— Люблю тебя, — повторил Мел, снова приближая лицо к лицу Гора.

На этот раз Гор не закрыл глаза. Он хотел видеть лицо Мелькора в тот момент, когда он будет целовать его. Мел нагнулся к его губам. Гор послушно приоткрыл рот и позволил Мелу попробовать его губы языком. От этого ему стало горячо так, что ему казалось, что простыни под его телом начнут дымиться, и при этом ужасно стыдно, страх перед тем вожделением, которое он испытывал, пронзал его тело судорогой. Мел целовал его, забыв обо всем, с наслаждением вдыхая запах его кожи. Ему казалось, что Гор пахнет молоком и медом, и от этого голова у него шла кругом. Потом он почувствовал, как напряжено хрупкое тело в его объятиях, и он стал гладить Гору плечи и руки, мальчик немного расслабился. Стал отвечать на поцелуи и, к собственному удивлению, через минуту Мелькор обнаружил, что его опрокинули на спину. Рот Гора неумело скользил по его коже, по лицу, подбородку, шее, Гор весь дрожал. Внезапно он оторвался от Мела и сел, стараясь отвернуть лицо так, чтобы Мел его не видел.

— Что случилось? — Мелькор тоже сел и обнял его за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

— Извини, — глухо пробормотал Гор. — Тебе, наверное, неприятно.

— Ну что ты глупости говоришь, — Мелькор нагнулся к его уху и поцеловал. — Мне ужасно приятно, я очень хочу, что ты хочешь? Потрогать меня? Трогай, где хочется. Хочешь, я совсем разденусь?

Гор только мотнул головой. Ему было нестерпимо стыдно, но он не мог сказать «нет». Мелькор быстро стянул пижамные штаны и бросил их у кровати.

— И ты тоже, — быстро сказал он Гору. — Давай.

Гор начал стягивать пижаму. Руки у него дрожали. Он отлично понимал, что Мел уже почувствовал, как у него стоит, но мысль о том, что он сейчас это увидит, вызывала в нем ужас. Наконец он избавился от штанов и осмелился поднять глаза на Мела. Смущаться было нечего. Член Мела стоял, он налился кровью и увеличился в размерах, и был таким большим, что у Гора перехватило дыхание. Ослепленный, он попробовал отвернуться, но Мел ему не дал.

— Куда? — усмехнулся он. — Ты хотел меня потрогать. Что же ты?

И он развалился на постели, согнув одну ногу в колене, словно уверенный в том, что его неотразимая красота притянет к нему Гора, словно бабочку на огонь. И он оказался прав. Гор осторожно припал рядом на колено и провел кончиками пальцев по груди Мела и по его животу. Потом сделал это ладонью. Потом коснулся члена и опасливо взглянул на Мела. Тот закусил губу от удовольствия.

— Потрогай его, — приказал он, — ну, давай же, дурачок.

Гор обхватил его пульсирующую плоть ладонью. Он знал о мастурбации все, что знает обычно пятнадцатилетний девственник, и Мел только стонал от наслаждения и просил его не прекращать. Он с ума сходил от прикосновения этих горячих пальцев и от того, что рот Гора ласкал его живот и грудь. В какой-то момент губы Гортхауэра нашарили сосок, и юноша принялся неумело облизывать и покусывать его, жадно, как щенок, приникший к матери. Какое-то время Мел еще держался, потому что помнил о своих первоначальных намерениях сделать то, что никогда в жизни не делал, но о чем много думал. Но когда Гор внезапно прижался к его члену губами и стал гладить нежную кожицу на головке языком, Мел, бессильно извиваясь от наслаждения, выпустил струю спермы ему прямо в рот и в лицо. Оргазм был таким сильным, какого он не испытывал ни с одной девчонкой, что бы он с ней ни делал. Судороги все еще сотрясали его тело, когда Гор отпустил его и отодвинулся.

Он был в настоящем шоке. Желание мучило его, словно самая изощренная пытка, он готов был делать это еще и еще, чувствовать во рту вкус семени Мела и как теплая жидкость течет по щекам и по подбородку, и это было ужасно. Это было словно отражение самых диких фантазий, эта упругая твердая плоть под его языком, к которой хотелось прикасаться снова и снова. И это было катастрофой. Только что он целовал Мелу член, трогал его, наверное, он был просто отвратителен, и теперь Мел уйдет, и все расскажет отцу, и тот вышвырнет его из дома, а самое главное, он уйдет, а он так возбужден, что даже прохладный воздух, касающийся его плоти, причиняет ему немыслимые мучения, он, конечно, потом пойдет в ванную и доведет дело до конца, но ему так хотелось, что бы это был Мел, его рука, об остальном он даже не мечтал. Но Мел, наверное, презирал его, ужасно презирал. Это были совершенно бредовые мысли, но в горячечной голове Гора все перепуталось, он дрожал, как в лихорадке.

