На следующий день Скоморохов в паре с Горковым сопровождал штурмовики Ил-2. На обратном пути они встретили еще одну группу «илов» под прикрытием тройки Ла-7 из своего полка. Скоморохов решил присоединится к ним, поскольку сопровождаемой им группе Ил-2 уже ничего не угрожало. Это решение оказалось правильным, так как вскоре Горков заметил пять групп FW 190.
Скоморохов атаковал первым и сбил один «фоккер». Следующей атакой он сбил второй самолет противника. Третья атака на третью группу «Фокке-Вульфов» принесла успех Горковому. В это время на пару Скоморохова навалились Bf.109, один из которых он сбил. В это время по радио сообщили, что «Фокке-Вульфы» атакуют Ил-2. Скоморохов и Горковой бросили «мессеров» и устремились к штурмовикам, но противника уже отогнали Ла-7 непосредственного прикрытия. В воздушном бою пятеро летчиков 31-го иап сбили восемь самолетов противника, а все Ла-7 вернулись на свой аэродром без потерь.
В конце апреля удача едва не отвернулась от пары Скоморохова. На обратном пути, при минимальном остатке топлива, их атаковали «Мессершмитты», но наши летчики не отступили и благополучно вышли из боя. Уже на следующий день Скоморохов во главе шестерки Ла-7 совместно с истребителями другой эскадрильи встретился с 25 FW 190 и сбил один вражеский самолет, пилотируемый летчиком-инструктором.
Последнюю, 46-ю, победу в войне Скоморохов одержал над Южной Моравией в конце апреля, вогнав в землю FW 190.
Немало Ла-7 задействовали в последних боях в районе Берлина. С 16 апреля истребители 32-го гвардейского иап стали сопровождать бомбардировщики Ту-2. Над столицей Рейха они впервые появились 21 апреля, а четыре дня спустя летчики 9-го гвардейского иап блокировали аэродром Темпельгоф, препятствуя бегству германского руководства. На земле они сожгли большой четырехмоторный самолет, видимо, FW 200 «Кондор».
Позже таким же образом попытались парализовать временную взлетную площадку, сооруженную немцами в парке Тиргартен, недалеко от рейхсканцелярии. Над этим местом велись ожесточенные воздушные бои, в ходе которых наши летчики сбили семь и повредили два вражеских истребителя. Несколько раз там встречались с немецкими реактивными истребителями, но безрезультатно.
Ла-7 9-го гвардейского иап в ангаре на одном из аэродромов Германии. 1945 г.
А. И. Покрышкин и С. А. Лавочкин.
К 1 мая 1945 года на передовых аэродромах находилось 967 Ла-7, в то время как Ла-5 — 676 машин. Самолет, обладавший отличной маневренностью, высокой скоростью и сильным вооружением, как нельзя лучше соответствовал формуле А. И. Покрышкина: «Скорость — маневр — огонь».
Первое знакомство А. И. Покрышкина с истребителем Ла-5 состоялось в конце 1942 года. Однако судьбе было угодно, чтобы их полк был отправлен в Иран для освоения американских «Аэрокобр». Второй раз судьба свела Александра Ивановича с самолетами Лавочкина в 1943 году, когда авиаконструктор пригласил летчика на завод, где заканчивалась постройка Ла-7. В книге «Небо войны» Александр Иванович отметил, что «Лавочкин, к сожалению, не смог предложить мне готовой, окончательно испытанной новой машины для опробования ее в воздухе. Но он обещал сразу же сообщить мне на фронт, как только будут выпущены первые Ла-7, с тем, чтобы мы взяли их несколько машин и испытали их в бою».
Весной 1944 года личный состав 16- го гвардейского иап 9-й гвардейской иад, которую возглавлял Александр Иванович, начал осваивать Ла-7. Первые машины этого типа, построенные на средства земляков командира дивизии с дарственными надписями, А. И. Покрышкин, Г. А. Речкалов, А. В. Федоров и А. И. Труд получили на московском авиазаводе № 381 21 октября 1944 года.
