«Мне очень хотелось первым прилететь в ледовый лагерь Шмидта», — признавался Водопьянов.

Жажда быть первым рождала дух здорового соперничества.

Он хотел прославить свое имя. Мальчишеское жило в нем. А кто же из мальчишек не мечтает о подвигах?!

Но это не было эгоизмом, себялюбием: чистые порывы детства сделали его человеком возвышенной души.

Почему же так богато раскрылись возможности Водопьянова — необыкновенного героя, легендарной личности, человека, к которому так все тянулись и которого любили?

Главное — в натуре Водопьянова. Как бы ни шла вперед цивилизация и как бы рационализм ни брал верх над чувством, душевное начало было и всегда останется движущей силой в замечательных делах, так же как своей отзывчивостью всегда будет прекрасен человек.

Ибо, живя с открытым забралом, он вполне раскрывается как личность, ярче проявляется его талант, а значит, и большую пользу приносит он своему народу, своему обществу.

Жажда познания — это ежедневная черновая нелегкая работа, без которой не бывает сколько-нибудь значительных достижений. Романтическая настроенность помогла Водопьянову переносить тяжелый труд с будничными ежедневными заботами, суровыми неожиданностями, приключениями…

Многие выдающиеся личности почти не отличаются от остальных, кроме способности чуть-чуть быстрее принять нужное решение, чуть-чуть быть смелее, чуть-чуть щедрее… Так и распределяет это «чуть-чуть» людей на первые, вторые, третьи… места.

Летом 1990 года я побывал в гостях у родственников М. В. Водопьянова на их даче в Купавне. Застал почти всех, кто там жил. Это одна большая дружная семья, точнее, целая династия. Там живут три его сына и две дочери, их жены и мужья, восемь внуков и четыре правнука, младшему из которых пока еще меньше года. У него быстрые и смышленые глаза, открытая добрая улыбка похожа на водопьяновскую.

Заинтересованность жизнью Михаила Васильевича Водопьянова так велика в этой большой семье, что даже зятья, снохи, жены внуков Михаила Васильевича — а вся большая семья в общей сложности насчитывает более двадцати человек — имеют достаточно полное представление о Михаиле Васильевиче, собирают информацию, посвященную его жизни и деятельности, бережно ее хранят. Так, жена внука Михаила Васильевича — Михаила Владимировича Болдырева Наташа скрупулезно собирает о нем материалы, держит это дело в своих руках.

Авиационные традиции в водопьяновской семье продолжаются. Вышедший уже на пенсию зять Водопьянова Владимир Иванович Болдырев — летчик во время войны, а в мирное время пилот гражданской авиации, заслуженный пилот СССР — подготовил себе замену. Его сын, внук Водопьянова Михаил Болдырев, названный в честь своего знаменитого деда, ныне командир корабля ИЛ-86, совершающего рейсы по международным авиалиниям. В 1982 году на самолете ТУ-134 он перевозил нашу футбольную сборную на чемпионат мира в Испанию. Еще через два года открыл, так же как когда-то это делал его прославленный дед, новую авиалинию — международную, связавшую Москву с Эрфуртом.

А совсем недавно Михаил Болдырев вывез из столицы Ирака Багдада советских специалистов в связи с известными событиями, происходящими в регионе Персидского залива. И на этот раз действиям командира ИЛ-86 М. В. Болдырева, внука М. В. Водопьянова, была дана высокая оценка.

…В тот летний день мы сидели с Верой Михайловной на лавочке около дома, я с интересом слушал рассказ о том, чем пополнился семейный архив. Узнал и о любопытном факте: в поселке Мыс Шмидта, оказывается, есть «КП Водопьянова», о котором рассказал в «Воздушном транспорте» А. Захарченко. В заметке «Заброшенная достопримечательность» сообщалось о некоем домике, действительно связанном с Михаилом Васильевичем и другими полярными летчиками.