Мел бессильно лежал, опрокинувшись навзничь. Наслаждение было таким острым, что некоторое время он не мог пошевелиться.

— Ну ты даешь! — тихонько прошептал он и одним движением взбросил тело вверх и сел на постели.

Гор был занят тем, что торопливо стирал семя Мелькора с лица. Под страхом самой страшной смерти он не согласился бы предстать перед сыном своего благодетеля в таком виде. Он вообще был уверен, что Мел сейчас вышвырнет его из комнаты, а завтра из дома. Гор, поддаваясь извечной иллюзии девственников, готовых считать себя испорченными, полагал, что Мел имел в виду совсем не то, ложась перед ним навзничь в чем мать родила. Развлечения зашли слишком далеко. Гор не осмеливался поднять на Мела глаз. Он чуть не подпрыгнул, когда рука Мела опустилась ему на плечо и Мел сказал напряженным голосом:

— Ложись, иди сюда.

Гор послушно выполнил его приказ, на всякий случай держа глаза закрытыми.

— Что ты зажмурился, дурачок? — услышал он голос Мелькора. В нем была такая нежность, что от удивления глаза Гора раскрылись сами собой. Мел лежал рядом с ним. Гор заморгал. Это было невозможно. В глазах Мела была нежность и еще что-то, в чем ошалевший от возбуждения Гор не распознал ответного желания.

— Как мне было хорошо, — шепотом сказал Мелькор. Он положил ладонь на грудь Гора и принялся медленно поглаживать. Ладони его были слегка влажными и теплыми. У Гора ныло в животе от удовольствия, когда Мел задевал почти незаметные волоски на коже. Он все хотел попросить Мела перестать и не мог решиться подать голос.

— Я подумал, что попал прямиком на небеса к ангелам, — с нежной улыбкой продолжал Мел.

Гор не мог отвести глаз от его лица. Ему казалось, что оно освещено каким-то особым светом, не имеющим ничего общего с жалким огоньком догорающей свечки. Он готов был прямо сейчас повторить то, что он уже проделал с Мелькором, он был бы счастлив, если бы Мелькор взял его за волосы и сам приблизил его лицо к своему члену. Гор робко скосил глаза вниз и снова чуть не зажмурился от ужаса. У Мелькора все еще стояло, как будто оргазм ничуть не уменьшил его желание.

Мел заметил взгляд Гора и с гордостью положил руку на свое крепкое оружие.

— Я весь твой, золотко, — сказал он, облизывая губы. — Что ты хочешь, чтоб я для тебя сделал?

— Нет, Мел! — в ужасе и панике подскочил Гор. Кровь с такой силой прилила к его животу и члену, что юноше стало больно.

— Не дури! Я знаю, что это такое, самому дарить наслаждение и ничего не получать взамен.

Мел лукаво взглянул на член Гора.

— Я не хочу, чтоб мой возлюбленный спускал в ванной. Нет, любовь моя, ты это сделаешь со мной!

Гор почувствовал, что сильные руки Мелькора обхватывают его талию, пальцы больно впиваются в кожу, он напрягся для крика, но Мел уже ослабил хватку, и Гор с удивлением обнаружил, что лежит на постели на спине. Он согнул ноги в коленях, инстинктивно при виде пылающего вожделением Мелькора принимая женственную покорную позу. Мел сел на колени между расставленными ногами возлюбленного, нетерпеливо разведя их в стороны еще шире.

— Сейчас я покажу тебе, как этим надо заниматься, — страстно прошептал он и прильнул к члену Гора лицом.

Плоть юноши пылала, поэтому прикосновение влажных губ Мелькора показалось ему прохладным. Гор застонал от удовольствия. В голове у него металась мысль, что он должен приказать Мелькору перестать, выгнать его, но ему не хватало решимости привести в исполнение благие намерения, а потом они и вовсе испарились под натиском наслаждения. Мелькор занимался своим делом не слишком умело, но пыл влюбленного компенсировал недостаток опытности. Он не спускал глаз с лица Гора. Тело юноши блестело от испарины. Волосы прилипли к лицу. Он то сжимал, то разжимал кулаки, а один раз, перехватив взгляд Мела, попытался стыдливо спрятать лицо.