Губы мистера Чаннинга дрогнули. Нет, это не была улыбка в полном смысле слова, но черты его напряженного лица чуть разгладились.

– Осторожней, мисс Бакстер! А то, не ровен час, та цель, что вас так привлекает, покажется вам не столь уж соблазнительной…

Джулиана едва не споткнулась. Но ведь Патрик никак не мог разгадать ее сегодняшней игры… потому что он джентльмен! А светские джентльмены обычно с налетом презрения относятся к женскому уму. Впрочем, порывшись в памяти, мисс Бакстер поняла: ни на одном из великосветских приемов мистера Чаннинга она не встречала ни разу. К тому же этот человек честно предупредил ее: он не джентльмен.

Понимая, что вальс вот-вот закончится, Джулиана попыталась вернуть беседу в нужное ей русло:

– За ужином, который вы, к сожалению, не почтили своим присутствием, большинство джентльменов объявили, что намерены принять участие в завтрашней охоте. Но, похоже, они вовсе не собираются отходить ко сну! Взять хоть вашего брата: он начертал свое имя на бальных карточках нескольких молодых леди…

– Но не на вашей, побьюсь об заклад! Ведь именно поэтому вы танцуете со мною, мисс Бакстер?

У Джулианы едва не подогнулись колени. Этот человек разгадал ее уловку, и так легко! Она судорожно сжала губы, не намереваясь сознаваться… но оказалось, он еще не договорил.

– Вам нет нужды притворяться. Честно говоря, вы все разыграли как по нотам. Это несомненно подхлестнет его интерес к вам. Эрик обожает завоевывать, преследовать… он настоящий охотник. А то, что вы танцуете со мною, – великое искушение для брата. Он не сможет ему противиться.

Музыка наконец умолкла, и по залу прокатилось эхо финального до. Джулиана резко остановилась – так что едва не упала. Боже праведный… Она на самом деле задумала станцевать с Чаннингом единственно ради того, чтобы подхлестнуть интерес к себе его старшего брата, которого заприметила еще во время прошлого сезона. Любая леди, имеющая хоть малую толику здравого смысла, заинтересовалась бы наследником графа… Однако сейчас – к своему великому ужасу – Джулиана чувствовала, что ее все более занимает загадка по имени «мистер Чаннинг».

– В самом деле? – спросила мисс Бакстер, силясь усмирить биение своего преступного сердца. Глядя на кавалера, она не уставала изумляться его блестящей способности к самоконтролю. – И вы… не против?

– Ни в малейшей степени, – сказал он, предлагая ей руку.

Идя рука об руку с мистером Чаннингом к дверям бального зала, Джулиана чувствовала странное раздражение. Учитывая то обстоятельство, что среди всех танцующих леди она самая красивая, этот человек должен быть счастлив, что она провела время в его объятиях, пусть тому и были чисто стратегические причины…

– А почему вы не возражаете? – вырвалось у нее.

И мисс Бакстер тотчас почувствовала, как окаменели мускулы его руки.

– А потому, что и сам время от времени люблю преследовать. И завоевывать.

Джулиана рассмеялась. Отчасти затем, чтобы скрыть обуревающее ее смущение. Она нервничала. Прежде в подобных обстоятельствах мисс Бакстер не нервничала никогда. Приходилось сознаться – этот странный разговор заставил ее позабыть на время всякие зеленые жилеты и охотничьи уловки. Она знала: отцу не понравится, что они с кавалером удалились из бального зала… но ведь пара минут наедине с сыном хозяина поместья – это вовсе не так уж предосудительно, правда?…

– Так вы… преследуете меня, мистер Чаннинг? – Джулиана украдкой кинула взгляд через плечо. – И еще вопрос, поважней: ваш брат сейчас наблюдает за вами?

Он склонился к ней. Расстояние, разделявшее их, стало опасно близким. Джулиана почувствовала тяжелый дух лошадиного пота и аромат свежего сена, исходящие от его одежды… и еще какой-то странный запах – наверное, какого-то лекарства. Теплое дыхание мистера Чаннинга коснулось ее щеки и уха, отчего Джулиана где-то глубоко внутри стала испытывать весьма странные ощущения…

– Эрик вон там, у самого выхода из зала. Разве вы не видите? Сейчас он глядит прямо на нас. Притом весьма внимательно.

