желаний - единения с Госиодом их.

Знайте, что под словами: «Вы не сумеете утратить свое бытие», разумеется следующее: если в вас еще не погибли сотни и

тысячи, то как вам утратить свое бытие? Ведь утрата подразумевает лишение себя всей вселенной, величия, жен и детей.

Если лишаешься своего «я», то уж тем более всего прочего.

Однако под утратой следует понимать отказ от привязанности

к миру, а не его отвержение. Ибо, даже имея жен и детей, можно неизменно пребывать в состоянии утраты своего бытия, и искушенные непрестанно в нем пребывают. Достигшие утраты и

гибели — это отнюдь не безумцы, которые ходят обнаженными, не вкушают пиши, отвергают сон, не совершают предписанных

омовений, облачаются в лохмотья и не желают творить молитву. Для тех, кто следует такому обычаю, он лишь завеса. Дли

тех же, кто действительно погиб, безразлично, едят они или не

едят, ходят обнаженными или одетыми. Они равнодушны к раю

и аду и, хотя творят молитву, не влекутся душой к раю и не

страшатся ада. Тем самым они пребывают в истинной покорности. Как говорит Всевышний: «Поистине религия пред Аллахом ислам»72 (т. е. покорность). Поскольку их «я» им не принадлежит, они вверяют его Обладателю «Я» и таким образом

достигают утраты своего «я».

Знайте, что под словами: «Избавьтесь от грубого и утонченного», разумеется следующее: избавьте свое «я» от плоти и духа, или, согласно другому значению. - от добра и зла, или. согласно другому значению,- от обоих миров, или, согласно другому значению,- — от веры и неверия, или, согласно другому значению,— от явленного и скрытого. От всего этого надлежит

избавиться, чтобы обрести единение с Божественной Сущностью, которой все это чуждо. Лишь погибнув и избавившись

от любых проявлений грубого и утонченного, вы соединитесь с

Сущностью, которая святостью превосходит грубое и утонченное.

Оно же не свято. Все, что не обладает святостью, причастно

тварности. Пока ваше зрение не избавится от тварного, вы не

узрите Творца. Как сказал Посланник Божий (да пребудет с

ним благословение Господа и мир!): «Аллаха (преславен Он и

возвышен!) скрывают семьдесят тысяч завес из света и семьдесят тысяч завес из мрака». Это и есть те завесы, что пребывают в грубом и утонченном.

Знайте, что под словами: «Чтобы все, что ни скажете, стало

дозволенным», разумеется следующее: чтобы стали дозволенными те слова, которые произнес шейх Джунейд Багдади (да будет Господь к нему милостив!): «В моем плаще нет никого, кроме Аллаха», или те слова, которые произнес шейх Баязид: «Преславен Я, сколь величественно Мое состояние!», или те, которые произнес Мансур Халладж 73: «Я еемь Истинный!», ибо

150

они обладали совершенным постижением и не видели ни грубого, ни утонченного — лишь Единственную Сущность. Поэтому и

слова их были дозволенными. Что же до нас, чье постижение не

столь совершенно и кто еще не избавился от грубого и утонченного, то нам не следует произносить подобных слов, ибо, произнося их, мы погрешаем против Закона. А стезя Закона, хотя

она и долга, свята, тогда как стезя Истины, хотя она и кратка, преисполнена опасностей. Для нас недопустимо оставлять молитву или отвергать Закон, ибо Закон и Истина суть одно. И

если тот, кто еще не опьянен и не исчез без следа в своем

опьянении, или тот, кто еще не одержим одержимостью, которая ниспослана от Господа, оставляет молитву и пост и вкушает запретное, то он — уклонившийся и нечестивец.

Знайте, что под словами: «Хамза Фансури, хотя и ничтожен», разумеется следующее: он ничтожен, но при этом твердо

убежден в том, что говорит, и ке суесловит, хотя немощен во

всяком деле, как-то: подвижничество и поклонение, затворничество, самоограничение и отвержение от мира. А сверх того не

искушен в познании и постижении. Как говорит Всевышний: «Даровано вам знания, только немного»74. Да и как быть совершенным его постижению, если даже Посланник Божий

сказал: «Преславен Ты, ‘ мне не постичь Тебя истинным

постижением!» Тем более нам, которым не превзойти в

постижении Посланника. Однако в меру благодати, дарованной Всевышним, мы взыскуем Его и высказываемся о Нем го

по откровению откровений, то по Его Проявлениям и Делам, Именам и Атрибутам. Другое истолкование ничтожества Хамзы

в том, что он лишен бытия. Если же лишен его, то не имеет также ни атрибутов, ни дел, а это значит—ничтожен.

