Следующая передача — «Салонные игры» — состоялась 20 ноября. В ней шла речь о какой-то загадочной машине, которая не переставала повторять выступление патрона в ходе вечеринки, устроенной им для своих ста десяти сотрудников.

В передаче от 25 декабря 1942 года Чико и Паллина играют в лото в новом красивом доме и приглашают нищего отпраздновать с ними Рождество. 20 февраля 1943 года в радиопостановке «Первая работа» Федерико приглашает радиослушателей в загородный дом, где проживают Чико и Паллина.

6 июня 1943 года художник Ринальдо Геленг, старый друг Федерико, женился на молодой художнице, с которой познакомился в Академии изящных искусств. Разумеется, Федерико и Риккардо Феллини участвуют в торжестве. Федерико нарисовал приглашения, Риккардо исполнил «Аве Мария» Шуберта во время церемонии. У семейной пары будет двое сыновей: Джулиано станет художником и позже создаст одну из самых красивых афиш «Амаркорда», а Антонелло — декоратором и тоже будет работать с Федерико.

В том же июне 1943 года журнал «Радиокурьер» назовет имена артистов, участвующих в радиопостановках. Среди них была молодая актриса, озвучивающая роль Паллины в эпизодах «Убежища в горах» и «Небылицы», Джулия Анна Мазина.

Последняя постановка с участием Федерико Феллини «Новый дом» прозвучала 17 июля 1943 года. Она посвящена переезду в новый дом, в ходе которого после многочисленных хлопот и указаний грузчикам Паллина разбила очень ценное зеркало.

После войны, с ноября 1946 года, появится новая серия радиопостановок «Приключения Чикко и Паллины». На этот раз имя «Чикко» приобретает два «к», сценарий подписан Феллини, а озвучивать Паллину будет Джульетта Мазина.

Федерико теперь регулярно работает на радио, а также начинает писать сценарии для фильмов, но по-прежнему сотрудничает с журналом «Марк Аврелий». Он появляется в редакции лишь на короткое время, а затем надолго исчезает. Его длительное отсутствие вызвано серьезной причиной: недавно он снова получил повестку о призыве на военную службу и опасается, что его легче всего найти именно в редакции.

Он числился в списке призывников с 1939 года, но до сих пор ему удавалось избежать мобилизации благодаря различным уловкам. Несколько раз его освобождали от призыва на фронт из-за вымышленной тахикардии и серьезных нарушений функции щитовидной железы:

«Из года в год церковь и фашистский режим внушали нам идеи избранности римской цивилизации, мифы о распятии, Голгофе, о том, что жизнь ничего не стоит, превозносили героизм и самопожертвование во имя родины. Война представлялась как праздник, давно обещанный и наконец наступивший. Как бы то ни было, я делал все, чтобы не быть приглашенным на него. Мне удалось подкупить врачей и симулировать фантастические болезни. Я даже провел три дня в психиатрической лечебнице, оставаясь в трусах и с махровым полотенцем на голове, словно магараджа».

Летом 1943 года в Италии воцарился хаос. В ночь на 10 июля войска союзников высадились на Сицилии. Непрерывные бомбардировки страны продолжались. 19 июля в Риме в квартале Сан-Лоренцо жертвами бомбардировки стали сотни людей. Болонья, где Федерико находился в это время в военном госпитале, подвергалась ожесточенным бомбардировкам с 16 июля:

«Когда итальянские военные врачи были заменены немецкими, пришел конец моим справкам о болезни, позволявшим мне избежать фронта в течение трех лет. Ко мне явился немец с глазами алкоголика и, потрясая официальными бумагами, заявил, что я обязан немедленно присоединиться к своему полку в Греции (я понял, что мне надо срочно сбежать). Не успел он закончить свою речь, как начался ад. Американцы стали бомбардировать Болонью, досталось даже госпиталю, а я кинулся бежать галопом, словно конь, покрытый гипсом, босиком, вдоль длинных аркад, заполненных обезумевшими от страха людьми. Они кричали, плакали, падали на колени под звуки сирен „скорой помощи“, а земля содрогалась от ударов бомб».

