Вся деятельность и душевные силы Фридриха пробудились при этом известии. Дело шло о вопросе: "быть или не быть". Медлить было некогда. В тот же день созвал он военный совет и решил, как действовать при этой неожиданной опасности.
Принц Дессауский получил приказание тотчас же отправиться к войску, стоящему у Галле, и приготовить его к походу. Оттуда ему назначено было двинуться в Саксонию, а сам Фридрих с силезской армией хотел проникнуть в Саксонию через Лаузиц. Таким образом, пруссаки с двух противоположных сторон должны были подойти к Дрездену. Для прикрытия Берлина оставлен был незначительный гарнизон, но сами жители составили порядочный корпус милиции, который ежедневно обучался военному делу. Около столицы выводили полевые укрепления, чтобы оградить ее от первого нападения неприятеля; с той же целью было поручено генералу Гаку с 5.000 солдат идти навстречу врагу, при первом его появлении, и вступить с ним в битву. Пятьсот подвод были приготовлены, на случай несчастья, для отправления в Штеттин государственных архивов, казны и прочих ценностей. {192}
Распорядившись всем в Берлине, Фридрих 15-го ноября прибыл к армии в Лигниц. Здесь узнал он из депеши Винтерфельда, который оберегал границы Лаузица, что 6.000 саксонцев прошли в Верхний Лаузиц через Циттау, и что главная армия Карла Лотарингского следует за ними.
Фридрих решил употребить ту же хитрость, которая ему однажды помогла. Он соединил около себя все войска, какими мог располагать, генералу Нассау приказал из Верхней Силезии передвинуться к Ландсгуту, чтобы прикрыть границу, и заградил все пути, по которым до австрийцев могли доходить известия о движениях его армии. Между тем к неприятелю посылались перебежчики, которые уверяли, что король более всего боится за свою столицу и думает только о ее прикрытии, для чего спешит через Кроссен перебраться в Берлин, чтобы предупредить Карла Лотарингского. Для большего утверждения неприятеля в этом мнении он приказал исправлять дороги к Кроссену и выстроить по этому направлению несколько магазинов. По берегам Бобера, Квейса и Нейсе были протянуты кордоны, которые, внимательно наблюдая, никого не пропускали в Саксонию.
Карл Лотарингский вторично попался в ловушку. Он полагал, что пройдет через Лаузиц безостановочно и встретит там всего лишь трехтысячный корпус Винтерфельда.
При сильном тумане, 23-го ноября, Фридрих тихо поднялся с места. При Наумбурге он переправился через реку и быстро двинулся к Герлицу, куда австрийцы шли со всеми своими силами. Здесь он разделил армию на четыре колонны: посередине шли две колонны пехоты, по бокам по колонне конницы. Король сам предводительствовал центром, а Цитен с гусарами, как и всегда, составлял его авангард. По ошибке колонновожатых марш был очень затруднителен, потому что они повели войско через болотистые места. Цитен все же успел выбраться на проселок и прибыл к Геннерсдорфу прежде короля.
Здесь узнал он, что в обширной деревне Геннерсдорф стоят на дневке три полка австрийской конницы и один полк пехоты. Это обстоятельство сильно его обеспокоило. Войско короля отстало на несколько миль, а он с одним полком находился лицом к лицу с неприятелем, который был вчетверо сильнее. Думать было некогда, Цитен решил действовать напропалую. Отправив гонца к королю с просьбой о помощи, он разделил полк на три отряда; с одним сам {193} пошел в деревню, а два послал занять выходы из деревни с обоих концов. Намерение его было захватить австрийцев врасплох. Но несколько преждевременных выстрелов разбудили австрийцев, и они встретили смельчака в боевом порядке, ядрами и картечью. Несмотря на это, Цитен ринулся на них с такой быстротой, что ворвался в середину строя, отнял пушки и дрался с таким отчаянным мужеством, что почти весь пехотный Саксенготский полк положил на месте. А кавалерия, видя со всех сторон прусских гусар, думала только о том, как бы вырваться на волю. Между тем и король подоспел к нему на помощь. Деревня была окружена со всех сторон.
Принц Лотарингский, который сам находился при своем авангарде, едва успел спастись с пятьюдесятью гусарами, оставив пруссакам все свои орудия, знамена и обозы. Остальные австрийцы были изрублены на месте или захвачены в плен. Между пленными находился генерал Дальвиц и более тридцати штаб- и обер-офицеров. В ознаменование этой победы король подарил цитенским гусарам отнятые ими у неприятеля серебряные литавры.
