Поставив поднос на стол, она уселась на стул напротив меня:

— Итак, помнишь, вчера вечером я должна была встретиться с Марком из баскетбольной команды?

— И тебе тоже привет, — саркастично заметила я.

— Нет, я серьёзно, Киган, ты меня слушаешь? Без шуток, спроси, как прошло моё свидание, — с раздражением возразила она.

Я ухмыльнулась, прекрасно зная, что она ещё больше рассердится, если я не уступлю ей.

— Ну, и как прошло твоё свидание?

Она вскинула руки в воздух в самом драматичном жесте и произнесла:

— О, мой бог, оно было ужасным! — я прикусила щёку изнутри, чтобы не рассмеяться.

— Вначале все было великолепно. Он забрал меня на своей поистине офигительной тачке и был джентльменом. Ты знала, что парни, которые открывают для девушки дверцу машины, все ещё существуют?

— Мейс, мы живём на Юге, большинство из них так и делает.

Она посмотрела на меня, будто у меня выросла вторая голова:

— Ни один из тех, с кем я встречалась, этого не делал.

Я подняла бровь:

— Это потому, что те, с кем ты ходишь на свидания, надеются только на секс.

— Шшшш. «Я рассказываю тебе историю», — сказала она, игнорируя моё очень даже верное заявление. — В любом случае он был милым весь вечер, заплатил за ужин, держал за руку… потом под конец вечера зашёл. Он зашёл ко мне, и все стало накаляться. Я очень завелась, и он тоже.

— Ну и в чем проблема? Мне не нужны подробности, Мейс.

— Я подбираюсь к проблеме, Киган. Так вот, я легла, и он снял мои трусики, и именно тогда, когда я думала, все будет хорошо… БАМ!

— Что? Что БАМ?

— Его пальцы начали действовать так, как будто он подросток и впервые трогает вагину. Я имею в виду, что за чёрт? Казалось он в замешательстве.

Хорошо, теперь я не могла сдержать улыбку, которая расползалась на моем лице.

— В каком смысле в замешательстве?

— Киган, он, мать твою, так тёр клитор, будто пытался разжечь огонь. На самом деле я уверена, что я видела одну искру. О, боже, — она опустила голову на предплечье. — Мои интимные части тела болят так, что я уверена, потребуется неделя, чтобы все зажило, и я знаю, что забавно хожу.

Я больше не сдерживала смех. Поделом ей. Мы с Мейси были лучшими подругами с начальной школы. Расти вместе — было всегда интересно, я была тихой, в то время как она была шумной и любила привлекать внимание. Я оставалась в тени, пока она впитывала всё внимание в себя. Мейс была выше меня на пять дюймов. Её рост был пять футов восемь дюймов, и ноги от ушей. Её длинные каштановые волосы доходили до середины спины, глаза у неё были цвета шоколада. От простого взмаха её изогнутых ресниц парни собирались вокруг неё толпами. Я была рада оставаться в её тени. В Мейси я больше всего любила то, что она всегда относилась ко мне как к равной. Чаще всего я ей завидовала, однако, сегодня она снова доказала мне, почему я не могла оказаться на её месте, даже если бы захотела.

— Мне нужно отвезти тебя в магазин, чтобы купить крем от ожогов? Я не уверена, что его можно мазать прямо туда, но, возможно, фармацевт нам подскажет… — я замолчала, когда она стрельнула в меня взглядом «лучше заткнись».

Я выдавила сквозь смех:

— Извини, я уверена, это больно.

— Ага, твой голос просто источает сочувствие.

— Эй, — сказала я, когда она отвела от меня взгляд, очевидно более раздражённая, чем я раньше думала. — Извини, Мейс, я не это имела в виду. Как прошла оставшаяся часть ночи? Ты, по крайней мере, сказала Марку, что он делает тебе больно?

— Все нормально. Нет, я просто сымитировала оргазм, чтобы он поскорей отстал от меня. Я хотела, чтобы он ушёл домой. Все удовольствие было убито отсутствием у него навыков в любовных ласках. Как твой вечер? — она сменила тему.

— Тьфу! Я должна уехать из кампуса, чтобы забрать Сару с занятий балетом, и пропустить ещё занятие. Я в затруднительном положении Мейси. Я просто ушла с АиФ, и не думаю, что могу сказать тебе, куда это заведёт. Я так запуталась, и моей маме постоянно нужна помощь, а это может помешать моему поступлению в школу медсестёр, — я снова ныла, но ничего не могла с этим поделать. Если кто-нибудь и понимал ситуацию у меня дома, так это она.

