— Ох, как же рано вы встаете, — раздалось сзади сонное ворчание Мартина. — Кэти, ты ненавидела выбираться из постели раньше десяти, когда мы тайно встречались во дворце. Причем просто нагло дрыхла, несмотря на все мои пристава…, тьфу, старания. А тут солнце еще полностью не вылезло из соленой пучины, а ты уже на ногах и целуешься с этим пиратом.

Он шутливо пнул капитана коленом под зад и быстро отскочил в сторону. Кэтрин, оглянувшись, рассмеялась.

— Завтра я не встану так рано, Марти. Поваляемся всласть, сколько захочешь.

— А я спущусь за вами к обеду и пинками выставлю медведя из каюты, — ухмыльнулся Сэндклиф. — И не вздумай повторять свои штучки при команде, Марти. Авторитет капитана должен быть незыблем.

— Успокойся, твоему авторитету ничего не грозит, — засмеялся Мартин. — Кстати, как ты объяснил матросам, почему я сплю в твоей каюте?

— Я не объяснял. Просто намекнул, что если кто-то позволит себе взгляд, жест или слово в адрес нас троих, ему придется иметь дело лично со мной.

Мартин с уважением взглянул на друга. Кэтрин ответ морехода тоже впечатлил. Сэндклиф некоторое время наслаждался выражением их лиц, потом сказал:

— Марти, я подбирал команду достаточно долго. И после, когда подобрал, плавал с ними не один год. Я прекрасно знаю своих людей, они — меня. У ребят просто не возникает подобных вопросов.

Плавание проходило спокойно. Мартин через несколько дней утомился от однообразия морского простора, а Кэтрин, к удивлению потомка Дэйлов, совершенно не уставала от этого зрелища. Когда погода позволяла, девушка проводила время на палубе, часто подолгу стоя у фальшборта и разглядывая бесконечную водную гладь, то искрившуюся под солнцем жидким изумрудом, то свинцово-серую из-за низко нависавших над морем туч, похожих на брюхо огромного лохматого животного. Матросы поначалу поглядывали на подружку капитана с любопытством, потом привыкли и перестали обращать внимание. Сэндклиф, когда бывал свободен, с удовольствием составлял девушке компанию. Иногда они просто молча стояли рядышком у фальшборта, иногда он рассказывал ей про море, теперь уже серьезно, без прежних пиратско-контрабандистских баек. Мартин посмеивался над ними, но присоединялся редко. Он предпочитал вести беседы с Кеннетом.

Пожилой колдун обитал в кают-кампании, ночуя в специально подвешенном гамаке. Сэндклиф поначалу опасался, что чародей будет изводить их разговорами, но тот либо понял тревогу капитана и решил его не злить, либо действительно был занят. Почти все время он проводил за своими записями, перелистывая, перечитывая, что-то исправляя, вычеркивая, дописывая. Кэтрин как-то из вежливости поинтересовалась, над чем он работает.

— Пишу книгу, моя ле…, прости, Кэтрин, — улыбнулся он. — Нужно ведь не только собрать материал, но и изложить его читабельным языком. Я хотел бы, чтоб мой труд был доступен для восприятия самых широких слоев населения.

Кэтрин пожелала ему удачи и больше не беспокоила. Зато Мартин постоянно затевал с Кеннетом разговоры на разные магические и околомагические темы. Колдун, впрочем, не особенно огорчался. Помимо Чаши его интересовали еще некоторые вопросы, в том числе оборотни. И даже не столько сами нелюди, о которых владеющим магией давно было известно почти все, сколько их взаимоотношения с людьми и теми, кого угораздило получить тот или иной «дар».

Стояла зима, поэтому, как и предупреждал капитан, первого штрома долго ждать не пришлось. Кэтрин, опасавшаяся морской болезни, была приятно удивлена своей устойчивостью к этому недугу. Мартин тоже от него не страдал. Кеннету поначалу стало не по себе, но он произнес заклинание, завершавшееся чем-то, очень напоминавшим отрыжку, и цвет его лица быстро пришел в норму.

Ветер крепчал, волны вздымались выше и выше, а Кэтрин приходила во все большее восхищение. Разгулявшаяся морская стихия впечатляла несравнимо сильнее спокойной водной глади. Девушка вцепилась руками в фальшборт, перевесившись вниз и вперед гораздо больше, нежели было безопасно при таком волнении. Мартин, на собственном опыте узнавший, как легко во время шторма оказаться в бушующих волнах, уже битых четверь часа дергал подругу за рукав, пытаясь уговорить уйти вниз, в каюту.