По коже Джулианы мигом побежали мурашки.

– Тогда зачем мы ушли? – шепотом спросила она.

Однако Чаннинг подступил к ней еще ближе – так что его брюки и ее юбка соприкоснулись. Джулиана ощутила запах разогретого в танце льна его сорочки.

– А затем, что мой брат еще сильней заинтересуется вами, если вообразит, будто я намереваюсь вас поцеловать.

От мысли о поцелуе у Джулианы перехватило дыхание. То, что происходило сейчас, было куда интимнее, нежели близость в танце… и, похоже, из разряда чего-то неподобающего. Мисс Бакстер вздернула подбородок:

– Так вы намереваетесь меня поцеловать, мистер Чаннинг?

– Вне всякого сомнения.

Он улыбнулся ей с высоты своего роста, и при взгляде на его губы у Джулианы едва не подогнулись ноги: губы Патрика более не были сурово сжаты в нитку, но выглядели еще более угрожающими. Это вовсе не походило на дежурную великосветскую улыбочку. О нет, сейчас на его губах играла улыбка соблазняющая, обещающая многое… слишком многое… и в груди у Джулианы сделалось горячо.

Как она этого не разглядела? Да этот человек куда привлекательней, чем ей показалось вначале! Как интересно его худощавое лицо… как бездонны карие глаза… Если бы у него было время как следует вымыться, он, возможно, сделался бы даже красавцем.

Мистер Чаннинг подался к ней всем телом, и Джулиана вдруг ощутила спиной холод стены. Когда он успел загнать ее в угол? Она заморгала, томимая смутным, но сладким ожиданием. Там, где они сейчас стояли, их не видел никто – ни брат Чаннинга, ни прочие гости. О, этот человек знает толк в амурных делах! Он понимает в этом куда лучше, чем мисс Бакстер предположила поначалу…

А сама она оказалась куда впечатлительней, нежели ей казалось…

Джулиана не отрываясь глядела на пятнышко грязи на правой щеке Чаннинга. По крайней мере, она надеялась, что это именно грязь… В конце концов, от него несет лошадьми! Так что же с нею творится? Мисс Бакстер не просто спокойно отнеслась к мысли о предстоящем поцелуе – она приветствовала эту идею! С этим человеком! Нет, это ни в какие ворота не лезет… он ведь не может похвастаться ни могучим телосложением, ни классической красотой… По правде говоря, на ее вкус, он чересчур худощав. И что уж совсем плохо, он второй сын.

Перепачканный невесть в чем второй сын!

Тем не менее, когда губы Патрика приблизились к ее губам, Джулиана помимо воли привстала на цыпочки, потянувшись ему навстречу.

Что бы там ни утверждали светские скандальные хроники, за свои девятнадцать лет Джулиана ни разу не целовалась с мужчиной. Впрочем, хоть борзописцы и погрешили против истины, наделив мисс Бакстер опытом, коего она не имела, ей приходилось видеть, как люди целуются. И Джулиана склонила головку набок и коснулась губами его губ, невзирая на то что целовать, в сущности, незнакомого человека в публичном месте добропорядочной леди явно не подобает. Тем более если первоначально она предназначила ему роль наживки для приманивания иной, куда более желанной добычи…

Впрочем, сейчас Джулиана об этом уже не помнила.

Сейчас, прижимаясь губами к его губам, она из последних сил пыталась уверить саму себя в том, что мистер Патрик Чаннинг совсем не тот джентльмен, который ей нужен…

Едва коснувшись губ Патрика, мисс Бакстер почувствовала, что пол под ее ногами куда-то поплыл. Да, у него грязь на щеке, однако на вкус мистер Чаннинг напоминает вовсе не грязь. У него вкус греха – сладкий и терпкий, и в этот грех ей захотелось нырнуть с головой. Он был сама неожиданность, воплощенный огонь под коркой льда… Его язык нежно ласкал ее губки… Невзирая на свою неопытность, Джулиана была уверена – это вовсе не тот поцелуй, каким надлежит обмениваться людям, которые только что познакомились. И вовсе не так джентльмен целует леди, за которой намерен ухаживать по всем правилам. Этот бесстыдный поцелуй воспламенил все чувства мисс Бакстер… дыхание с трудом вырывалось из ее груди…