– Пошли, девочка, Полина Александровна права, не до слёз сейчас, тебя раненые ждут, – обняла её за плечи Катерина.

Полина, тяжело вздохнув, посмотрела им вслед. Обиделась девчонка. Ничего, злость ей сейчас раскиснуть не даст.

Откинув полог, она зашла в палатку, нейрохирург уже осматривал пострадавшего. Виктор был в крайне тяжёлом состоянии, без сознания. По шумному дыханию и пене в уголках губ Полина поняла, что нарастает отёк мозга и лёгких. Паша подтвердил диагноз – перелом шейного отдела позвоночника со смещением.

К руке больного была подключена система для переливания растворов. Полина взглянула на надпись на флаконе. Всё правильно. Анюта капала «Манитол», чтобы снять отёк мозга.

– Полина Александровна, он безнадёжен, мы не довезём его даже до Чары, – тихо промолвил Павел. – Чудес не бывает.

– А ты заранее не каркай, – обозлившись, сощурила она зелёные глаза, – иди лучше посмотри остальных пациентов, – и, выпроводив его из палатки, осталась наедине с коллегой.

С тоской и жалостью она смотрела на лежащего перед ней мужчину. Паша не ошибся в диагнозе. Её давний друг был обречён.

Неожиданно стало невыносимо жарко. Она торопливо расстегнула молнию на куртке и скинула её на пол палатки. Ладони нестерпимо горели. Полина с удивлением заметила, что от них исходит слабое золотистое свечение. В памяти всплыли слова Андерса: «В вас течет кровь „избранных“, вы прирождённый маг, но ваши знания спят. Хотя… Возможно всякое. Поэтому будьте готовы к сюрпризам».

Словно очарованная, она подошла к кушетке и положила руки на лоб Виктора. Зажмурила глаза, отрешившись от всего окружающего, сосредоточилась, вслушиваясь в ощущения. Перед мысленным взором появилась картинка: в районе второго позвонка был подвывих и перелом. Острый осколок задел небольшой сосуд, образовался сгусток, который мешал нормальной циркуляции спинномозговой жидкости.

Дар, знание, она не знала, как это назвать, приходило разорванными кусками. Картинка то появлялась, то исчезала. Неожиданно Полина осознала, как можно управлять энергией, исходившей от ладоней. Скрутив её в тонкий, как игла, луч, она направила его к месту разрыва сосуда. Под его воздействием края отверстия срослись, кровотечение остановилось. Действуя крайне осторожно, Полина сдвинула повреждённый позвонок и сопоставила обломки. Место перелома заживила так же, как лечила сосуд. Усилив приток крови к повреждённому участку, убрала скопившиеся там сгустки крови и восстановила циркуляцию спинномозговой жидкости. Всё! Медленно открыв глаза, убрала руки со лба, на бледной коже остались красные, словно от лёгкого ожога, следы её пальцев. Состояние Виктора Фёдоровича заметно улучшилось, дышал он ровно, спокойно, хрипы исчезли. Полина, глядя с недоверием на только что совершённое ею чудо, вытерла ладонями вспотевшее лицо.

Полог палатки приподнялся, вошёл нейрохирург.

– Вертолёт загрузили, нужно отправлять, что будем делать с Фёдоровичем? – спросил он, ожидая её решения.

– Зови ребят, забирайте его с собой.

– Но, Полина Александровна, – начал говорить врач и растерянно замолчав, склонился над больным. Удивлённо спросил:

– Что вы с ним сделали?

– Ничего, Паша, наверное, подействовал «Манитол», – устало ответила она.

– Так не бывает! Я врач с десятилетним стажем!

– И профессора иногда ошибаются с диагнозом. У него нет повреждения позвоночника. Обычная контузия спинного мозга, она скоро пройдёт. Нашему Вите просто повезло.

Павел повернулся и, не говоря ни слова, вышел из палатки. Полина выбралась следом за ним глотнуть свежего холодного воздуха.

Из низины, где слаженно работала почти вся группа спасателей, призывно замахали руками. Полина торопливо пошла к ним. Андрея извлекли из снежного завала. Увидев её, все дружно отошли, уступив место. Она склонилась над ним, оттёрла с холодного лица снег. Сердце сжала боль. Прошептала:

– Андрей, Андрей! Как же ты? Мы с тобой из таких переделок выбирались.

Рука привычно скользнула к сонной артерии. Чуткие пальцы уловили слабое биение пульса.