Знайте, что под словами: «Своей сущностью близок к Благородной Сущности», разумеется следующее: хотя он и ничтожен, его истинная суть неотделима от Преславной Сущности, ибо

именно Она — Владычица его движения и покоя, благодаря Ей

он сидит и стоит, спит и бодрствует, останавливается и идет.

Именно Она побуждает его к действию и дает возможность совершить действие. Если бы Она не побуждала Хамзу к действию, он не мог бы действовать, ибо Хамза подобен тени. Если

бы Владыка тени не привел его в движение, как мог бы Хамза

двинуться с места?

Другую аналогию представляют шахматные фигуры. Все

они имеют началом древесину единого ствола, из которого затем вырезают разнообразные фигуры, получающие названия

«король» и «ферзь», «слон» и «конь», «ладья» и «пешка». Так

из одного куска древесины возникает множество фигур. Когда

же во время игры говорят король, или ферзь, или слон, или

конь, или ладья, или пешка, то это — лишь имена, а не истинная суть фигур. Однако фигуры близки тому, кто их вырезал и

ими играет, ибо его рука постоянно прикасается к ним, и фигуры движутся лишь благодаря движению руки игрока. Таково

151

значение слов: «Своей сущностью близок к Благородной Сущности».

Знайте, что под словами: «Хотя он • ~ пузырь пены, грубый

по своей форме», разумеется следующее: пена — пузырящаяся

водяная масса, грубая по форме, однако поскольку пена имеет

своим началом воду, то ее сущность — нечто утонченное. Линц., на поверхности океана пена становится грубой. Поэтому ее отличают от воды только метафорически, ведь вода утонченна, а

пена груба. В своей истинной сущности пена не отличается от

воды. О иене говорят, что она груба, поскольку форма и имя у

нее иные, чем у воды, однако в своей истинной сущности она не

имеет ни формы, ни бытия, и имя ее также иллюзорно, а не

реально, ибо пена постоянно вновь и вновь исчезает в воде.

Таким образом, коль скоро Хамза — «пена», то могущество и

воля, слух и зрение, разум и постижение, которые мы усматриваем у пего, имеют началом не его самого, но «воду». Таково

значение слов: «Хотя он—пузырь пены, грубый по своей форме».

Знайте, что под словами: «Он неизменно пребывает в единении с Утонченным Морем», разумеется следующее: утонченный

значит тонкий по своей сущности; пена пребывает в постоянном

единении с водой, ибо пена — нечто грубое, а вода — утонченное. Когда пузырьки пены лопаются, она вновь возвращается и

воду. Поэтому и говорят, что пена едина с водой.

Согласно одному из мнений, бытующих у суфиев, единения

не существует. Хотя и принято прибегать к слову «единение», однако оно — не более чем метафора. С точки зрения истинной

сущности нельзя назвать единением отношение между вещью и

ее предрасположенностью. Такое отношение не есть единение. К

метафоре «единение» прибегают лишь для того, чтобы взыскующие могли понять суть данного состояния: без этой метафоры

было бы совершенно невозможно ни назвать его, ни познать, ни

постичь.

Итак, достигнув совершенства, познай и постигни суть единения, после же исполняй дела Закона, и да не выйдешь ты за

его ограду! Ибо Закон подобен оболочке, Истина — мозгу; мозг

без оболочки гибнет. Другую аналогию представляет кокосовый

орех, обладающий кожурой и скорлупой, мякотью и маслом.

Закон подобен его кожуре, Путь — скорлупе, Истина — мякоти, Постижение — маслу. Благодаря этим четырем частям кокосовый орех совершенен, без любой же из них несовершенен и, если посадить его в землю без кожуры, он не взойдет и в конце