В книге Г. Харта читатель найдет ряд страниц, иллюстрирующих те гнусные приемы, с помощью которых португальцы «осваивали» приморские области западной Африки, превращали и превратили ее в «заповедное поле охоты на чернокожих».
Организуя экспедиции на средства ордена Христа, на собственные или смешанные средства, португальские работорговцы все чаще совершали набеги на западноафриканские берега.
Сначала они действовали «кустарными» методами: заманивали на свои суда или захватывали на море сравнительно небольшие группы беззащитных рыбаков — мужчин, женщин и детей
Затем португальские работорговцы начали применять «более усовершенствованные» методы охоты за неграми. Они высаживали, обычно в устьях рек, значительные отряды, которые совершали набеги не только на маленькие прибрежные рыбачьи поселки, но и на большие селения приморской полосы, грабили их, насиловали женщин, сжигали жилища. Захватывая сотни людей, они отбирали на месте самых крепких или самых с их точки зрения красивых, остальных же — главным образом стариков и детей — безжалостно убивали или оставляли в сожженных селениях без кормильцев, на произвол судьбы. Отобранных людей они забивали в колодки, грузили на суда, заполняя неграми каждый метр «свободной» площади, и перевозили в Португалию — в такой тесноте, в какой никогда не решились бы, боясь убытков, перевозить скот.
Смертность среди несчастных пленников при длительных переходах от Западной Африки к берегам Португалии была ужасающая. Но продажа уцелевших рабов все же приносила предпринимателям, ордену Христа и королевской казне огромные прибыли.
После нескольких таких набегов прибрежные жители, завидя на море португальские суда, бросали свои жилища, забирали жалкое имущество и старались уйти подальше от берега, в полосу саванн, или укрыться в лесных зарослях Высаженные на берег отряды охотников за людьми находили безлюдные селения.
Вскоре португальские работорговцы изобрели новый способ «распространения европейской культуры и приобщения язычников к христианской церкви»: они стали скупать, главным образом на Канарских островах[16], огромных собак, которых приучили к охоте за людьми. Тогда негры стали массами уходить из приморской полосы в глубинные районы. Участники разбойничьих набегов вербовались главным образом из наемных солдат или уголовных преступников, специально для этой цели выпущенных из тюрем, из них составлялись отряды, причем и сами их начальники справедливо не доверяли работорговцам и капитанам их кораблей Они не сомневались, что эти господа не остановятся перед тем, чтобы без зазрения совести покинуть на чужом и враждебном берегу своих людей, если их придется слишком долго ожидать на море и терпеть из-за этого убытки. Да и доход от таких набегов был невелик, так как при возвращении из далеких глубинных пунктов через совершенно опустошенные районы к морю смертность среди пленников была гораздо больше, чем даже при морских переходах.
Поэтому работорговцы предпочитали переходить от обезлюдевших, уже «освоенных» португальцами берегов к новым, еще не разведанным. Этим определяется весь ход открытия португальцами западного побережья Африки, от полулегендарного мыса «Нан», расположенного на параллели южных Канарских островов, до мыса Сент-Катерин (2° южной широты), расположенного на западном выступе так называемой Нижней Гвинеи, то есть от пустынного субтропического побережья Западной Сахары до экваториальной лесной полосы в районе нижнего Конго
Этим объясняются также и темпы продвижения португальцев вдоль западного побережья Африки, сначала медленные, затем все ускоряющиеся по мере развития португальской работорговли 30 лет на продвижение от мыса «Нан» до Зеленого мыса, 14 лет на участок между Зеленым мысом и Золотым Берегом, 5 лет на участок от Золотого Берега до мыса Сент-Катерин.
Южнее этого мыса начинались уже владения государства Конго, где привычные для португальцев приемы охоты за людьми были невозможны, где организации работорговли должна была предшествовать специальная «дипломатическая» подготовка Частью для этой цели, частью на разведку африканского атлантического побережья к югу от экватора и посылались, но уже в восьмидесятых годах XV века, экспедиции Диогу Кана.