— Марти, неужели ты не чувствуешь, как это здорово?! — она, наконец, повернула к нему совершенно счастливое разрумянившееся лицо, покрытое солеными брызгами.

— Нет, Кэти, не чувствую. Не чувствовал и до того, как меня смыло.

Кэтрин посмотрела на него едва ли не с сожалением, засмеялась и сплюнула заброшенную ветром в рот тонкую прядь слипшихся от брызг волос.

— А мне нравится, так нравится, что я готова прыгать, как маленькая девочка, и визжать от восторга!

— На палубе находиться опасно, как ты не понимаешь?

В этот момент корабль накренился на правый борт, у которого они стояли, и плеснувшая волна накрыла парочку чуть ли не с головой. Находившийся неподалеку Кеннет успел пробормотать заклинание, и вода разлетелась вокруг Кэтрин и Мартина мелкими брызгами. Молодой человек заметно побледнел, его подруга хохотала как сумасшедшая. Рядом тут же оказался капитан.

— Какого дьявола морского вы тут делаете?! А ну быстро в каюту! Марти, ты уже бывал за бортом, так что за…

— Сэнди, я не хочу уходить, пожалуйста! — Кэтрин заканючила как ребенок. — Марти давно пытается меня увести, разреши мне остаться!

— Кэт, марш в каюту! — не на шутку разозлился Сэндклиф. — Я капитан, в подобных ситуациях ты обязана мне подчиняться!

По его тону она поняла: настоять на своем не удастся. Повернулась и на удивление твердо при такой качке пошла к лестнице. Мартин тут же оказался рядом и на всякий случай подхватил девушку под локоть. Сэндклиф, гадая про себя, кто кого поддерживает, остался на месте и проводил их взглядом до тех пор, пока оба не скрылись внизу. Он давно заметил, что друг в море чувствует себя не слишком уверенно.

— Спасибо, Кеннет, — капитан взглянул на чародея. — Я все видел. Если б не ты, их бы смыло. А при таком волнении достать человека из воды очень сложно.

— Не за что, Сэнди. Ты же не потребовал с меня платы за доставку в Стонтор. Рассчитываюсь, как могу. К тому же эти двое мне симпатичны. Также как и ты.

— Уходил бы и ты вниз, — капитан оставил без внимания признания колдуна. — Сейчас погода еще терпимая, но скоро шторм разгуляется сильнее. Если тебя обо что-нибудь шарахнет головой, заклинания не помогут.

— Да, пойду, пожалуй, раз тебе удалось справиться с вашей… подругой. За тобой в море приглядывать не нужно.

— Не нужно, — ухмыльнулся Сэндклиф. — Здесь я дома. Как кролик в терновом кусте.

Чародей добродушно усмехнулся и направился к кают-кампании.

Кэтрин с Мартином сидели в каюте, настроение у девушки было отвратительное. Она понимала, Сэнди беспокоится о ней, но ей так хотелось стоять сейчас там, наверху, на пляшущей палубе, чувствовать ветер и соленые брызги, любоваться огромными волнами и жуткими водяными провалами между ними. Это переполняло душу почти невыносимым восторгом и позволяло чувствовать себя живой, гораздо более живой, чем когда-либо. Кэтрин хватило одного взгляда на лицо капитана, чтобы догадаться: он получает от шторма такое же, а может, еще более острое удовольствие. И она видела: моряк прекрасно понял ее, но все равно заставил уйти вниз. Сэнди тревожится за нее. А почему она должна быть спокойна за него? Вконец разозлившись и не желая срываться на Мартина, девушка забралась в покачивающийся гамак и лежала там, молча глядя в потолок.

Молодой человек чувствовал ее раздражение и не пытался затевать разговор. Кэти в безопасности, ему этого вполне достаточно. Мартин, завалившись на койку, начал дремать. У него вошло в привычку засыпать, когда представлялась возможность для отдыха. Может, так проявляла себя «медвежья» составляющая его натуры, или этот навык выработался за время работы охранником. Потомок Дэйлов не утруждал себя размышлениями на сей счет, предпочитая проводить свободное время в приятной дреме. Если, конечно, окружающие не предлагали занятий поинтереснее.