И снова замелькали длинные чуткие пальцы папы Турабова: «Барыня, барыня, сударыня-барыня!..».

И Витька старательно топала ногами, стараясь поспеть за Раиной чечёткой, и прыгала вприсядку вместе с молчаливым механиком, которого переплясать оказалось невозможно...

А потом пели русские, татарские, украинские, башкирские, азербайджанские песни — любимые песни тех, кто приехал сюда с разных концов огромной страны и сидел сейчас у «семейного» костра...

ТЕЛЕГРАММА, которую снова не приняли на телеграфе, но послали в запечатанном конверте

Назимке Курбанову от Виктории Турабовой.

ТЕЛЕГРАММА-ПИСЬМО № 2. Если не будешь писать, будешь иметь неприятности. Штраф в 100000 щелчков, строгий выговор и крупный разговор. Учти! Была у папы на буровой. Здорово!!! Срочно приезжай. Увидишь. Всё-всё-всё — конец.

В. С. Т,

Совет от меня.

Очень-очень-очень быстро выращивай бороду! Папа сказал, что тогда не кусают комары (заблуживаются в бороде).

Витя.

Глава восьмая

СНОВА ДОМА

С буровой Витька и Людмила Петровна вернулись на следующий день к вечеру.

Степан Иваныч встретил их у самого порога. Он бегал от Витьки к Людмиле Петровне, тёрся спинкой об их ноги и беспрестанно муркал:

— Мр-мрна-а? Как съездили? Не скучали обо мне?

Ещё как скучали, милый кот Степан Иваныч! Ещё как!

Волнистые попугайчики тоже ждали их с нетерпением. Они сидели на ближней к решётке жёрдочке и, лишь отворилась дверь, затрещали самую радостную, самую громкую и приветственную песенку, какую только знали.

— Ну, как вы тут без меня жили, мои хорошенькие? Кто кормил вас? Саша Александровна? Или Матвейка?

Интересно, где он сейчас? Дома или бегает ещё? Надо будет рассказать ему про буровую и про нефть, и про то, как её разведывают. Матвейка хоть и «первый гражданин», а ничего этого не знает, Витька уверена даже. И на вертолёте тоже, наверное, никогда не летал. Ему и летать-то было некуда.

— Мамочка, я скажу Саше Александровне, что мы приехали? — Витька распахнула дверь и чуть не налетела на Сашу Александровну.

— Ой! Здравствуйте, тётя Саша!

— Приехали, соседушки?.. А я слышу, кто-то ходит за стеной, дай, думаю, посмотрю, не кот ли безобразничает.

— Здравствуйте, — сказала Людмила Петровна, выходя в прихожую. — Проходите в комнату.

— А... Матвейка дома? — спросила Витька.

— Нет, носится, как всегда, негодник. Говорил, слёт какой-то у них сегодня в «Солнышке».

— Слёт? Сегодня?

Витька всполошилась: как она могла забыть? Ведь Оля звала её на этот слёт. «Приходи, — говорит, — Витя, к нашим тимурятам. В пятницу приходи, к шести часам». И велела Матвейке «по цепочке» всех предупредить.

— Мамочка, мне очень-очень надо в «Солнышко»!

— Куда тебе надо? — не поняла Людмила Петровна.

— К тимурятам, в «Солнышко».

— Есть у нас тут одна девчушка, — пояснила Саша Александровна. — Оля Копейко, бригадир маляров. Так она в свободное время с ребятишками возится. Зимой у октябрят вожатой была, а сейчас вот дошколят организовала. И ведь название какое придумала: «Тимурята» — боевой отряд дошколят!

— Чем же этот боевой отряд занимается? — заинтересовалась Людмила Петровна.

— А всем понемногу. Выясняют, кому из стариков какая помощь требуется, цветы поливают, с малышами-ясельниками играют. А «Солнышко» — это как раз их подшефный деткомбинат. Там они и собираются на свои слёты.

— Молодцы какие! Вика, но ведь ты не член этого отряда?

— А меня Оля звала!

— Да пусть сходит, — сказала Саша Александровна. — Плохого не будет.

Витьку как ветром сдуло!

— Я — скоро! — крикнула она из-за двери. — Мы вместе с Матвейкой вернёмся!

Людмила Петровна и Саша Александровна только рассмеялись: уж очень быстро Витька собралась!

ВО ДВОРЕ «СОЛНЫШКА»

Деткомбинат «Солнышко» Витька нашла сразу: над решётчатыми воротами два весёлых человечка Чипполино и Редиска вели за руки улыбающееся Солнце, а пониже — надпись: «Добро пожаловать!»

