Есть другой выход: занять денег у подруги Любы.

Она жутко богатая и отвалит мне сколько угодно. А лет через сто мы долг отдадим…

Зачатие было вполне порочным, у ребенка есть отец. Как он отнесется к факту своего отцовства?

Возликует, прижмет меня к груди, осыплет поцелуями, прослезится от радости и умиления, предложит руку и сердце, будет носить на руках… А когда устанет на руках носить, посадит, а сам будет вокруг меня передвигаться исключительно на коленях…

Как бы не так! Еще скажи: тапочки в зубах принесет! Все это – из области фантазий, воспаленного воображения немолодой, влюбленной и беременной дурочки.

Завтракаем мы с Ликой вдвоем. Лешка спит, ему на работу к двенадцати. Как говорит моя подруга Люба, «Леша аспирант, но работает в бассейне, чтобы не утонули». Все ясно сказано, хоть и не литературно. А литературно длинно получается: на аспирантскую стипендию не проживешь, у Лешки разряд по плаванию, днем он дежурит в качестве инструктора в бассейне. Сидит на стульчике, в одном ухе наушник, гремит музыка, второе ухо свободно для улавливания криков о помощи. Одним глазом следит за рукой, которая на бумаге формулы чертит, вторым сканирует бассейн, не пошел ли кто-то ко дну.

– Кира Анатольевна, кофе я вам сварила. Не очень слабый?

– Спасибо, в самый раз. Доставай творог и ешь!

Творог беременным полезен, в нем кальций. Я терпеть не могу кисломолочные продукты.

– Не хотите чуть-чуть? – как всегда из вежливости, предлагает Лика.

– Давай! – вздыхаю я. – Сегодня заеду на рынок и куплю тебе свежего.

– Сегодня у моей мамы день рождения, – говорит Лика. – Она ждет нас на ужин.

– Прекрасно помню! – вру, не дрогнув бровью. – И подарок уже купила, на работе лежит. Оренбургский пуховый платок.

Кто меня дергал за язык выдумывать про платок? Это я от смущения, что забыла про памятные даты в жизни новой родни. А если не найду платок? С надеждой смотрю на Лику: может, у ее мамы уже есть сей предмет? Лика истолковывает мой вопросительный взгляд по-своему, как надежду на одобрение подарка. И одобряет:

– Прекрасно! Мама будет очень рада. Как вы думаете, а если мы с Лешиком подарим ей дорожный утюг?

– Вместе со сгоревшим феном? Твоя мама дальше дачи не любит ездить. Кстати, давай квитанции, утюг и фен. В каком магазине ты их приобрела? Сегодня, нет, завтра я к ним наведаюсь.

У ребят нет денег, поэтому – ненужный утюг в качестве подарка любимой маме. Мне не нравится их щепетильность в финансовых делах. Попросите на дело – я всегда дам. В стародавней коробке от кубинских сигар лежат деньги на наши текущие расходы – часть моей зарплаты. Собственные деньги Лешка и Лика тратят на ерунду вроде утюга или посещения кинотеатра, где стоимость билета равняется половине его стипендии. Из сигарной коробки они всегда берут на дело с пояснениями: продукты купить, за квартиру заплатить, белье в химчистку сдать. На книжной полке стоит том «Живопись Джотто», где я храню свои накопления, поскольку банкам не доверяю. Ребята ни разу не поинтересовались творчеством Джотто. И на самом деле их щепетильность мне по душе. Всем понятно, что сидят молодые у меня на шее. Но сидят скромно, руками не машут, ногами не дрыгают. Их желание стать на собственные ноги читается легко, да только раньше батьки в пекло не получается.

Заношу ложку над пиалой с творогом, политым медом, и соображаю, что нового не куплю – не успею после работы заехать на рынок, надо платок искать.

– Нет, не могу! – отодвигаю пиалу. – Убери в холодильник, завтра съешь.

– Кира Анатольевна! – умоляет Лика. – Я вас очень прошу! Я читала, что у женщин старшего возраста кости становятся хрупкими, как бы размываются. Процесс называется… называется…

– Остеопороз.

– Да! Вам и маме надо обязательно кушать творог, в нем кальций!

– Куда ни кинь, – невесело усмехаюсь, – со всех сторон мне кальций необходим.