«Недавно мне довелось побывать в заполярном поселке Мыс Шмидта, — рассказал корреспондент. — В свободное время решил ознакомиться с достопримечательными местами. И люди разных возрастов, профессий, и старожилы, и недавно приехавшие сюда в один голос предложили мне побывать на «КП Водопьянова». Так шмидтовцы называют небольшой домик с надстройкой, сохранившийся на месте старого аэродрома. Это одно из первых строений поселка. Связано оно с именами наших замечательных полярных летчиков, с героической историей освоения здешних мест.

И вот я у столь редкой достопримечательности. Впечатление, прямо скажем, горькое. Бывший командный пункт в полном запустении.

Быть может, это и закономерно, старое должно уступать место новому? Но сохранены же, например, старинный деревянный острог в Братске, первая буровая вышка на Сахалине, построенная еще лейтенантом русского флота Зотовым. Почему бы и домику Водопьянова не стать своеобразным памятником старому стартовому командному пункту аэродрома, с которого, собственно, и начинался поселок Мыс Шмидта?

Эти мысли я высказал в исполкоме районного Совета народных депутатов. Заместитель председателя райисполкома А. Попов, в недавнем прошлом работник Магаданского управления гражданской авиации, хорошо знает тот заброшенный домик рядом с морской лагуной. Оказывается, в райисполкоме когда-то возникал вопрос о том, как его использовать. Но постройка крохотная, стоит на отшибе, применения ей не нашлось.

Надо признать, что вопрос этот действительно не так прост, как кажется. В молодом заполярном районе нет своего музея, исторического архива. Нет нужных документов и в новом аэропорту. Во всей округе не найти очевидцев, которые бы могли достоверно рассказать, когда точно построен обветшавший теперь командный пункт, с какими людьми и событиями связана его история.

Поинтересовался, не пытались ли в райисполкоме силами следопытов наводить официальные справки в Магадане, Ленинграде, Москве, в других местах, писать ветеранам полярной авиации и Севморпути? Нет, не пытались. А жаль!

И стоит заброшенная достопримечательность у самого синего моря. А ветры, дожди и морозы делают свое дело».

Совсем недавно — 14 июля 1990 года — в той же газете «Воздушный транспорт» опубликовано интервью с И. П. Мазуруком. «Чем блеснули полярные летчики в годы войны? — размышлял Илья Павлович. — Летным мастерством, трудолюбием, упорством, терпением… Их интеллект проявлялся в работе.

Но, вы знаете, природа, видимо, не любит совершенства. Ведь были у нас и очень интеллектуальные, умнейшие люди, а летчики посредственные. Они возводили в степень любое авиационное действие, которое простой летчик решал запросто…

Челюскинская эпопея. Кто пришел к Куйбышеву, который возглавлял спасательные работы? Труженики пришли. И те, кто сказал: «Пошлите нас в Америку. Купите нам самолеты». Их послали. Срочно. Через Европу, через Атлантику, Америку — на Аляску. Сколько это стоило денег, валюты? Купили Леваневскому и Слепневу два самолета. Да какие!.. И электростартеры в них, и отопление, и лыжи с тормозами… Им надо было пролететь как от Москвы до Ленинграда. А что вышло?

А Водопьянов? На Р-5, деревянно-полотняном самолете без штурмана, без радиста, через хребты, через горы, по неимоверно тяжелой трассе добрался до места».

Водопьянов не берег специально себя на старость. В последние годы он не выходил из больницы — это результат сильного износа организма (кроме прочих болезней имел он хроническое воспаление легких и от небольшого охвата их ветерком надолго и тяжело заболевал).

Пусть он не прожил ста лет, как обещало ему природное здоровье, а только восемьдесят, но сделал он очень много и много оставил людям — большой запас материальных и духовных ценностей. Материальных — потому, что дело, которому он служил, развивается; духовных — потому, что на его примере воспиталось и еще воспитается не одна тысяча людей.

Михаил Васильевич щедро жил и творил. Очень часто ему замены не находилось. Трудно представить и спасение челюскинцев, и особенно экспедицию на Северный полюс, и первые полеты на Берлин без Водопьянова. Без него что-то непременно поубавилось бы в этих событиях.

Водопьянов — истинный сын своего народа и своей земли.