Однако в тропической полосе Северного полушария, на берегах «Верхней» Гвинеи португальцы вынуждены были из-за обезлюдения береговой полосы перейти от прямой охоты за рабами к скупке рабов. Они использовали частые племенные войны, а в период затишья провоцировали и разжигали их, снабжали оружием и поддерживали всякими иными средствами одних племенных вождей (местных «царьков») против других, получая в награду за свои услуги — или за ничтожную плату натурой — тысячи пленников.
* * *
Стремясь поддерживать монополию торговли с Южной Азией, португальцы вовсе не собирались отказаться от тех средств, к каким прибегали в XV веке в приатлантической Африке
К Индийскому океану прилегало несколько крупных и множество мелких феодальных государств, но чаще всего договариваться можно было не с их государями, а с фактически независимыми правителями портовых городов, вечно враждовавшими друг с другом. Эти правители, по многовековой традиции, имели дело с мусульманскими торговыми мореходами, но легко отказывались от такой традиции, если христиане предлагали им более выгодные условия (даже и в том случае, когда сами были мусульманами)
Когда правитель запрашивал слишком высокую цену за ограничение или за полное изгнание из своего порта «арабских» (то есть мусульманских) торговцев, то португальцы для острастки бомбардировали город, а затем переходили в ближайший портовый город, правитель которого, как правило, ненавидел своего соседа, как самого близкого и именно поэтому опасного конкурента. Для соглашения с такими правителями менее всего требовались дипломатические таланты, и не по этому признаку подбирал король Мануэл начальников своих индийских эскадр, а затем вице-королей Португальской Индии.
Кроме правителей портовых городов были еще бесчисленные «местные» мореходы. Чтобы установить свое господство в Индийском океане, португальцам нужно было устранить их, как конкурентов или поставить их под контроль, а для этой цели самые жестокие средства казались наилучшими. Высшим качеством для своих «главных капитанов» в Индийском океане король Мануэл считал холодную жестокость; по такому признаку он их подбирал, и они полностью оправдали его выбор
Васко да Гама, Кабрал, Алмейда, Албукерки, когда захватывали суда своих торговых соперников, вешали, убивали, топили, сжигали живыми их капитанов, матросов, часто и всех без исключения пассажиров, включая женщин и детей Они организовывали массовую резню для устрашения прибрежных жителей и при взятии тех городов, которые осмеливались оказывать им сопротивление; они применяли и другие, еще более омерзительные способы расправы над беззащитными, ни в чем не повинными людьми, и даже глумились над трупами убитых по их приказу людей
Буржуазные историки склонны все пороки колониальной системы связывать с индивидуальной жестокостью того или иного колонизатора Нередко и у Харта проскальзывает такая черта, когда он рассказывает в нескольких местах своей книги о чудовищных зверствах Васко да Гамы или Аффонсу д'Албукерки.
Но такие зверства — не случайное проявление жестокого характера колонизатора. Они входили и входят до настоящего времени в капиталистическом мире в систему захвата и закабаления чужой страны
Португальские колонизаторы эпохи великих открытий положили начало современной колониальной системе Они были учителями последующих колонизаторов, и те оказались очень «способными» учениками, они превзошли своих учителей и в вероломстве, и в цинизме, и в холодной жестокости, и в масштабах торговли людьми, и в массовом, а часто даже в поголовном истреблении коренного населения завоеванных стран Испанцы, например, целиком истребили жителей Антильских островов, голландцы — почти целиком истребили бушменов и готтентотов Южной Африки, англичане уничтожили всех тасманийцев и свели до нескольких тысяч коренное население Австралии Английские колонисты и их потомки — североамериканцы — истребили сотни тысяч индейцев, а остальных загнали в резервации, где они обречены на медленное умирание. А в наше время, в середине XX века, массовые убийства ни в чем неповинного беззащитного населения Индокитая или Северной Кореи совершались империалистами США — при помощи самых усовершенствованных средств истребления — в таких размерах, которые, вероятно, заставили бы содрогнуться даже Васко да Гаму или Албукерки.