Лика смотрит с неподдельным удовольствием, как я давлюсь творогом.

К слову, у беременных бывают бзики по поводу еды. Что-то они вдруг невзлюбят, а чего-то хотят нестерпимо. Даже термин есть такой, но я его не помню. Лика на первых порах страстно желала тертой морковки. Лешка все тер и тер морковь, приговаривая: «Мне, конечно, нетрудно. Мне уже терка снится ночами, но это мелочи. Об одном прошу: не роди зайца!»

А я не могу припомнить ничего специфического в изменении вкусов. Как любила рассыпчатую картошку с жирной селедкой, так и люблю. И раньше, и сейчас готова отдать врагу молочный суп. Неужели пищевые пристрастия беременных – капризы от сознания беременности, психологические штучки?

– Как замечательно, что вы не курите! – вздыхает Лика и сочувственно спрашивает: – Трудно держаться?

«Не то слово, девочка! – хочется воскликнуть мне. – Я готова продать душу дьяволу за одну затяжку! Но я могу распоряжаться только своей душой, а не здоровьем ребенка».

– Не напоминай! – прошу я мученическим голосом.

– Не буду! – обещает Лика.

– Возьми сразу деньги за фен и утюг. – Я открываю кошелек.

– Когда получите, положите их в сигарную коробочку.

– Ты меня поучи, куда что класть! – притворно обижаюсь. – Делать мне нечего, как помнить, сколько должна! Бери!

– Беру! – покоряется Лика и протягивает руку. – Спасибо! Мы похожи на дипломатов страшно дружественных стран.

Мне выходить на полчаса позже, чем ей. Лика стоически переносит мою заботу: витамины выпила? колготки под джинсы надела? укутай горло шарфом! зонтик не забудь! проверь сотовый телефон, батарейка заряжена?

Все девушки по горло хлебнули подобной материнской опеки. Выйдя замуж, им, естественно, хочется быть хозяйками, отвечать за мужа, за себя, за дом. А тут свекровь со старой песней! Другая на месте Лики давно бы меня возненавидела. Если бы на месте Лики была другая, я бы держала холодный нейтралитет.

– И самое главное! – Я перехожу к заключительному этапу прощания в прихожей. – Сколько перекрестков ты должна перейти?

– Четыре, включая один Т-образный! – рапортует Лика, целуя меня в щеку. – Обязуюсь идти на зеленый свет в толпе пешеходов. И не задумываться!

– Помни! – Я закрываю за ней дверь.

Наша чудная, распрекрасная Лика имеет привет в голове, он же черная дыра, он же способность вырубаться из действительности на несколько минут.

Маленький привет есть у всех людей: кто не захлопывал случайно дверь, оставив ключи внутри, не проезжал на автобусе свою остановку? Задумался – и приветик! Но если у нас маленький приветишко, то у Лики – пребольшущий. Она отключается, проваливается в черную созерцательную дыру, продолжая механически повторять действие или работу, которую делала до припадка. Начала резать хлеб – всю буханку пошинкует, то же касается сыра или колбасы. Или готовит Лика омлет. Нужно вбить два яйца. Она разбивает одно, второе, третье, четвертое… На ячеистой сетке лежат три десятка. Пока Лика не пустила в дело дюжину, не очнулась.

Сидит на диване с шитьем, второй час сидит. Я подхожу и строго восклицаю:

– Лика!

– А?

– Что ты делаешь?

– Юбку подшиваю.

– Ты ее уже по пятому кругу подшиваешь!

И познакомились Лика с Лешкой после одного из припадков, который едва не стоил Лике жизни.

Дело происходило в бассейне.

Лику приступ застиг в душе. Она помылась, надела шапочку и нижнюю часть купальника – трусики. До этого ходила в бассейн в закрытом купальнике, он пришел в негодность. Взяла летний, пляжный, но в голове сидело только одно привычное действие натягивания купальника – снизу вверх, и готово. Топлес Лика прошествовала в бассейн. Проплыла всю дорожку, когда сообразила, что вода как-то по-новому чувствуется телом.

Груди плавали-колыхались сами по себе. Бюст у Лики не шуточный, полноценный третий размер.

Лика забилась в угол бассейна, закрылась руками и оставалась на плаву благодаря интенсивным движениям ногами, которые быстро уставали.