Оставалась одна надежда – на собственные ноги. Сергей свернул с шоссе, прошел через буераки метров пятьсот, сориентировался. И побрел прочь из бывшей столицы пехом.

Ноги гудели. В спину словно ломом наколачивали. В мозгу било как прежде от виска к виску: «патроны – эскадроны! патроны – эскадроны! патроны...» Но Сергей шел. Он знал, что ему никто не поможет, что только он сам может спасти себя.

Первое заградительное кольцо ему удалось пройти, точнее, проползти. Еще издали приметив посты, он упал на брюхо и ужом проскользил триста метров, до ближайшего кустарника. Полежал, отдышался. Потом почувствовал, что тело начинает стынуть – все ж таки не лето, снег на земле.

– Ничего, выкарабкаемся! – заверил он себя шепотом.

Встал. Снова определился. Теперь с этим было проще – на востоке высвечивалось небо, вставало солнце – кровавое зарево наплывало на землю.

Еще три километра он прошел бодро, даже насвистывал прилипучую песенку про «белую армию и белого барона, которые готовят нам царский трон». Мелодия была маршевая, залихватская, под такую хорошо шагалось.

Но когда небо совсем просветлело, из-за редких сосен вдруг вышли трое в синей форме и направились к застывшему на месте Сергею.

– Далеко собрались, гражданин? – вопросил один.

– Куда глаза глядят, – нагло ответил Сергей.

– Ну-у, глаза, гражданин, – рассмеялся спрашивавший, – можно в любую сторону вывернуть. Садитесь-ка в машину, там, дальше запретная зона, туда нельзя!

– Почему это?! – возмутился Сергей. – Не имеете права!

– Исключительно для вашего благополучия, – потупив очи, выговорил синий. И добавил, обращаясь к спутникам: – Проводите, проводите гражданина!

Сергею вывернули руки, пригнули головой к земле. И пинками загнали в фургон с надписью «спецмедслужба». Окошек в фургоне не было, и он не видел – куда его везут. Но везли долго. Везли молча. И сам он молчал. Он уже начинал догадываться, по какой причине ему так не везет, До него дошло, что везение здесь не причем! Но поверить в это было трудно. И страшно было верить в это!

Его выпихнули из машины у подворотни. Выпихнули грубо, без церемоний. Он упал на грязный асфальт, лицом в незамерзающую лужу. Упал, сильно ударившись коленями и локтем. Но бутыль в сумке не разбилась. Машина фыркнула моторами, уехала.

Сергей встал, потирая ушибленные ноги. Заглянул в темноту подворотни. Хмыри были на месте. Коротышка гнилозубо улыбался ему как старому приятелю, помахивал рукой. Длинный зябко кутался в макинтош и смущенно поводил плечами. Лицо у него было набрякшим, плаксивым.

Сергей опрометью бросился в противоположную сторону. Сердце колотилось как бешенное.

– Эй! Куда ты, кореш?! – орал вслед коротышка. – Не узнал, что ль, друзей-то, а?!

Через три квартала Сергей остановился. Никакой погони за ним не было. Он простоял минут двадцать, приходя в себя. Потом задрал голову и увидал сочную вывеску: «милиция». Это был выход.

– Семи смертям не бывать! – вырвалось у него из горла.

Дверную ручку он рванул с такой силой, будто намеревался ее выдрать с корнем. Зашел внутрь и прямиком бухнул дежурному за перильцами:

– Арестуйте меня! Это я убил того человека!

– Какого? – мордатый парень приподнял голову.

Сергей чуть не упал – никакой не дежурный сидел за барьером, там сидел его старый знакомец, сержант с фиксой и узкими глазками. Но почему?! Ведь это совсем другое отделение?! Оно совсем в другом месте расположено, почему он здесь?!

– Какого, гражданин, я вас спрашиваю?!

– Того самого, что у сугроба валялся... месяц назад! – промямлил Сергей. – Я прошу меня арестовать и посадить.

– Не дурите, гражданин! – сержант усмехнулся, сверкнул золотом. Но Сергею показалось, что никакое это не золото, никакая не фикса, а самый настоящий клык – изогнутый, хищный. Искорки блеснули в глазах сержанта, ушки вытянулись, стали похожими на рысьи. – Не дурите! Банду, которая укокошила того забулдыгу давно выловили, понятно?

– Как – выловили?! – опешил Сергей.

