Один снимок был сделан с улицы, демонстрируя беспорядок в целом. Несколько других — крупным планом, показывая как они искусно разместили прокладки и тампоны.

Хулиганы были осторожны и не фотографировали себя, возможно, опасаясь впоследствии быть узнанными. Умно, но не во всем. Я прищуриваюсь, внимательно разглядывая фото, на котором есть машина Эштин.

В ее боковом окне отражается передняя часть другого автомобиля. Я легко определяю особенности модели «Джип Вранглер» с оригинальной световой балкой сверху. «Джип» сложно спутать с другой машиной.

Я говорю себе, что не хочу быть защитником Эштин. Девчонка сама способна сражаться в своих битвах, а там, где она не в состоянии бороться... ну, для этого у нее есть парень и друзья по команде. Нужно напоминать себе не вмешиваться в ее жизнь, даже когда инстинкт говорит иначе.

Фалкор запрыгивает мне на колени и скребет лапами. Из его рта пахнет так, словно он съел что-то помимо собачьего корма.

Было бы здорово провести лето в «Реджентсе», на вечеринках, которые длятся всю ночь напролет. Теперь я живу в пригороде Чикаго с мачехой, которой внезапно захотелось убедиться, что я не влезу в неприятности, и девушкой в розовом кружевном лифчике, которая играет в футбол и была бы рада, если бы я исчез с лица земли.

Поскольку у меня нет никаких дел и мне нужны приключения, я решаю съездить в Фэрфилд и посмотреть смогу ли отыскать «Джип». Это легко — проникнуть на вражескую территорию, когда никто не признает в тебе врага.

Надеваю джинсы, сапоги, клетчатую рубашку на пуговицах и мою бини, подчеркивая, что я нездешний. Из-за особенностей моего акцента Джек, когда я впервые встретил его в «Режентсе», спросил меня не жил ли я на ранчо.

Возможно, я разговариваю, как ковбой, но выгляжу, как чувак из Калифорнии, который занимается серфингом и носит бини. Я жил во стольких местах, что не вписываюсь ни в какие форматы.

Фэрфилд — это городок рядом с Фримонтом.

Я ввожу в GPS-навигатор данные старшей школы Фэрфилд и когда подъезжаю, то обнаруживаю поле пустым. Сегодня суббота, но настоящие игроки тренируются и по выходным. Пока езжу по улицам, высматривая «Джип», то сразу соображаю, что город поделен на богатую часть и бедную. Объезжаю один квартал, затем другой, где здания отмечены символами банд. Парни, болтающиеся на углах улиц, выглядят так, словно они готовы продать мне наркотики.

Я уже собираюсь бросить поиски, когда замечаю красный «Джип» с оригинальной световой балкой, припаркованный перед забегаловкой, которая называется «Сэндвичи Рика». Как только выезжает «Корвет», я паркуюсь на его место. Переступив порог, усаживаюсь в конце длинной барной стойки и притворяюсь, что рассматриваю доску с меню. Видимо, это излюбленное место тусовки учеников старшей школы Фэрфилд.

Группа парней примерно моего возраста веселится в кабинке и ведет себя словно они очень крутые.

— Бонк, загрузи другой крупным планом, — говорит слишком громко один из парней.

Бонк — бритоголовый, с пирсингом ушей и бровей. Он говорит парням вести себя потише и оглядывается вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Что будете заказывать? — спрашивает официантка.

Я снова смотрю на меню.

— Я буду сэндвич с фрикадельками.

— Будет сделано, — она выкрикивает мой заказ шеф-повару, затем наливает для меня стакан воды.

— Ты из Фэрфилда? Я не видела тебя здесь раньше.

— Нет, я приехал из Калифорнии, — отвечаю я, а потом киваю в сторону Бонка и собравшейся вокруг него компании. — Итак, гм... те ребята учатся в Фэрфилд?

— Верно. Футболисты. Тот, с бритой головой — Мэтью Бонк. Он наш лучший принимающий, — добавляет она с гордостью, словно он знаменитость. — В прошлом году мы победили на чемпионате штата. Мэтью — наша местная звезда.

Она уходит, чтобы принять у кого-то заказ. Бонк подходит к стойке. Он замечает, что я рассматриваю его.

— Чего уставился? — спрашивает Бонк, словно он божество, смотреть на которое я недостоин. Видимо, он воспринимает свою местную славу всерьез. Пришло время повеселиться...

