— Ну ты пижон, — сказал он весело, надеясь, что Мелькор не слышит хрипотцу в его голосе. — Шикарная пижама.

Мел ухмыльнулся и скинул с плеч халат. На шее у него была тонкая золотая цепочка, подарок отца к шестнадцатилетию.

— Я рад, что тебе нравится, — он подмигнул Гору и сел с ним рядом на кровать. Гор подвинулся и отложил учебник на тумбочку.

— Слушай, я тут кое-что прихватил, — сказал Мел и достал из-за пазухи плоскую фляжку. Гор поднял брови.

— Коньяк, — похвастался Мелькор. — Дорогущий, я у отца из бара немного отлил. Ну, нам с тобой много и не надо. И вот, — за фляжкой последовала початая пачка «Винстона».

Гортхауэр улыбнулся. Им предстояла оргия, и это было прекрасно. Ни отца, ни Джимми не было дома, они должны были вернуться к середине следующего дня, охрана в комнату не полезет, а к утру все последствия кутежа выветрятся и из комнаты, и из голов. Но он все-таки встал и на всякий случай запер дверь.

— Слушай, — окликнул его Мел, — давай свечку зажжем. Так веселее.

Гор послушно полез в секретер и вытащил оттуда большую свечу в темном подсвечнике. Ее установили рядом с кроватью, зажгли, потушили свет и улеглись рядом. Мелькор отхлебнул из фляжки и покрутил головой. Как он ни изображал из себя крутого, пить он начал совсем недавно, в семье были строгие правила. Бокал вина по воскресеньям с тринадцати лет. Протянул фляжку Гору. Тот прижался губами к горлышку, со сладостным содроганием подумав, что его только что касался рот Мелькора. Это был конечно, не поцелуй, но тоже ничего. Мел тут же забрал у него фляжку и снова хлебнул. Гор и не подозревал, что его приятель хочет того же самого — ощутить его вкус, и что член Мела уже натянул ткань пижамных штанов так же, как и его собственный.

Мелькор глотнул, лихо прикурил от свечки и, затянувшись, передал сигарету Гору. Какое-то время они курили молча, думая только об одном — о том, что сигарета только что касалась губ партнера. От этого эротическое напряжение все больше увеличивалось, Мел придвинулся к Гору поближе, ощутив через ткань пижамы его хрупкое плечо.

— Тебе нравится Кэтти? — спросил он тихо, наконец затушив окурок в пепельнице.

— А что? — спросил Гор, вздрогнув. Он ужасно боялся, что сейчас придется говорить о девушках, и Мел по его ответам все поймет. Он был мальчик умный и понимал, что, живя в такой семье, Мел не будет выказывать отвращения к подобного рода отношениям, но черт его знает, что он может подумать, когда это коснется его самого.

— Да ничего. Тебе вообще какая-нибудь девушка нравится?

— Нет, — отрезал Гор. — Мне никто не нравится.

У Мела отлегло от сердца, все его предположения оказывались верными.

— И не нравилась? — продолжал он спрашивать.

— Нет, — буркнул Гортхауэр, отворачиваясь.

— Ну ты что? — проговорил Мелькор нежно, кладя руку ему на плечи. — Посмотри на меня.

Гор обернулся. В свете свечей еще мальчишеское, но уже приобретающее мужественность лицо Мелькора показалось ему мягким и ужасно красивым, ему так нравились его светлые густые, как львиная грива, волосы, синие ирландские глаза, в которых горело по огоньку свечи, его рот с чуть надменно оттопыренной нижней губой, красивый очерк скул и неожиданно нежные очертания подбородка, который только начал приобретать твердость. Гор чувствовал невыносимое желание провести по этому лицу пальцами, но не смел. Мел придвинулся еще ближе.

— У тебя никогда не было девчонки? — спросил он, и в его голосе появилась тяжелая густая хрипотца.

— Нет, — дрожащим голосом отозвался Гор.

— Ты когда-нибудь целовался?

— Нет, — повторил Гортхауэр испуганно, не смея верить, что сейчас произойдет то, о чем он мечтал.

— Хочешь, научу?

— Хочу, — ответил Гор, продолжая вглядываться расширенными зрачками в лицо Мела.

Коньяк уже начал действовать. В животе у Гора потеплело, завтрашнее утро затерялось вдали. Очертания предметов в темной комнате смазывались, Гор видел только лицо Мела. Мел приподнялся, придвинулся к Гору и, взяв его за плечо, потянулся губами к его губам. Гор откинулся на подушку и закрыл глаза, думая, что вид у него, должно быть, дурацкий, точно у девчонки, которую целуют в первый раз.