— Я не понимаю, как ты справляешься с этим. Я люблю Сару, также, как и ты, но твоей маме пора перестать полагаться на тебя. Разве она не понимает, как важна эта школа? Ты рассказывала ей, как ты стараешься и что тебе нужна помощь?

— Ты, правда, думаешь, что я ей это сказала?

Она подняла руки ладонями вверх:

— Ты права, извини. Ты знаешь, что всегда можешь позвонить мне и попросить о помощи. Я не знаю, с чего ты решила, что должна всё делать самостоятельно.

— Потому что ты уже многое сделала. Я чувствую, что никогда не расплачусь с тобой, — ответила я, вздыхая.

Она протянула руку и ухватилась за мою, переплетая наши пальцы.

— Киган, я люблю тебя. Ты моя лучшая подруга, а это значит, что мы помогаем друг другу. Ты делаешь для меня больше, чем осознаешь. Клянусь, если бы не ты, я, вероятно, уже бы залетела и пошла по стопам своей матери. Ты опускаешь меня на землю. В дружбе нет таких понятий как возвращение долгов или список с баллами. Если ты нуждаешься во мне, скажи, и я несмотря ни на что приду, — она сжала мою руку, когда произнесла последнюю фразу.

Я посмотрела на неё через стол, у меня в глазах стояли невыплаканные слезы.

— Я тоже тебя люблю.

Она покачала головой, её длинные каштановые локоны спадали через плечо.

— Всё! Достаточно этой слезливой фигни, давай определимся, что будем делать, — Мейси отпустила мою руку и откинулась на спинку стула.

— Что ты имеешь в виду под «давай определимся, что будем делать»? С чем определяться? После ланча я собираюсь найти моего ассистента преподавателя, попросить у него учебное пособие и с головой уйти в работу на час, а потом поеду и заберу Сару.

— Нет, я имею в виду в долгосрочной перспективе. Думаю, пришло время съехать из этого дома и найти что-то своё. Пора начать жить своей жизнью.

Я сморщила нос:

— У меня есть собственная жизнь.

Она посмотрела на меня взглядом, означавшим «прекрати нести чепуху».

— Хорошо, значит, у меня нет собственной жизни. Но разве это важно? У меня есть работа, где я зарабатываю чуть больше того, что мне надо, чтобы покрыть личные расходы, не говоря уже о маме. Я не смогу позволить себе собственную квартиру, даже если захочу.

Мейси сидела, явно пытаясь придумать, как обойти моё затруднительное положение, её идеально наманикюренные ноготки стучали по столу. Я решила воспользоваться тишиной и начать жевать пиццу. Жирный сыр мне не нравился, но я была голодна, и мне было всё равно. Только я потянулась за содовой, как ее рука дёрнулась и схватила меня за запястье, напугав меня.

— Я придумала, — слишком громко крикнула она.

— Боже, Мейс, потише.

— Извини, — она обвела взглядом все ещё пустое кафе. — Я знаю, как решить твою проблему, — тихо сказала она.

— Просвети меня, о, мудрейшая, — съязвила я.

— Ты не можешь позволить себе квартиру самостоятельно, и я, если бы могла, точно была бы твоей соседкой по квартире, но папа даёт мне деньги, так что пока могу, я буду жить за его счёт.

Родители девочки были неприлично богаты. Ее мама была членом городского совета, а папа — доктором. Я не обвиняла её, что она пользуется такой возможностью, пока её продолжают обеспечивать.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

— Ну, если я не могу быть твоей соседкой, тогда давай найдём её для тебя, — сказала она так, как будто это было самое простое объяснение.

— И где, на сайте «Крейгслист»?[2] Я не буду искать соседа на «Крейгслисте», Мейс. Поэтому даже не предлагай такое, — я встала, чтобы выкинуть коробку от пиццы в урну.

— Нет, не на «Крейглисте». Боже, я не хочу, чтобы тебя убил маньяк. Я имела в виду объявления в кампусе, — она схватила меня за руку и начала тянуть к Общественному центру, куда студенты ходили, чтобы позаниматься или просто потусоваться.