по-своему. Нужно научить ее не быть такой нюней…

А потом, вроде пару недель прошло с тех пор, как уехала Идаль, и Ане пришло письмо. Последнее письмо от Адониса. Аня заварила свой любимый зеленый чай в своей любимой чашке и, несмотря на дрожь в пальцах, неторопливо вскрыла конверт. Внутри было письмо, залюбовавшись на почерк, действительно красивый, она начала представлять тонкие пальцы, выводящие эти строки для нее, и поначалу даже не вникла в текст, но когда начала вчитываться, внутри у нее все похолодело.

– Я был в Вас влюблен, мой милый друг. Самой платонической любовью, на которую я был способен. И я никогда и ни в ком не был настолько разочарован. Мне очень жаль. Жаль Вас. С того момента, как я отправил Вам первое письмо, прошло четыре месяца. Я дал шанс. Но, увы... Для лучшего понимания того, что я имею в виду, советую Вам зайти в Королевство и использовать первое письмо.

Аня побледнела.

Мысли роем проносились в голове:

«Он… был влюблен? Все-таки… Он знает про королевство? Что вообще происходит? Кто ему рассказал? «Аня сразу же зашла на форум, в раздел «Участники», и действительно там был некто под именем vvv. «Но как? Она сама его нашла и добавила, случайно ткнула пальцем в книгу! Неужели она нашла кого-то, кто и так уже был на форуме? Да нет, исключено! Значит, каким-то образом, уже общаясь с ней, он узнал про форум. Наверное, общался с кем-то из ее знакомых. Хотя друзья скрыты, неужели написал кому-то из тех, кто комментировал фото? То есть она была настолько интересна? Да ладно, я ведь тоже нашла бы информацию, если бы захотела…».

И вдруг девушку осенило: то число – неужели пароль? Вышла из своего аккаунта, ввела vvv и как пароль – числа, которые расшифровала уже тогда по дырочкам в сыре. Вошла в личные сообщения – переписка с Идаль!

Аня закрыла лицо ладонью, но, справившись с собой, начала читать.

– Ты был прав. Это девушка. И она такая стерва! У нее ничего на лице не дрогнуло, когда она меня увидела, ей совершенно плевать, понимаешь? Она знала, чего мне стоило приехать, знала, как это было тяжело, ну почему нельзя было сказать правду? Более того, ей и стыдно не было, ей просто было плевать. Она развлекается! Видите ли! Я просто… Это в голове не укладывается. Как можно было так врать… Сколько мы с ней общались… Она видела мои руки! Она знала, я писала Моргану, что резала вены из-за него, что я умираю от любви, а она, наверное, смеялась..Ты бы знал, что она мне говорила…Я же верила ей! Ненавижу ее!

– Я не хочу знать, Настя. Все. Покончено с ней.

Аня стиснула зубы. Вот так. Вот так все получилось. Было неприятно. Она сама виновата, но, черт побери, никто не просил эту дуру приезжать, быть такой влюбленной и резать себе вены, она уже большая девочка, надо отличать реальную жизнь от вымысла!

Аня пролистала сообщения в самое начало переписки, оказывается, он давно догадывался. Идаль рассказывала ему так много про их отношения, кидала куски переписок, некоторые очень личные. Он говорил, что не бывает таких мужиков. Слишком уж любил Морган прелюдии, слишком уж предпочитал предвкушение – действию, но Адонис не был уверен, а Идаль не хотела верить. И именно Адонис сказал ей адрес. Он-то его знал. Тоже хорош, сам проверять не поехал, послал девушку. И еще морали ей читает. Аня стала молотить кулаками по столу. Ее захлестнула бессильная злость, и вдруг она поняла, что очень устала.

– К лучшему, все к лучшему… – шептала себе она.

Разорвала письмо, удалила Адониса отовсюду, откуда только могла, и написала Тане: «Только ты меня не предаешь, моя девочка».

Глава 9

}Название, время, год}

– ЭТО. ЧТО. ТАКОЕ? – услышала Вайя звенящий от напряжения голос в телефонной трубке. Аня говорила нарочито медленно, с расстановками.

– Доброе утро, – пролепетала Вайя – сейчас, кажетсяяяя, – зевнула, – очень рано?

– Я не спал! – отрезала Аня. – И я жду объяснений насчет того, что ты мне вчера прислала.

– А? Фотографии! – догадалась Таня.

– Именно… – протянула Аня. – Эти … дешевые фотографии! Я разочарован.

– Ань… – предприняла попытку объясниться Вайя.

– Не называй меня так! – рявкнула Аня.– Я сколько раз говорила! Вне личных встреч, я – Морган!

– Да в чем дело? – не выдержала Таня – хватит открещиваться от себя. Тебе стоит принимать себя! Тем более, мы подруги, я же }не еще одна из твоего фан-клуба!

– Да ладно… – издевательски протянула Аня и хмыкнула.

– Так. Я сплю, – ответила Таня и повесила трубку, а, немного подумав, }и выключила телефон вовсе.

Разумеется, Аню это невероятно взбесило и, проснувшись, Вайя обнаружила, что Морган добавил её в черный список в ICQ. И дозвониться она тоже не может. На форуме не имеет права отсылать личные сообщения. Ну да, весьма характерно. Самое жестокое наказание – лишить Вайю общения с собой.

У Ани был свой взгляд на все. Она считала, что она гораздо умнее, мудрее большинства людей и знает, как им будет лучше, пусть они и не могут в силу своей недалекости оценить ее добрых стремлений. Действительно, она работала над собой, много читала, много думала и совершала ошибку многих умников, которые успели осознать свой выхолощенный интеллект, но не успели осознать, что этого недостаточно, чтоб считать себя лучше других людей. К тому же, она была уверена, что критика, особенно конструктивная, а именно такой и была ее критика – должна вызывать у людей восторг, а не агрессию. И, конечно же, любой вопрос должен быть выяснен до конца, раз уж он возник, поэтому бросание трубки было для нее равноценно плевку в лицо. Не сумев сразу же сказать все, что ей хочется и успокоиться, Аня вынуждена была в этом вариться до того момента, пока все же не удастся обсудить накипевшее.

Обычно, заканчивая часовой монолог, глядя на заплаканную Таню, она, казалось бы, сочувствующе кивала головой и, по-отечески улыбаясь, глубокомысленно изрекала: «Ты же понимаешь, когда выбивают ковер – удары направлены не на ковер, а на пыль. Тебе следует быть благодарной, что я открываю тебе глаза на твое дерьмо, и у тебя появляется шанс когда-нибудь с ним справиться!»

И Таня ничего не могла возразить! Она чувствовала себя неблагодарной, виноватой, слишком глупой, слишком эмоциональной.

«Просто я руководствуюсь чувствами!» – обычно говорила Таня.

«Потому что тебе лень включать мозг, – парировала Аня, – а следовало бы! Если, конечно, ты хочешь быть лучше, чем… – она выдерживала паузу и снисходительно добавляла: – Сейчас».

И обладая немалым опытом подобных бесед, Вайя прекрасно знала, что ее ждет, когда она бросит трубку.

На телефон пришло новое сообщение от Моргана:

«Одна дверь закрыта. Закроются и все другие. Хочешь ключ – возьми его».

«Хм… – подумала Вайя. – То есть, Аню это настолько задело, что она хочется увидеться? Что за бред? Мы же так ничего не выясним. Просто хочет наказать меня! Она считает, что имеет право на это! Вряд ли дело только в фотографиях, скорее всего, роль играет и тот, кто их делал…» – эта мысль поразила Таню и немного обрадовала!