— Мальчик, — сказал он наконец с чувством, — не надо портить мне вечер. Я от этого становлюсь невозможно груб.

— О! — воскликнул Фриц. — Обожаю грубых мужчин! Может быть, поднимемся в номер?

— Нет уж! — отрезал Маэдрос.

— Ты хочешь трахнуть меня прямо здесь? — не отступил Фриц. — Мне это тоже нравится.

— А что, был случай? — ядовито осведомился Маэдрос.

— Да, вон на том диванчике. Правда, было уже очень поздно, в зале почти никого не было и свет притушили, но для тебя я готов повторить то же самое сейчас.

— Пошел ты, — сорвалось с языка у совершенно потерявшего терпение Маэдроса.

— Пойдем танцевать, — неожиданно предложил Фриц.

— Еще чего.

— Боишься?

— Ты что, с ума сошел? Тебя я, что ли, боюсь?

— Тогда пойдем.

Фриц был непреклонен, он уже поднялся и протягивал Маэдросу руку. Тот нехотя поднялся. Ему уже почти нравился нахальный напор мальчишки. Он и в самом деле подумывал, не подняться ли с ним в номер. В конце концов, ни одно переживание не лишнее.

Играли медленный танец, и Фриц тут же обвился вокруг партнера, закинув ему руки на шею. Он доставал высокому Маэдросу макушкой до плеча, так что лицом он уткнулся гангстеру в грудь, в разрез рубашки. От гибкого тела мальчика дышало жаром, от волос пахло какими-то пряными духами, и Маэдрос сам не заметил, как его руки с талии партнера переместились на его упругую задницу и стали ее легонько поглаживать. Покачиваясь в медленном ритме, Фриц подумал: «А у него нежные руки, и вообще, крепкий мужик… Интересно, как там со всем остальным? Очень бы хотелось попробовать». Эта мысль почему-то насмешила его, и он хихикнул. Маэдрос крепче прижал его к себе и вдруг ощутил на своей груди горячее прикосновение губ.

Он хотел сказать: «Эй, что ты делаешь», но голос не слушался его. Вместо него заговорил Фриц:

— Ты прекрасно танцуешь, милый, с тобой приятно.

— Да, с тобой тоже ничего, — не опуская глаз, чтоб не наткнуться на взгляд мальчишки, проговорил Маэдрос.

— Милый… Тебе уже приходилось танцевать с мужчинами?

Маэдрос усмехнулся:

— Нет, танцевать не приходилось, — он выделил слово «танцевать».

Фриц все прекрасно понял и еще откровенней прижался к партнеру. Он чуть раздвинул бедра, обхватывая ими бедра Маэдроса, и придал телу гибкое волнообразное движение.

— Прекрати, — шепнул Маэдрос, теряя последние капли неприязни к мальчишке.

Снизу на него глянули ставшие очень глубокими и нежными голубые глаза.

— Почему? Тебе не нравится?

— Нравится, но не здесь.

Фриц засмеялся, уткнувшись лицом в грудь Маэдроса. Он почувствовал, что плоть мужчины напряглась под плотной костюмной тканью.

— Не волнуйся, милый, когда будет нужно, я живо приведу тебя в боевую готовность, — шепнул он.

Тут музыка кончилась, и Маэдрос повел мальчика назад к столику.

Они еще немного посидели за столиком. Но Фриц отпускал такие откровенные взгляды, помешивая соломинкой коктейль, что у Маэдроса холодный пот выступал на лбу. Наконец он не выдержал, позвал официанта и заказал номер. Их почтительно проводили на второй этаж. В лучшей комнате клуба на столике уже стояло ведерко с бутылкой шампанского. Фриц вошел в номер первым, небрежно достал бутылку, посмотрел на этикетку и кивнул:

— Они не забыли мою любимую марку, это приятно.

Маэдрос, уже изрядно заведенный всем происходящим, подошел к нему сзади, силой повернул в свою сторону и прижался губами к губам. Фриц выдержал натиск достойно. Некоторое время он выдерживал поцелуи Маэдроса, стоя на ногах. Потом это ему надоело, и он одним прыжком вскочил на своего любовника.

— Ну, — сказал он, когда мужчина оторвался от него, — какую позу ты предпочитаешь?

Маэдрос не ответил, он донес Фрица до постели и опрокинул на нее, придавив мальчишку своим телом. На него взглянули потемневшие от бешенства глаза, и Фриц, кокетливое обаяние которого уступило злости, впился в губы мужчины. Поцелуй походил на поединок, любовники тяжело дышали и никак не могли одолеть друг друга. Маэдрос сквозь два слоя одежды чувствовал, как колотится сердце мальчишки. Он был зол на него за бесконечные шпильки и чувствовал, что Фриц испытывает к нему точно такие же чувства. Эта ночь обещала превратиться в безумие, но ни один из противников не собирался уступать.