— Открой глаза, — услышал он хрипловатый шепот Мела, в котором сейчас стал очень отчетлив итальянский акцент. У Гора сильно закружилась голова. Член уже стоял торчком. Гор и не надеялся, что его эрекция останется незамеченной.

Он открыл глаза. Мел с нежностью смотрел на него. Глаза его казались очень темными.. Он улыбался. Красота его лица болезненно обожгла Гора. Он понимал, что должно сейчас произойти. От одной мысли, что сейчас он увидит Мела обнаженным, желудок скрутила короткая сладострастная судорога. Мел продолжал всматриваться в его лицо. Гор начал нервничать. Ему хотелось закрыть лицо руками.

— Ну что ты? — смущенно и нервно спросил он.

— Просто смотрю на тебя. Ты даже не представляешь, какой ты красивый. Я тебя люблю.

Мел слегка покраснел, произнося эти слова. Гор смотрел на него с удивлением. Ему еще никто не признавался в любви, но сейчас, когда рядом был Мел, это признание было таким же естественным, как дыхание.

Мел коснулся губами губ Гора и мягко приоткрыл их. Его язык помедлил, прежде чем проникнуть в рот Гора. Юноша чувствовал, что кожа на губах у Мела чуть-чуть шершавая. Их прикосновение было приятным. Гор нерешительно подставил язык, чтобы прикоснуться к языку Мела. Он не знал, правильно ли делает, но Мел вдруг застонал, навалился на него всем телом и принялся целовать по настоящему, лаская рот Гора языком, вынуждая возлюбленного отвечать на поцелуй.

Гору вдруг стало страшно. Мел совсем потерял голову, он крепко ухватил Гора за руки и всем весом прижимал его к постели. Гор собрался с силами, отпихнул Мела и сел на постели, прижимая к пылающему лицу ладонь тыльной стороной. Он не мог смотреть в глаза сыну Анджелини. Ему было и стыдно, и хотелось снова очутиться в его объятиях. Два эти противоречивых чувства разрывали Гора пополам. Ему хотелось плакать.

— Что ты? — спросил обескураженный Мел. — Тебе что, не понравилось?

Он немного сердился. Мел не привык, чтобы ему противоречили в постели, но чувствовал, что сейчас надо уступить, чтоб он и Гор могли по-настоящему получить удовольствие и не отталкивать друг друга в первую же ночь.

— Не надо больше? — тихо сказал Гор.

— Как скажешь…

Мел с видимым безразличием уселся на постели и снова протянул руку за фляжкой с коньяком. Гор следил за его движениями. Блестящий шелк пижамы выгодно подчеркивал фигуру Мела. Когда он поднял фляжку к губам, рукав задрался, обнажая крепкие запястья с бледным следом в том месте, где Мел носил часы. Гор сглотнул.

— Хочешь? — невинно спросил Мелькор, протягивая ему коньяк.

Гор кивнул и схватился за фляжку так, словно в ней содержалось решение всех проблем. Он отважно сделал большой глоток и закашлялся. Спиртное прошло прямиком в желудок и разлилось в нем, только усиливая возбуждение юноши.

Мел заботливо похлопал Гора по спине.

— Ты классно целуешься, — сказал он. — Я бы поставил тысячу баксов, чтоб повторить.

— Да брось ты, — бледно усмехнулся Гор. Он не знал, что делать дальше, готовый во всем подчиниться Мелькору.

— Честно, — настаивал тот.

Он придвинулся к Гору вплотную и положил руку ему на колено. Мел с вожделением смотрел на обнаженную грудь Гора. Ее гладкую кожу еще не испортила мужественная растительность, только вокруг твердых сосков кое-где пробивались длинные темные волоски.

Мел настойчиво потянул Гора лечь навзничь на подушки. Тот подчинился, попробовав закрыть глаза, но Мел снова приказал ему:

— Смотри на меня. Я тебе нравлюсь?

— Да, — выдохнул Гор.

Когда Мелькор был так близко, желание уничтожало в нем все прочие чувства, в том числе стыд и страх.

Мел не спеша расстегнул пижамную куртку и снял ее. Гор впился глазами в его тело. Мел был сложен очень хорошо для шестнадцатилетнего юноши, который еще продолжает расти. Уже сейчас было видно, что в молодости его тело станет образцом мужской красоты. Атласная смуглая кожа облегала мускулы, крепкие от природы и еще больше развитые спортивными упражнениями. Тонкая цепочка на шее придавала Мелькору очень сексуальный вид, Гор не мог спокойно смотреть на то, как мерцают и переливаются на ней отблески свечи.