Во время бомбардировки исчезли архивы, Федерико больше никогда не видел своего военного досье. Не имея никакого документа, ни удостоверения личности, ни продовольственной карточки, он спрятался в надежном месте и больше не появлялся в редакции журнала в ожидании лучших времен. Страна находилась накануне 25 июля 1943 года, когда Муссолини был смещен королем Виктором Эммануилом III.

Фашизм пал, король призвал маршала Бадольо сформировать новое правительство. 13 августа новый премьер-министр объявляет Рим открытым городом. Феллини, никогда не занимавшийся политикой, возвращается в Рим, в свою квартиру на улице Никотера. Там он приютил своего коллегу и друга по работе на радио Риккардо Араньо, бежавшего из тюрьмы, куда был брошен за сотрудничество с партией антифашистов.

Не имея документов и опасаясь призыва в армию, Федерико ведет полулегальный образ жизни, редко посещает редакцию журнала и вообще не появляется на радио. Именно в этот тревожный период он женится на Джулии Мазине, которую встретил осенью 1942 года на радио.

Джулия Анна Мазина родилась 22 февраля 1921 года в Сан-Джорджо ди Пьяно, в двадцати километрах от Болоньи. Ее отец Гаэтано был скрипачом в лирическом оркестре Джоне, известном в Италии и за ее пределами. Встретив свою будущую жену, Анжелу Флавиа Паскуалин, учительницу, он отказывается от музыки и своих турне с оркестром и становится скромным кассиром на химическом заводе. Джулия — старшая из четверых детей. Вслед за ней в 1922 году рождается Евгения, а в 1929-м — близнецы Марио и Мария. Маленькая Джулия, в возрасте четырех лет, проводит несколько месяцев у своего дяди Евгенио Паскуалин и его жены Джулии Сарди в роскошной квартире на улице Лютеция в Риме. Супруги были состоятельными, бездетными, увлекались музыкой и театром. Они брали с собой маленькую Джулию на все спектакли и концерты, в результате чего у нее слишком рано появился вкус к театру и красивым вещам.

Когда несколько месяцев спустя дядя Евгенио внезапно умер в возрасте сорока шести лет, его жена, оставшись в одиночестве и отчаянии, просит семью Мазина отправить к ней маленькую Джулию, которую она очень полюбила. Тетя настолько привязалась к девочке, что часто не отпускала ее даже в начальную школу. Мама Джулии, учительница, старалась восполнить пробелы в ее знаниях во время летних каникул. Когда настало время учебы в лицее, тетя Джулия определила племянницу в гимназию сестер урсулинок[27]. Джулия прошла весь курс обучения до бакалавра, занималась также пением, игрой на фортепьяно, танцами и декламацией. У нее рано проявился комедийный талант, она с большим успехом играла в постановке театра лицея «Семья антиквара» Гольдони.

Джулия поступает в университет на факультет современной литературы и философии, однако мечтает только о танцах и театре. Она даже осмелилась пойти на прослушивание в Театр ГУФ (GUF)[28]. Молодежная фашистская организация GUF объединяла все виды коллективной активности студентов. Они могли создавать любительские театры и снимать кинофильмы, жалованье им не платили, но руководили ими крупные профессионалы. После прослушивания, где Джулия прочла отрывки из Пиранделло[29], она была немедленно принята в театр. Очень быстро она стала одной из лучших учениц и вскоре перешла со сцены университетского театра на сцены городских театров — Театро дель Арти, Аргентина, Кирино, Елизео.

В 1941 году ей двадцать лет и на афишах театров она еще значится как Джулия Мазина. Но тетя Джулия убеждает ее в том, что если она хочет продолжать серьезно заниматься театром, то в первую очередь должна прекратить занятия в университете. Джулия закончит учебу в 1945 году, защитив диссертацию по христианской археологии. Эти исследования едва ли вдохновляли ее, так как большую часть времени она занималась расшифровкой загадочных иероглифов на гробницах первых христиан, но это позволило ей продолжать играть комедии в университетском театре.