Калашников феерично взмахнул рукой, и метрдотель в ту же секунду исчез.

– Говорят, вы общались с Гензелем долгое время. – В немигающих глазах вампира вспыхнул слабый огонек. – Нас очень интересует его поведение за последний месяц.

Бармен ощутил, что на его лбу бусинами выступают белые капли ледяного гноя. Дела оказались еще хуже, чем он думал. Эти двое – из Учреждения. Заменить твое жестокое наказание на еще более худшее, если что-то пойдет не так, подобным типам – раз плюнуть.

На ресторанную эстраду, щеря клыки в улыбке, выскользнул франтоватый конферансье.

– А сейчас, уважаемые посетители, перед вами выступит тот, кого вы так долго ждали. Пр-р-рошу любить и жаловать – заслуженный артист города, председатель районного Общества трезвости и глава местного кружка борьбы с курением, наш почетный гость – Вл-л-ладимир-р-р… (последовала двухсекундная пауза) В-в-высоцкий!

На разукрашенный шариками помост вспрыгнул человек лет сорока, держа в руках гитару, – волевое лицо казалось вырубленным из камня. Он что-то крикнул хриплым голосом, но слов его никто не услышал – их заглушили бешеные аплодисменты.

Бармен Вилли попытался улыбнуться, всем своим видом демонстрируя дружелюбие.

– Может быть, принести что-нибудь выпить? Вы не волнуйтесь, я в момент обернусь.

– Если бы мы хотели выпить, то явно пошли бы в бар не в вампирском квартале, – Калашников начинал терять терпение. – Так тебе есть что поведать о Гензеле или желаешь проехаться до Учреждения и пообщаться там?

Зазвучало хрипло со сцены.

Напрягая голос, Калашников продолжал:

– В вашем баре свободно подают сушеную кровь. Ты в курсе, что это запрещено? У нас в гостях тебе понравится.

Вампир в этом сомневался, о чем можно было догадаться по его задрожавшему подбородку.

– Прошу прощения, я только из чувства гостеприимства… Да, мне есть что вам рассказать. Я сам не пришел в Учреждение только потому, что не предполагал, как это важно…

– Или потому, что вампиры называют нас тупорылыми вертухаями, а строгая корпоративная этика не позволяет им закладывать друг друга, – парировал Алексей.

Лицо бармена приняло такой оттенок, что было видно – еще секунда, и он упадет в обморок. Малинин пододвинул ему кровяной коктейль, и вампир осушил его залпом.

– Не… я не… ваше… я не… – хотя речь и вернулась к нему, она все еще была довольно нечленораздельной. Пришлось пустить в ход последний оставшийся коктейль. Проглотив и его, бармен затараторил без умолку, как будто у него внутри нажали кнопку.

– Да-да-да-да. В общем, дело такое, ага. Где-то пару недель назад Гензель, как всегда, зашел сюда после работы. Обычно он вел себя одинаково – надирался в одиночку до поросячьего визга и уползал домой. Однако на этот раз появился неестественно бодрый, веселый – никогда я его таким не видел. Сел не за стойку, а за VIP-столик, хлопнул три самых дорогих коктейля подряд. Я смотрю на него и фигею – откуда у этого парня деньги? Зарплату, что ли, граф Дракула всем в одночасье повысил? Он с этих коктейлей сразу окосел, сидит, покачивается, улыбка – ну прям до ушей. Заметил меня, рукой машет – иди сюда, мол. Ну, я клиентов бросить не могу, показываю жестом – сам иди. Гензель подходит, залезает на стул и еще один коктейль заказывает себе, а другой – мне. Я его спрашиваю – с какого бодуна ты такой радостный? А он, значит, мне и отвечает…

Вампир плавно, почти вплотную переместился к самому уху Калашникова, и его слова затерялись в шуме очередных аплодисментов поющему Высоцкому.

Как обычно в таких случаях, встреча с новым курьером проходила при полном молчании. Минут через десять, придирчиво всмотревшись в бесстрастное лицо в темных очках, которое не выражало никаких эмоций, человек в черном одобрительно положил курьеру руку на плечо, тихо спросив у мальчика:

– Ты уверен, что и в этот раз у нас все прошло нормально?