На стороне Фрица был опыт, его ухоженное, юношески сильное тело не раз помогало ему выходить победителем из подобных схваток, и он был уверен в себе. Маэдрос не чувствовал ничего, кроме гнева и бешеного желания, большего залога победы он не имел, но это был верный залог. Мальчик и мужчина, по воле обстоятельств ставшие врагами и готовые превратить постель в поле сражения, а любовную игру в битву, смотрели друг на друга с холодной ненавистью. Маэдрос отпустил Фрица, и тот сел. Не отрывая глаз от лица любовника, Фриц с легкой улыбкой принялся расстегивать рубашку. Маэдрос поразился его глазам. Мальчик играл взглядом с искусством великой актрисы. Его взгляд был то зовущим, пленительным, как сама любовь, потом мужчина вдруг замечал, что в нем уже нет чувственности, а есть только холодная насмешка, которая сменялась вызовом. Испытав все свое искусство, мальчишка вдруг отбросил рубашку (Маэдрос и не заметил, что он уже снял ее и комкает в руках) и рухнул навзничь. Мужчина мигом оказался подле него и впился поцелуем в основание его шеи. Кожа юноши была шелковистой и гладкой, от него пахло духами и еще более приятным запахом его собственного тела. Он стонал, накрыв своими ладонями ладони Маэдроса, вслепую шарящие по его телу. Фриц то приподнимался, то опускался, опираясь на лопатки, так что под кожей двигались мускулы.

Маэдрос подумал, что он сильный мальчик, ничуть не изнеженный. Его пальцы нащупали на боку короткий шрам от пулевого ранения.

— Посмотрим, как ты будешь просить у меня пощады, когда я насажу тебя на вертел, — прошептал он в ухо Фрицу, сжимая пальцами его плечо.

В ответ мальчишка впился ногтями в спину Маэдроса, тот едва не заорал, почувствовав, какие длинные и отточенные у него ногти. Да, это был сильный противник, мужчина не мог отказать себе в удовольствии признать это. Все прочие мальчики, которые побывали в постели у гангстера, были избалованны и капризны, у них были слабые тела, лишенные желания. Во всяком случае, так казалось Маэдросу теперь, возле этого ежеминутно готового взорваться вулкана.

— Ты дурак, — хрипло, едва переводя дух, прошептал Фриц, — пощады пусть просят твои бабы.

— Я и с мальчиками имел дело, — ответил Маэдрос, не давая ему подняться и лаская щекой грудь мальчика.

— Только не со мной.

Вдруг бедра Фрица обхватили талию мужчины, и тот ощутил, как его лодыжки скрещиваются у него на спине. На миг Маэдросу показалось, что он сейчас потеряет сознание от прилива крови к голове. Тело Фрица пришло в исступленное движение, он изо всех сил стискивал ногами тело мужчины, прижимаясь к нему, и со стоном откидывался навзничь, так, что золотые волосы хлестали по подушке.

«Вот это да, — пронеслось в голове у Маэдроса, — да этот щенок трахает меня!», но сделать он уже ничего не мог, сладостное напряжение раз за разом накрывало его с головой, словно теплая волна. И вдруг Фриц оттолкнул его. Это было сделано так внезапно, на самой середине яростного объятия, что Маэдрос закричал от разочарования и гнева. Он ринулся на Фрица, но тот остановил его, упершись ладонью ему в живот, и вдруг сам с бесконечной нежностью прильнул к его груди. Фрицу казалось, что он участвует в съемках какого-то фильма, настолько его чувства были обострены и спокоен ум. Он прекрасно знал, что сделает в следующий момент, но это не мешало ему искренне наслаждаться телом Маэдроса. Он получал то же удовольствие, которое испытывает актер, чувствуя, что сцена удалась и внимание всего зала приковано к его фигуре, ярко освещенной рампой. Ему уже случалось развлекаться подобным образом в маленьких подпольных студиях, где снимали порнофильмы для любителей. Владелец студии как-то подцепил на улице красивого мальчика, и Фриц, ухмыляясь про себя, пришел по адресу. Впрочем, это занятие ему быстро надоело. Монотонная непристойность этих фильмов скоро утомляла и вместо того, чтоб будить чувственность, вызывала скуку. Фриц мечтал о фильме, чье великолепное сладострастие затмит видения Древней Греции, каждая сцена которого будет пьянить, как золотой дым. Ему казалось, что сейчас он участвует в съемках, и на Маэдроса смотрел почти как на своего партнера, верно и горячо отзывающегося на каждую поданную реплику.