Не надо бояться, что агрессия в адрес четвероногих «перекинется» на людей. У «эмоционально» похожего поведения разные корни. Агрессия, направленная на животных, и агрессия по отношению к людям – абсолютно разные по механизмам, их запускающим, и никак между собой не связаны. Злобная полицейская собака может быть вполне лояльна к собратьям, и, наоборот, пес – гроза собратьев очень часто – лучший друг людей.

Поэтому, если вы все делаете правильно, жизнь с собаками буль-группы превращается в радость. Интернет заполнен фотографиями с типичными сюжетами: собаку обнимает ребенок, собака спит на подушке с хозяином, собака лижет ребенка, ребенок верхом на собаке, собака положила голову в детскую кроватку. Конечно, тупой обыватель может назвать этих хозяев ненормальными, дескать, такой риск… Простим его, убогого, зомбированного средствами массовой информации. Не могут сотни тысяч людей просто так стать ненормальными, рисковать здоровьем своих детей… Да и статистика тут железно на стороне владельцев собак буль-группы. Кстати, по данным «Американской ассоциации тестирования поведения собак» (единственной организации, регулярно проводящей тестирование поведения собак разных пород), они входят в тройку самых лояльных по отношению к человеку.

Давайте лучше посмотрим ролики со знаменитым, к сожалению, уже ушедшим от нас питбулем Шарки, по которому прыгают цыплята, с которым заигрывает наглый котяра и под боком которого мирно спят кролики… Вспомним двух питбулей теледрессировщика Цезаря Милана – покойного Дэдди и ныне здравствующего Джуниора, которые в кадре помогают хозяину воспитывать собак других пород личным примером.

Что касается перечисленных выше проблем, то все они в той или иной степени связаны с неправильным содержанием и воспитанием собак всех пород, и об этом я расскажу в соответствующих главах этой книги. Так что, если вы готовы каждый день заниматься со своей собакой и терпеть шипение обывателей, тогда собаки буль-группы – ваши собаки.

Резюмируя написанное выше, еще раз советую в своем выборе ориентироваться не на мнение заводчиков, торгующих щенками и извлекающих из этого пусть и минимальную, но прибыль, а на рекомендации собачьих тренеров и ветеринаров – представителей профессий, имеющих самый непосредственный контакт с результатами деятельности заводчиков. А порой и исправляющими их.

В общем, удачи, и помните, что вам предстоит непростой, но исключительно увлекательный процесс воспитания четвероногого друга, во время которого вас ждет, уверен в этом, масса удивительных открытий и положительных эмоций. А о том, что бывает, когда собаку дрессируют неправильно – или не дрессируют вовсе, – мы поговорим в следующих главах этой книги.

Теперь стоит хотя бы вкратце поговорить о том, на чем основана дрессировка собак.

Убежден, что главное в дрессировке животных вообще и собак в частности – правильно выбрать мотивацию и найти адекватные (соответствующие) этой мотивации подкрепления.

Кстати, многие зачастую путают эти понятия не только друг с другом, но и с таким термином, как «стимул».

Разберемся. Итак, что такое в данном случае мотивация? Грубо говоря, это возникшее на базе одной из биологических потребностей возбуждение определенных структур головного мозга, которые организуют определенное поведение собаки, направленное на реализацию этой потребности.

Пример: собака хочет есть – она ищет еду, находит и съедает ее. То есть мотивация толкает ее на «подвиги» и организует их свершение.

Что такое подкрепление? По сути, это некий положительный результат (часто промежуточный), который полностью или частично реализует мотивацию. То есть, совершив работу по поданной вами команде «сидеть!», собака после занятия правильного положения получает кусочек пищи – это и есть подкрепление. С точки зрения некоторых исследователей, подкрепление – это то, что делает данное поведение более частым.

В этом тоже есть своя логика. Поясню этот тезис одной, уже ставшей классической, работой (Я.К. Бадридзе. «Пищевое поведение волка: вопросы онтогенеза», 1987).

Замечательный исследователь поведения псовых Я.К. Бадридзе поставил эксперимент, в ходе которого наблюдал, как выпущенные в лес молодые волчата без помощи родителей осваивали навыки охоты. Исследователь выпустил в лес ручных четырехмесячных волчат. Лишь после шестидневных скитаний, питания кизилом и ежевикой волчата поймали свою первую мышь. Замечу, что поначалу они понятия не имели, что делать с пойманной жертвой. Лишь случайно повредив мышке шкуру во время так называемой пробы на зуб, они научились съедать ее. Однако уже на восьмой день все они искусно ловили и ели этих грызунов, а на пятнадцатый день успешно охотились на такую «серьезную» добычу, как кролики, – последние были заботливо выпущены ученым на месте эксперимента.

Тут следует заметить, что хотя поисково-охотничье поведение, так же как и процесс поедания пищи, входит в круг пищедобывательной деятельности, процесс поимки и убийства добычи и непосредственный процесс ее съедения, видимо, определяются разными врожденными «подпрограммами» поведения. Скорее всего, они имеют каждый «свою» генетическую основу – именно поэтому, поймав и убив мышку в первый раз, волчонок не знал, что с ней делать, и, лишь случайно повредив ей шкурку, «включал» врожденную программу поедания добычи. Такое поведение, впрочем, характерно для многих домашних питомцев, которые, удавив курицу, не знают, что с ней делать дальше.

Как работал механизм обучения? Это более чем наглядно показал следующий этап исследований (хотя, справедливости ради, надо сказать, что и предыдущие этапы были не менее наглядны), во время которого ученый изучал охотничье поведение годовалых волчат. Итак, Я.К. Бадридзе выпустил на встречу с молодыми хищниками ослов. Увидев жертву, будущий охотник на всякий случай обходил ее сзади и только после этого нападал, хватая за круп, реже за хвост и ноги, – подобно тому, как это делают африканские львы при охоте на буйволов. В процессе обучения и, соответственно, новых выходов на охоту хищник как бы перебирал варианты успешной остановки и умерщвления жертвы.

Из тактических приемов в основном преобладали атаки на мягкое брюхо звонкоголосой добычи, но убит первый осел был после хватки за горло. Во всех последующих нападениях хищник начинал борьбу с жертвой с того приема, который принес успех в предыдущей попытке.

Вот именно так и работает подкрепление: приведшие к полезному результату действия закрепляются, вероятность их появления в данной ситуации становится более частой.

А теперь разберем, что такое стимул. Стимул – в переводе с латинского – не что иное как сигнал. На нас с вами и на любой живой организм постоянно действует масса стимулов – сигналов. Хлопнула дверь, ветер зашелестел листвой, повеяло жареной картошкой… – все это сигналы, стимулы, которые действуют на нас. Некоторые стимулы могут запустить соответствующую мотивацию – в зависимости от состояния организма. Если мы голодны (то есть испытываем потребность в пище) – запах жареной картошки может вызвать жгучее желание ее съесть. Если наелись так, что не можем встать из-за стола, – то противоположное желание.