— Я просто... вау! Мэтью Бонк собственной персоной, — хватаю его руку и трясу ее с излишним воодушевлением. — Приятно наконец встретить знаменитого принимающего школы Фэрфилд.

— Спасибо, парень, — он вырывает руку. — Как говоришь, тебя зовут?

— Пейтон Уолтерс, — отвечаю ему, поменяв местами имя и фамилию одного из самых выдающихся бегущих[11] всех времен. Чувак не догадывается. — Я бы хотел взять у тебя автограф для своей девушки. Она твоя большая поклонница, дружище. Ты заработаешь для меня несколько дополнительных очков, если она узнает, что я встретил тебя.

Я хватаю салфетку и протягиваю ему, а вновь появившаяся официантка подает ручку.

— Подпиши ее для Лапочки, — выглядываю из-за его руки, пока он разглаживает салфетку. — Я так ее называю.

— Как пожелаешь, чувак, — он подписывает салфетку для Лапочки от Мэтью Бонка номера семь.

— Можно я сфотографирую тебя? — спрашиваю с сильным южным акцентом. — Лапочка обалдеет, если я покажу ей фотку с тобой, держащим салфетку с ее именем.

Янки зачастую считают, что люди с южным акцентом тугодумы.

Просто они не знают, что мы его используем с выгодой, когда это полезно для нас. Как сейчас, потому что Бонк позирует мне с салфеткой, пока я снимаю его на мобильник.

— Слушай, чувак, я должен вернуться к своим друзьям, — говорит он, возвращая мне салфетку, и просит официантку обновить напитки.

— Нет проблем, — я вновь хватаю его руку и сильно трясу. — Еще раз спасибо.

Он возвращается к друзьям, и я слышу, как он говорит, что я придурок. Заплатив за сэндвич, выхожу вслед за Бонком и его приятелями наружу. Они стоят возле «Джипа». Один из парней упоминает Эштин, предлагая пробраться в раздевалку во Фримонте и развесить оставшиеся тампоны на шкафчиках.

Когда они понимают, что я увязался за ними, они смотрят на меня, словно я пришелец с другой планеты.

— Та фотка получилась размытой, — говорю извиняющимся тоном. — Могу я побеспокоить тебя еще раз? Клянусь, моя подружка описается, когда увидит, что я сфотографировал тебя держащим свой автограф для нее.

Бонк закатывает глаза и смеется, но не протестует, когда я протягиваю ему салфетку с автографом. Он опирается о заднюю часть машины, словно герой-любовник и выставляет перед собой салфетку. Это было бы идеально, если...

— Не могли бы вы все сфотографироваться вместе с ним?

Ребята слишком охотно позируют перед камерой.

Миссия выполнена. 

Эштин 

В воскресенье утром приходит Моника вместе с Бри, вторым со-капитаном команды черлидеров. Они хотят узнать мое мнение по поводу новой кричалки и танцевального номера, который они подготовили, как будто я владею некой конфиденциальной информацией о том, понравится ли это моим партнерам по команде.

На лужайке пред домом Бри и Моника начинают хлопать в ладоши и двигаться так, словно они были сделаны из секретного гибкого материала. Понятия не имею, как у них получается так двигаться. Я завидую, хотя ни одна из них не может ловить, бросать или пинать мяч в футболе, как я. Дерек выходит во двор и направляется в сарай. Он выглядит мужественно, на нем поношенные джинсы с ковбойскими сапогами и белая майка. Фалкор следует за Дереком по пятам.

Бри прерывает свой танец.

— Кто это? — спрашивает она слишком громко.

— Дерек.

— Это пасынок Брэнди, — объясняет ей Моника. — Он...

— Очень привлекательный, — перебивает Бри, затаив дыхание. — Боже мой. Ты точно скрывала его от меня, Эш. Я влюблена в эти сапоги и вязаную шапочку, которая так симпатично смотрится на нем.

— Это бини, — поправляю ее. — Я не знаю никого, кто носил бы такое летом. Она выглядит по-дурацки.

— Я не согласна на миллион процентов, — Бри практически пускает слюни на Дерека, словно он кусок мяса, который она хочет съесть за один присест. У меня появляется искушение спросить ее, не нужен ли ей слюнявчик. — Если парень выглядит так, он может носить все что захочет. Познакомь меня с ним, Эш.