– Очень просто! Выловили, осудили и расстреляли! Ясно?! Тридцать семь человек! Групповщина! За ними еще и не то числилось. Так что не морочьте мне голову, гражданин, идите себе, работайте! И не отвлекайтесь!

– Это неправда! – бухнул Сергей и уселся на скамью напротив барьерчика. – Вызовите дежурного, я требую.

Дежурный капитан появился немедленно. Он даже не взглянул на Сергея.

– Очистить помещение! – скомандовал он.

По коридору раздался грохот сапог. Вылетели два здоровенных молодца, ухватили Сергея за штанины и рукава, приподняли, пробежали пять метров до двери, вытолкали и сами скрылись.

Сергей стоял как очумелый. Ему было плохо. Ноги отказывали. Через полминуты вышел сержант, повесил Сергею на плечо оставленную им на скамье сумку, подровнял ее ремешок, отряхнул сзади куртку. И сказал с самым серьезным видом:

– Вы не извольте беспокоиться,– гражданин, не надо! Когда потребуется, вас найдут, не волнуйтесь!

Сверкнула фикса-клык. И все пропало.

Сергей побрел вдоль улицы. Он думал, про какую банду шла речь? кого расстреляли? и почему так быстро?! Нет, это все вранье! Это все бред! Он даже не заметил, как мимо него прошмыгнула тень в легком плащишке и без шапки. Лишь немного спустя обернулся.

– Леха! – крикнул он, помахал рукой.

– А-а-а!!! – истерически закричал прошмыгнувший, обернулся. Глаза его были совершенно безумны. На километр несло перегарным одеколоном. И вообще это была лишь тень человека.

Но Сергей не мог ошибиться – это был Леха, точно, он! Сверзился! Допился! А ведь крепким малым был! Сергей полез в карман, достал свой список с квадратиками, вычеркнул еще одного. Потом постоял немного, думая, не выкинуть ли бумажку – какой в ней прок, ежели банду поймали?! Не выкинул. Сунул обратно в карман.

Надо было что-то придумывать. Из города его не выпустят, нечего и пытаться! Сесть в тюрьму под дело об убийстве того типа у сугроба не удастся... Значит, надо что-то сотворить такое, чтоб взяли, непременно взяли. Налет?! Налет на Сбербанк?! Это идея! За это возьмут! Но... Сергей выругался вслух – все сбербанки давно позакрывали, вон, красавец: зелененькая вывесочка перекособочилась, половина букв поотлетала, двери заколочены. Налет на пустой магазин? Это смешно. Ограбить кого-нибудь? За частное лицо сейчас не сажают, и так все лагеря, психушки, профилактории и приемники переполнены, на каждых нарах по двенадцать человек. Убить?! А почему бы и нет, надо только решиться! Надо взять себя в руки и... и зарезать кого-нибудь. Нет! Нет!! Нет!!! За это тоже не сажают, за это сразу к стенке. А ведь пожить-то еще хоть немного не помешало, нет, совсем не помешало бы! Да и идти на мокрятину, на убийство... нет, бредовая идея. Ну почему он, человек, существо, в которое вдохнули самое совершенное во Вселенной, Душу, почему он, сотворенный по Образу и Подобию, должен терзать себя такими идиотскими замыслами, это же глупо! это же страшно! этого нельзя допускать! Сергей совсем запутался. Он уже не понимал – что можно, а чего нельзя. Одно он осознавал четко: должно пройти очень много времени, неимоверно много, чтобы в эту человеческую глину, в эту биомассу можно было вдохнуть нечто новое, более высокого качества, пока рано, пока эта глина на созрела даже как глина – и что в нее ни вдыхай, что ни вдувай, а путного не получится, не родится из нее сразу, без всяких переходов, бого– человек, существо высшего порядка, нет, не родится!

Он брел как сомнамбула, натыкаясь на стены, на стволы высыхающих или полуспиленных деревьев, на редких пугливых прохожих. И ничего не приходило ему в голову, ну ничегошеньки!

Надо было что-то делать, надо! Сергей заводил себя, взвинчивал, распалял. Дошло до того, что он подобрал булыжник, размахнулся и высадил стеклянную витрину магазина «Ткани». Магазин был пустой, торговать было нечем. Но витрина, красавица витрина! Она обрушилась градом больших и малых осколков, разрушая сказочную иллюзию, открывая убогую и пустую дыру. Сергей напрягся.