– Карл... о, Господи, Лютер убил его. Мне так жаль. – Она подавила слезы.

Далила покачала головой.

– Карл жив. Но он сказал им, что ты сражалась на стороне Лютера, защищая Эдди. Вот почему они считают, что ты нас предала.

– Но я не могла позволить убить Эдди, не могла. Они должны понять это. Он мой брат. Она вся семья, которая у меня есть. – Если бы она потеряла его, у нее бы никого не осталось.

– Они поймут со временем. Амор поймет. – Амор. Действительно ли он поймет? Человек, который сделал поспешные выводы спустя две секунды? Он осудит ее. – К сожалению, они также думают, что ты впустила Лютера в дом. Я не успела рассказать Самсону до того, как наша связь оборвалась. Он очень расстроен.

Нина уставилась на нее.

– О чем?

– Лютер использовал контроль разума на мне и заставил открыть дверь, – объяснила она.

– Разве ты не можешь связаться с ним сейчас? – спросила Нина.

Далила покачала головой.

– Я не могу пробиться. Либо он слишком занят подготовкой плана, чтобы вызволить нас, либо мы просто слишком далеко друг от друга.

– О, нет. Что теперь?

– Я знаю, что Самсон и парни придут за нами.

Нина восхищалась ее уверенностью. Сама она не чувствовала того же самого сейчас. Слишком много навалилось на нее. Ее брат был жив и работал на врага.

Она была в каком-то подземном бункере, где никто не поможет им, а люди, которые якобы были на пути к ним, думали, что она предательница. С чего бы ей начать, чтобы исправить положение?

– Как они найдут нас?

– Поверь мне, они найдут. Кровно связанный вампир никогда не откажется от своей половинки. Если отвернется от нее, то обречет себя на смерть.

Это звучало слишком драматично, чтобы оказаться правдой.

– Что ты имеешь в виду?

– Самсон может кормиться только от меня. Чем дольше он вдали от меня, тем дольше он не кормится. Кровно связанный вампир не может принимать чужую кровь. Только кровь его пары поддерживает его жизнь. Пока я жива, он будет нуждаться в моей крови. Только когда я умру, его тело примет кровь от кого-нибудь другого.

Далила говорила спокойно, несмотря на существенные последствия, которые подразумевали ее слова.

– Но этого не может быть.

– Но так и есть. Без нашей крови наши мужчины умрут.

Нина с трудом сглотнула, но комок в горле не исчез.

– Ты имеешь в виду, Амор будет голодать без меня?

Далила кивнула.

– Я сожалею.

– Тогда зачем? Зачем вынуждать меня стать его парой, если это делает его зависимым от меня?

– Есть только одна причина, по которой вампир выбирает пару – он любит ее и не может без нее жить.

Нина подавила слезы. Как ей хотелось услышать эти слова от него, даже если они не могут быть правдой.

– Но Амор не может никого полюбить. Он сказал мне сам. Он проклят, и больше никого не может любить.

Далила пожала плечами.

– Что-то, должно быть, случилось. Я скажу тебе только одно, исходя из собственного опыта. Ни один вампир по глупости не будет связывать себя кровью. Это навсегда. И это только по любви.

Нина положила голову на руки.

– Далила, есть кое-что, что скажу тебе об Аморе и мне.

Далила нежно провела ладонью по ее волосам.

– Ты любишь его, не так ли?

– Обещай мне, что не скажешь Самсону – я должна быть первой, кто скажет об этом Амору. – Она замолчала. – Если у меня будет шанс.

***

Нина неожиданно проснулась, когда услышала звуки у двери. Она посмотрела на Далилу, которая лежала рядом с ней на каменном полу и спала. Нина осталась на месте, притворяясь спящей, и наблюдала, как открывается дверь. Кусочек света, проникший в тусклое подземелье, осветил высокую фигуру в проеме.

Она могла бы узнать этого мужчину где угодно.

– Эдди, – прошептала она и вскочила.

Он посмотрел назад, затем проскользнул в комнату и закрыл дверь.

– Нина.

Секундой позже она обнимала брата.

