— Когда я говорю тебе следовать правилам, ты им следуешь. Если мои правила нарушаются, за этим наступают последствия. Всегда наступают последствия. Я сказал не цеплять никого, а ты это, так или иначе, сделала.

Я захотела огрызнуться на его слова «так или иначе», но решила не рисковать и держать рот на замке.

— Я пропущу это на данный момент, но вот как будет дальше: ты снова приходишь в мой зал, и, если Люк будет там, ты его игнорируешь, — его дыхание ощущалось у моего уха, и я почти застонала от удовольствия. — Если какой-нибудь симпатичный парень будет подмигивать тебе, я прекращу его членство в спортзале и выгоню вас обоих.

Он был в шаге от меня, и я глянула через плечо.

Камден уже шёл в обратном направлении, к двери. Я чувствовала, как его взгляд прожигает меня насквозь:

— Правила, Киган. Ослушаешься ещё раз, и последствий не миновать.

Мне хотелось развернуться и наброситься на него, умолять его оттрахать меня. Он почти превратил меня в мокрое место на полу. Его рука была на входной двери, когда он бросил через плечо:

— И не стесняйся поделиться тем, что я сказал, с Люком. — Камден с глумливым акцентом произнёс это имя, и дверь с грохотом закрылась за ним.

Моё тело обмякло, и я шлёпнулась на нижнюю ступеньку лестницы. Я чувствовала себя гораздо более обессиленной по сравнению с тем, какой я вернулась из тренажёрки. Камден вёл себя как настоящий мудак, почему-то получая огромное удовольствие оттого, что ссорился со мной.

Как это возможно, что мужчина, демонстрирующий мне такое кристально-чистое отвращение, настолько плохо отнёсся к какому-то обмену номерами телефона? Это, вообще, не должно иметь к нему отношение.

А что было хуже всего? Ничего из произошедшего не беспокоило меня по-настоящему на данный момент. Кое-что было тревожнее, чем его глупые правила.

То, что от одного взгляда, одного прикосновения его пальцев, одного угрожающего шага в мою сторону, моё тело начинало изнывать от влечения к нему. Камден заставлял меня чувствовать такое желание, которое я никогда не испытывала ни к кому прежде. Я была зла на себя за каждый грамм этого чувства. Ко мне пришло понимание, что я хочу его прикосновений, и хочу большего, нежели его пронизывающего меня взгляда. Это было недопустимо.

Сидя здесь, в тишине квартиры, я слышала только гудение тока в электрощитке снаружи. Мои длинные волнистые светлые волосы рассыпались вокруг меня, образуя что-то вроде защитного покрывала. С уходом Камдена я чувствовала холод и пустоту. Я скрипнула зубами, пытаясь взять себя в руки.

Поднявшись, я двинулась вверх по лестнице, собираясь принять холодный душ. Пока водяные струи разбивались о мои горящие мускулы, я решила, что приду в тренажёрный зал снова. Я хотела бы видеть лицо Камдена ежедневно. Я столкнулась с фактом, что меня тянет к нему физически, но я хотела бы игнорировать это.

Я надеялась, что встречусь с Люком, и мы сможем что-нибудь придумать, а, возможно, и пойти и сделать что-нибудь. У меня очень давно не было свидания, и мне пора уже было сходить хоть на одно. Моему властному соседу придётся иметь дело со мной и моим несоблюдением его тупых правил. Я улыбнулась своей легкомысленности в решимости не повиноваться. Возьми свои правила и засунь их в свой идеально очерченный зад, Камден.

У меня на уме были другие дела.

Прошло три недели после угроз Камдена.

Моя повседневная жизнь была достаточно насыщена различными занятиями. Я ходила в колледж, работала, приходила домой и шла в тренажёрный зал. Да, в зал. Несмотря на моё беспокойство относительно того, что кое-какие части моего тела уменьшатся, мне нравилось, как я чувствовала себя после разминки. Я видела Камдена почти каждый раз, когда приходила. Первые несколько дней при моём появлении его лицо растягивала самодовольная мелкая ухмылочка. Я на полном серьёзе мечтала разбить ему физиономию гирей.