Конечно, Витька опоздала. Слёт был назначен на шесть ноль-ноль, а сейчас уже шесть тридцать — половина седьмого.

На игровой площадке (которые всегда есть в новых деткомбинатах), на скамейках, песочницах, качелях сидели мальчики и девочки и внимательно слушали своего командира.

— Сейчас будем проверять, кто и как выполнил поручение, — сказала Оля Копейко. — Помощники командира, доложите! Начинай, Стрижов.

И вдруг Витька увидела, что вперёд вышел Матвейка. Неужели он помощник Оли?! А ведь молчал! Какой Матвейка сегодня красивый!.. Причёсанный даже...

— Товарищ командир, звено задание выполнило! Боец Вастрюков красить звёздочки не пришёл. Старший тимурёнок — Матвей Степанович Стрижов, — он приложил руку к веснушчатому уху и стал по стойке «смирно».

— Рапорт принят, вольно! — сказала Оля. — Что случилось, Ворсо?

С качелей слез загорелый мальчишка и, тряхнув чёрной чёлкой, бойко ответил:

— Телик смотрел.

— Но ведь товарищ ждал тебя.

— Ну и что! Я не виноват, что в это время «Крылышки» и «Спартак» играли.

Тимурята зашумели.

— Да ладно! Покрашу я ваши звёздочки. Сегодня же покрашу! — крикнул мальчишка.

— Уже покрасили, без тебя, — спокойно заметил Матвейка.

— А я предлагаю, — поднялась со скамейки девочка в красном платье, — не давать больше Вастрюкову никаких поручений, и всё!

На площадке стало тихо: ребята соображали, строгое это наказание или нет?

— Ну и не надо! Мне ещё лучше, — сказал Ворсо и, прошагав мимо Оли и Матвейки, вышел за решётчатые ворота «Солнышка».

«Какой гордый, — подумала Витька. — И правильно! Я бы тоже так сделала».

— Гюльнара, твоя очередь, — напомнила Оля. Место Матвейки заняла девочка в красном платье, которая предлагала наказать Вастрюкова.

— В нашем звене все выполнили, — докладывала она. — Ватрушкина только нарушила: у памятника героям не сменила цветам воду, и они все завяли.

— Это правда, Валя? — строго спросила Копеечка.

Но Валя Ватрушкина молчала. Она так низко опустила голову, что был виден лишь большой белый бант на макушке.

— В куклы она играла, в «дочки-матери», я видел! — донеслось из-за ограды.

Значит, Ворсо не ушёл! И теперь ябедничает? Зря Витька его жалела, оказывается.

— Что ж вы не наказываете Вальку? — снова крикнул Вастрюков.

Теперь он сидел верхом на ограде и на всех поглядывал свысока: значит, меня наказали, а её — нет?

Белый бант вдруг мелко-мелко задрожал: Валя Ватрушкина плакала.

«Почему они все молчат? Зачем слушают этого злого мальчишку?!» — волновалась Витька.

— Вообще-то она потом сменила. И цветы другие принесла, — нерешительно произнесла сидевшая рядом с Ватрушкиной девочка.

— Я думаю, — сказала Оля, — наказывать Валю не за что. Она поняла, что поступила нехорошо и никогда больше так не сделает. Правда, Валя?

Бант кивнул так энергично, что едва не свалился с Валиной макушки.

Ребята обрадовались, зашумели, Копеечка подняла руку.

— Ребята, — сказала она, — хочу вам напомнить, скоро первое сентября. Вы через три недели войдёте первый раз в первый класс новой замечательной школы. Подумайте, какой приготовить подарок. Это может быть гербарий трав, листьев или цветов, красивая книжка...

— А картинку можно нарисовать?

— Очень хорошо, — одобрила Оля.

— А я могу танец станцевать!

— А я стихотворение выучить! И песенку тоже!

— Если мы выступим на празднике «Здравствуй, школа!», будет замечательно, — сказала Оля. — Но тогда надо очень хорошо готовиться.

Тимурята окружили своего командира и наперебой предлагали, что и как они будут делать. Витька тоже пробралась поближе и стала за спиной у Матвейки.

— А у нас дома, — вспомнил кто-то, — дошколята и октябрята в футбол играют первого сентября. На победителя. Интересно!..

— Ну а мы сможем? — спросила Оля. — Наберём команду?

Тут поднялся такой шум, что никто ничего не мог понять.