– Почему ты не сказал мне? – Она проглотила слезы. – Как ты мог позволить мне думать, что ты мертв? Я похоронила тебя, я оплакивала тебя.

Знакомая рука Эдди мягко задела ее локоны, как он делал с тех пор, как стал выше нее.

– Я не мог, милая. Я был не в себе. Первые несколько недель были мучительными.

Она отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Он заставил тебя?

– Заставил меня? Кто?

– Лютер. Он заставил тебя.

Он отстранился.

– Конечно же, нет. Он бы не стал никого принуждать.

Это не имело смысла. Эдди никогда бы не заставил ее так страдать, даже не попытавшись послать весточку, что жив.

– Я тебе не верю. Ты мог бы сказать мне, что жив.

Эдди покачал головой.

– Я не мог. Первые дни после превращения были мучительными. Мне пришлось бороться с жаждой. Пришлось учиться контролировать свои порывы и свою силу, не причиняя никому вреда. Первые несколько недель я едва мог четко мыслить. Я не смел прийти к тебе. Я слишком боялся навредить тебе.

Нина услышала искренность в его голосе.

– Зачем ты это сделал? Я думала, что у нас все начинает налаживаться. Почему ты выбросил все это на ветер?

– Выбросил что? Жалкое существование? Постоянное оглядывание через плечо? – она могла почувствовать его гнев и разочарование.

– Все было совсем не так.

Но она знала, что ее собственный протест был в лучшем случае слабым. Они выживали.

– Так было всегда. Не лги мне, Нина. Как бы ты ни пыталась оградить меня от этого, так было всегда. Ты не можешь сказать мне, что была счастлива, когда мы так жили.

– Но мы были друг у друга. – Ее протест утонул в его гневном порыве.

– Да, мы есть друг у друга. Потому что ты всегда ради меня приносила себя в жертву. Думаешь, я хотел этого?

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, что ты сделала. Я проснулся в ту ночь. Я слышал, что он с тобой сделал. Ты должна была убить его. Но ты этого не сделал. Вместо этого ты осталась ради меня. Ты жила с этим засранцем изо дня в день. Ты думала, я слепой? Что я не видел, как тяжело тебе было? И я не мог защитить тебя. Но теперь я вампир, и как вампир я наконец достаточно силен, чтобы защитить тебя от таких придурков, как он.

Нина недоуменно покачала головой. Он знал, что она пырнула ножом приемного отца? Он в курсе призраков ее прошлого?

– Но ты позволил мне думать, что ты мертв.

– Я был некоторое время. Но я бы пришел за тобой. Сейчас я здесь.

Она посмотрела на спящую Далилу.

– Я бы не назвала это, что за мной пришли. Лютер похитил нас.

– У него были свои причины. Он шел не за тобой. Поверь, Лютер удивился, как и все остальные, увидев тебя там. Все, что он хотел, так это жену ублюдка Самсона. – Он бросил взгляд в сторону Далилы.

– Он не может просто ходить и похищать людей. Я не могу поверить, что ты на его стороне. Это неправильно.

Эдди посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

– Ты не представляешь, что этот человек сделал Лютеру. Самсон разрушил его жизнь. Он позволил жене Лютера и его ребенку умереть. И не важно, как ты смотришь на это, но он понесет наказание.

– Именно это он тебе сказал? Что Самсон позволил умереть жене Лютера? – Нина не могла поверить своим ушам. Вот как Лютер убедил Эдди помочь ему, рассказав ему ложь? Заставил думать, что Самсон негодяй?

– Потому что это правда.

– Лютер лжет. Все было по-другому.

– Откуда ты знаешь? Тебя там не было.

Упрямство Эдди вновь проявилось и напомнило ей о временах, когда он в тринадцать лет настаивал, что водит лучше, чем она, только потому, что он мальчик.

– Как и тебя, – возразила она. – Твой Лютер – не герой, каким ты его считаешь.

– Ты ничего не знаешь о Лютере.

– Ты тоже. – Нина уперла руки в бока и строго взглянула на него.

– Я знаю достаточно и понимаю, что его не испортило зло, как Самсона и его людей.

– Ну, тогда, возможно, тебе следует спросить у него, зачем он послал своих головорезов за мной.