– Уверен, – ответил тот без запинки. – Разве хоть раз были проблемы?

– Не следует так говорить, – строго поправил бородач. – Когда у тебя долгое время все получается отлично, то в итоге притупляется бдительность: ты можешь допустить промашку и даже не заметить этого. А эта промашка будет стоить нам всего плана.

Мальчик почувствовал смятение. Разумеется, не стоит забывать, что человек в черном намного старше, опытнее и мудрее его. Но, кажется, и в этот раз он смог соблюсти предосторожность. Он понимал, что их план требует самой строгой конспирации.

– Да, – поклонился он. – Я прошу прощения, вы совершенно правы. Но заверяю вас, все было сделано в соответствии с вашими инструкциями. Я не отступал от них ни на минуту.

– Ты договорился о нем с теми же самыми людьми? – спросил человек в черном.

Курьер, казалось бы, не обращал внимания, что обсуждают именно его личность. Флегматично отвернувшись, он отрешенно смотрел в сторону – лишь однажды у него ощутимо дернулся уголок белесого рта, приоткрыв остатки гнилых зубов.

– Вы каждый раз спрашиваете меня об этом, – усмехнулся мальчик, но тут же спохватился: – Да, с теми же. Как всегда, они просили меня передать вам большое спасибо.

Человек в черном расслабленно полуприкрыл веки.

– Отлично, значит, с этим курьером можно начинать работать, – с предвкушением предстоящей работы произнес он, продолжая в упор рассматривать неестественно белое лицо в темных очках. – Тебе, наверное, смешно, но я привык все проверять и перепроверять по нескольку раз. Мой опыт свидетельствует, что так оно как-то спокойнее.

Окно глухо загудело – душный ветер бросил в него тяжелую, размером с хорошую виноградину каплю дождя, потом еще одну. Струйка воды потекла по стеклу, изгибаясь подобно змее.

– К счастью, нам осталось недолго, – успокоил бородача мальчик. – Полагаю, мы отправим максимум еще одного курьера, и все закончится. Не стоит так волноваться.

Человек в черном вздохнул. В столь опасном деле, в котором они замешаны, не следует испытывать подобного радужного оптимизма. Молодежь, что с нее взять.

– Знаешь, у меня к тебе просьба – когда я сегодня закончу, позвони этим людям опять и договорись относительно доставки свежего курьера. Может случиться так, что новая транспортировка эликсира и инструкций для исполнителя потребуется уже послезавтра, а у нас под рукой не будет нужного человека. Я понимаю, что курьер может и не найтись так быстро. Но, по крайней мере, пусть они имеют в виду нашу просьбу.

– Я могу им позвонить прямо сейчас, – мальчик с готовностью полез в карман.

– Нет-нет. Сделаешь это позже. Сейчас нужно помочь нам спуститься в подвал.

Тонкий рот курьера снова дернулся, верхняя губа искривилась, но он не произнес ни звука. Купленный на рынке костюм сидел на нем, словно влитой, однако галстук неряшливо сбился набок. Он пошевелил рукой, словно что-то разыскивая вокруг себя, пальцы с глухим стуком ударились о стол. Человек в черном и мальчик оглянулись, на полуслове прервав беседу. Их тревога оказалась напрасной – лицо курьера, разгладившись, приобрело обычное безмятежное выражение.

– Смотри-ка, этот парень нетерпелив, – улыбнулся человек в черном и посмотрел на часы. – Ладно, мне уже пора приступать к его экипировке. Времени меньше, чем обычно: ранним утром он должен передать свой груз связному в условленном пункте. Но ничего, я справлюсь. На улице уже стемнело – мы можем пригласить курьера перейти в подвал.

– Мне помочь вам? – услужливо осведомился мальчик.

– Это было бы неплохо. Но после сразу же возвращайся обратно – тебе надо следить за безопасностью дома и вежливо отвечать на телефонные звонки. Как только я закончу с курьером, ты можешь считать себя свободным и отправляться спать.