Геннерсдорфская битва была ничтожна, но внезапное появление прусской армии и быстрота ее нападения нагнали такой панический страх на австрийцев, что Карл Лотарингский отказался идти на Берлин и со всем войском передвигался с места на место, не зная, где ему выгоднее и безопаснее встать. Фридрих следовал за ним. В Герлице он отнял у австрийцев значительный магазин, при Циттау разбил неприятельский арьергард и завладел обозом. В неделю в Лаузице не было ни одного австрийца, все сдалось в руки {194} Фридриха; в то же время счастливо были отбиты покушения австрийцев на Силезию. Карл Лотарингский перешел в Богемию.
Теперь Фридрих устремил все силы на Саксонию. Известие о том, что австрийцы выгнаны из Лаузица и Силезии поразило саксонцев. Генерал Грюн, который вел уже значительный корпус против Берлина, был поспешно отозван к армии с самой границы Бранденбурга.
Фридрих снова сделал мирные предложения королю Августу и убеждал его согласиться на статьи Ганноверской конвенции. Август, подстрекаемый Брюлем, ответил, что он готов на мир, но требовал, чтобы Фридрих сперва вывел армию из Саксонии и заплатил контрибуцию за вред, причиненный Саксонии его войсками. На это Фридрих, разумеется, не согласился. Австрия сумела вмешать в дело и Россию. Елизавета Петровна потребовала от Фридриха, чтобы он прекратил свои враждебные действия против Саксонии, с которой, по Польше, она находилась в союзе. Фридрих расчел, что ранее четырех месяцев русские войска не подоспеют на помощь Августу и потому отвечал, что "он от души рад охранять мирные отношения со всеми соседями, но если кто-нибудь из них замыслит пагубные планы против Пруссии, то никакая сила в Европе не воспрепятствует ему защищаться и карать своих врагов".
Вслед за тем Фридрих принялся за военные действия с новой силой и деятельностью. Он отправил Леопольда Дессауского к Лейпцигу, а генералу Левальду приказал стать на Эльбе, для угрозы Дрездену и для подпоры принца Дессауского. 29-го ноября Лейпциг сдался принцу на капитуляцию. Отсюда, по приказанию короля, он быстро пошел к Мейсену, для соединения с корпусом Левальда. Неприятель, спеша на защиту своей столицы, второпях забыл разрушить мост на Эльбе, и потому Леопольду Дессаускому легко было соединиться с Левальдом. 13-го декабря оба корпуса двинулись к Дрездену, а 15-го король прибыл в Мейсен и обложил оба берега Эльбы.
Эти быстрые действия сильно встревожили саксонцев. Август бежал в Прагу и так был испуган, что даже забыл захватить с собой своих детей. Граф Рутовский приготовился отстаивать столицу. Принц Лотарингский прибыл к нему на подмогу. Он остановился недалеко от Дрездена, но, по распоряжению саксонского военного министерства, австрийские войска были расположены на таком {195} обширном пространстве, что, в случае нужды, Карл не смог бы их сосредоточить и в двое суток.
Теперь только саксонский кабинет сделался поуступчивей. Фридрих получил в Мейсене посольство от Августа III с мирными предложениями, на которые заранее соглашалась и Австрия. Но было поздно: когда Фридрих прочел условия, горизонт пылал уже заревом и гром канонады оглашал воздух -- Леопольд Дессауский атаковал саксонцев. Приди посольство несколькими часами раньше -- несколько тысяч человек остались бы в живых.
Саксонская армия была расположена превосходно. Она занимала пространство на 13 верст, от Эльбы до деревни Кессельсдорф. Только со стороны Кессельсдорфа, куда примыкало левое крыло, можно было атаковать ее, но здесь была поставлена на возвышении страшная батарея в 24 орудия, которая защищала деревню со всех сторон. Остальная часть войска стояла на крутом косогоре, отлогости и обрывы которого, покрытые льдом и снегом, были решительно недоступны. Правое крыло оканчивалось у Пеннериха на высоком берегу Эльбы и было прикрыто шеститысячным отрядом генерала Грюна, стоявшем на скале, со всех сторон окруженной пропастями.