Но перевооружение авиаполка на новую машину не состоялось. Многие исследователи связывают это с гибелью дважды Героя Советского Союза капитана А. Ф. Клубова. Хотя документальных подтверждений этому нет, как нет их и в воспоминаниях Александра Ивановича.
В выше упомянутой книге Покрышкин так описывает произошедшее:
«В самолете, на котором он[3] тренировался, отказала гидросистема. Я видел, как Клубов раз зашел на посадку и не сел. Он проскочил посадочный знак, наверное потому, что не выпустились закрылки, уменьшающие скорость.
Когда он зашел на второй круг, я уже не мог заниматься ничем другим и напряженно следил за ним… Над крышей как-то тревожно прогудел «лавочкин», набиравший высоту. Через несколько минут он опять зашел на посадку. И на сей раз он немного перетянул, но колеса шасси уже «схватились» за землю… Увидев это из машины, я облегченно вздохнул и подумал уже, что зря волновался…
— Он скапотировал! — закричал шофер.
Я успел увидеть, как самолет медленно переворачивался «на спину».
Когда мы подъехали к месту происшествия, Клубов лежал под самолетом.
Мы извлекли его оттуда. Он еще дышал.
Приехавший врач спасти его не мог».
Трехпушечный Ла-7 в Парке культуры и отдыха Ленинграда.
В конце 1944 года на Ла-7 пересел 2-й Оршанский гвардейский иап 322-й иад 2-го иак. Двенадцать машин, полученных полком от трудящихся Монголии и поступивших во 2-ю эскадрилью капитана И. Т. Кошелева, имели на фюзеляжах надписи «Монгольский арат». Тогда же командиру полка майору А. П. Соболеву вручили Ла-7 с надписью «Шилкинский старатель» — подарок от земляков-золотодобытчиков. Полк достиг состояния боеготовности к концу года и в начале 1945-го вступил в бой, прикрывая войска 1-го Украинского фронта, закрепившиеся на Сандомирском плацдарме. Перед передислокацией на аэродром Смердыня в 30 км от Сандомира, завершившейся 11 января 1945 года, покрасили носовые части истребителей в красный цвет и на фюзеляжах нанесли гвардейские знаки. Это позволяло в бою отличить «лавочкиных» от «фоккеров».
На следующий день планировалось всем полком блокировать аэродромы противника в районе Сандомира. Но низкая облачность не позволила это сделать, к тому же немцы, перебазировав самолеты, вывели их из-под удара.
Усиленная разведка принесла свои плоды: 16 января младший лейтенант Рябцев из эскадрильи «Монгольский арат» обнаружил на аэродроме Загнаньск (севернее Кильце) около 60–70 самолетов противника. В воздух немедленно подняли всю эскадрилью с бомбами, подвешенными под крыльями истребителей. Прикрывали их Ла-7 из 1-й эскадрильи капитана П. Я. Марченко. В районе цели заметили в воздухе девять Ju 87, которые немедленно были блокированы истребителями сопровождения. Не помогла «Юнкерсам» и группа FW 190. Тем временем истребители 2-й эскадрильи нанесли бомбо-штурмовой удар по аэродрому. Итогом боевого вылета в тот день стал выведенный из строя аэродром и шесть немецких самолетов, сбитых в воздушном бою летчиками эскадрильи капитана П. Я. Марченко. Потерь полк не имел.
Спустя два дня полк перелетел в Гожковице, на аэродром, только что захваченный нашими танкистами. Немцы не смирились с такой потерей и предприняли ряд атак, чтобы вернуть захваченные позиции. Для отражения натиска противника использовали пушки истребителей. Для этого механики развернули их в сторону немцев, поставив хвосты самолетов на козлы. Так, совместными усилиями наземных войск и авиаторов удалось удержать занятые позиции.
Но случались не только победы. В частности, 13 февраля, когда на аэродроме полка в Люблине находился командующий воздушной армией генерал С. А. Красовский, четверка FW 190 нанесла по нему удар. Сразу же после штурмовки на перехват немцев взлетел Ла-7 летчика Г. В. Утина, сумевшего сбить одного их них. Но потери полка были существенней: один убитый, девять раненых и шесть поврежденных на земле машин.