Я воздерживалась, потому что это было бы не очень красиво, и, честно, я не была уверена, что хочу, чтобы моя одежда была забрызгана кровью.

Он без конца раздражал меня. Это было, как будто он добился своего, и был человеком, который каким-то образом убедил меня привести себя в форму. Однажды, как раз после моего второго посещения тренажёров, я подумывала подсыпать слабительное в его протеиновый порошок. Я получила бы большое удовлетворение, наблюдая, как он бегает в туалет.

Камдену повезло, что я не мстительная.

В моё четвёртое посещение он остановился с самодовольной ухмылкой, а потом ушёл по своим делам, как будто я была обычным, одним из оплачивающих посещение, клиентов.

Я не была уверена, что чувствовала по этому поводу. Для начала, я ничего не платила, чтобы быть членом этого спортзала. И это заставило меня почувствовать укол вины, потому что я мало платила Камдену за комнату, а теперь ещё и пользовалась его удобствами. Этот зал был его средством существования.

Однако потом его слова «та пухленькая» всплыли у меня в голове, и я расслабилась. Он был должен мне.

Сара побывала у меня, по меньшей мере, дюжину раз. Она, казалось, хорошо приспосабливалась к изменениям, и любила приезжать сюда. Пока она была счастлива, была счастлива и я.

Как-то Доджер сидел с ней рядом и спросил её, есть ли у неё парень. Она покраснела и сказала: «Да». Мои глаза чуть не полезли на лоб. Ответ Доджера меня развеселил. В какой-то момент после знакомства с Сарой, он взял на себя роль её защитника.

Он посмотрел на неё пристальным допрашивающим взглядом, после чего выспросил имя мальчика, его возраст, рост, были ли у него судимости... На что она ответила совсем в стиле Сары: «Ему восемь. За что его арестовывать, за кражу нижнего белья Человека-паука, что ли?» Додж пояснил, что с мальчиками никогда не знаешь, как оно на самом деле, а потом начал рассказывать, что ей не позволено целовать кого-нибудь, пока она «не замужем». Он сказал: «Ты прекрасная девушка, Сара. Убедись, что нашла парня, который дорожит каждой твоей улыбкой и каждым мгновением твоего смеха, относится к тебе как к принцессе, и исполняет всё, чего бы ты ни пожелала». Затем он продолжил: «Ну, там, бриллианты, замок и Феррари, чтобы я мог покататься на нем, и убедиться, что это безопасно». Я посмеялась над ним. Сара шлёпнула его по руке и сказала, что про поцелуи было грубо, а затем вернулась к своим играм с куклами. Доджер был мил, когда взял её под своё крыло. Моей сестрёнке не хватало образца мужчины для формирования её личности. Додж был милым с ней, и я одобряла их совместное времяпровождение.

Люк и я погуляли пару раз, с тех пор как он узнал мой номер.

Из воспоминаний: один раз, гуляя по кампусу, я ела конфетки, когда зазвонил мой телефон, и на экране высветилось имя Люка. Я вдохнула шарик шоколада целиком и начала задыхаться. Слава Богу, прохожие знали приём Геймлиха.[16] Какой печальный и, всё же, замечательный способ умереть … смерть от сладкого.

Во всяком случае, после моей клинической смерти я набралась смелости перезвонить ему. Он спросил, не хочу ли я пойти перекусить что-нибудь и посмотреть фильм. Я сказала «да», и потом мы встретились.

Он был очень хорош, и я была, конечно, увлечена им. У Люка был беззаботный вид. У него были длинные светлые волосы с кисточками на концах, как будто он только что вышел из океана и позволил воздуху высушить свою шевелюру. Его руки были очень загорелые, и я могла только предположить, что и остальное у него было таким же тёмным. Тело Люка было длинным и худощавым. Не с такими внушительными мускулами, как у Камдена, но демонстрирующее чёткие линии мышц, кубики брюшного пресса и руки без лишней массы. Моей любимой частью Люка всё-таки была его улыбка. Лёгкая и тёплая. Его совершенно ровные и белые зубы выделялись на его лице каждый раз, когда оно освещалось на всё, что бы я ни говорила. Я часто ловила себя на том, что симпатизирую ему, когда он показывал мне свою улыбку. Определённо, я была увлечена.