– Живой! Успели ребята! Видно он скатился удачно, угодив между валунами. Несите «амбушку», Катя ставь капельницу. Сергей, не отходи, приготовься делать массаж.

Команды были отрывистыми, а руки действовали умело и быстро, выполняя привычную работу.

– Катя, давление?

– Не слышу.

– Поставь раствор и введи преднизолон. Зрачок посмотри.

– Зрачок широкий. Давления не прослушиваю, пульс чуть-чуть, на сонных артериях.

– Готовь внутрисердечно иглу, адреналин. Серёжа, массаж, а ты, Игорь, возьми аппарат и дыши, вдох после пяти толчков.

– Адреналин готов.

– Обнажи грудь и обработай спиртом.

– Готово.

– На руки полей, – подставила она ладони под резко пахнущую жидкость.

Взяла в руки шприц. Сделав прокол, потянула на себя поршень, жидкость в шприце окрасилась в красный цвет.

– Есть! Катя, раствор заканчивается, бутылку смени. Измерь давление! – командовала она, не упуская ничего из вида.

– Появился пульс на лучевых артериях, слабый, нитевидный, давление сорок, нижнего не слышу.

– Еще тридцать преднизолона и капельницу струйно. Массаж и искусственное дыхание продолжать.

– Давление шестьдесят на двадцать, пульс выравнивается.

– Ну, Андрюха, в рубахе родился, жить будешь, – сказала устало Полина, поднимаясь с колен.

– В сознание не приходит. Самостоятельного дыхания нет. Длительное кислородное голодание, в коме. Подключаем к аппарату, теплее кутаем и выносим на плато, – вынесла решение Катя.

– Хорошо, – согласно кивнула головой Полина и, услышав за спиной шумное дыхание, оглянулась. Около неё стояла запыхавшаяся Анюта, видно, бежала с горы бегом.

– Слава Богу! Живой твой Андрей, – улыбаясь, сообщила ей Катя.

– Я с вами полечу, Полина Александровна, – твёрдо возразила борт-фельдшер.

– Нет! Пострадавших кто сопровождать будет? Мы с Катериной ему сейчас нужны больше. Бегом к вертолёту. От того, как вы с Павлом оперативно сработаете, зависит, вернёмся мы сегодня в Чару или нет. Выполняй!

Фельдшер молча развернулась и побежала к плато, где заканчивалась погрузка.

Гулкое эхо разнесло по ущелью шум мотора. Вертолет скрылся в режущей глаза небесной синеве. Погрузив на носилки Андрея, собрав раскиданное по долине имущество, оставшиеся медики и спасатели побрели к плато, утопая по колено в снегу.

Почувствовав необъяснимую тревогу, Полина достала перстень с горным хрусталём из кармана куртки и надела на указательный палец правой руки.

Когда после трудного восхождения расположились в тени уступа, солнце уже заметно скатилось к закату, окрашивая снег в сиренево-розоватый цвет.

– Успел бы вертолёт вернуться, – встревоженно осматриваясь, проговорила Катя. – Кругом только голый камень, даже костра не разведёшь. Прохладно, словно и не конец мая.

– Может и метель начаться, – поддержал её один из спасателей.

– Не понимаю, чего они в эти горы лезут! Ну что здесь хорошего? Камни – они везде камни, – возмутилась Катерина.

– Не скажите, если взобраться на вершину и посмотреть вокруг, такие красоты откроются, – возразил ей всё тот же спасатель.

– Тише! Кажется, вертолёт возвращается. Ну, слава Богу, – вздохнула облегчённо она.

Огромная стрекоза приземлилась метров за сто от уступа. Первым занесли в вертолёт Андрея. За ним забралась Катерина. Полина стояла на площадке, наблюдая, чтобы ничего не забыли. Наконец снаряжение погрузили. В последний раз она окинула взглядом плато и замерла, глядя на возникший в воздухе мерцающий овал. В его глубине образовалась человеческая фигура, секунду спустя перед ней стоял Андерс.

– Полина, не садись в машину, она сейчас разобьется, не успев взлететь, – промолвил он, преградив ей дорогу к вертолёту.

– Что ты сказал?!

– Смотри, что творится вокруг.

Полина вскинула глаза. Её сковал ужас. Синее прозрачное небо потемнело, в нём творилось невообразимое. На плато, со стороны заката, извиваясь чёрными и белыми клубами, надвигались тучи. Тугая, натянутая как струна сила, готовилась обрушиться на горы. Пилот, не видя, что творится в небе, прогревая мотор, запустил винты.