— Нет, не прикольно! — уперся Рома.

— Эй, — возмутилась Оксана, — ты чего, парниша, шумишь? Прекращай вопить, это я Таню привела, если у тебя какие-то проблемы…

— Это ее брат, — тихонько подсказала Люся.

— Брат, — Оксана беспечно пожала плечом, — а орет прям как ревнивый муж, ну что ж, симпатичный брат.

Мне страшно представить, что сейчас будет! Никто Рому еще никогда не называл парнишей, ну и взбесится же он. Кутузову конец!

Я выступила вперед, чтоб спасти Оксану от Ромкиного гнева, но моего движения никто не заметил.

— Послушай-ка… — сердито начал Рома.

Оксана даже не подумала испугаться, вместо этого толкнула ногой стоящую неподалеку бутылку из-под лимонада и нагло спросила:

— Ну что, в бутылочку?!

— Давайте! — уж слишком поспешно согласилась Нина-челюсть, как будто только этого и ждала.

Все изумленно посмотрели на нее, а толстяк в оранжевых кедах засмеялся.

Бутылка под ногой Оксаны закрутилась, она пнула ее, и та, все так же крутясь, скользнула между сидящими ребятами.

Горлышко с синей пробкой указало на Донских. Оксана под ошалелые взгляды подошла к Саше, чмокнула его в лоб и объявила:

— Начали!

У меня дух захватило! Оксана — это нечто. Как героиня кино. До героинь книг ей, конечно, далеко, до леди вообще сто километров пузом по терновнику, а вот до уверенных в себе красоток из боевиков и шага лишнего делать не нужно. Рома и то решил с ней не связываться, сел на место, возле Юли, и скорчил недовольную мину. Жанна с Люсей сели по бокам от толстяка в оранжевых кедах, Оксана приземлилась рядом с Сашей, а меня принялся обхаживать Паша. Коврик постелил на пол, фанты предложил, жвачку мятную… Надоедливый, сил нет!

— Ну давай, Саня, крути, — поторопил Вадик.

— Только чур без засоса! — точно очнулась от сна Аля.

Оксана смерила ее презрительным взглядом.

— Если тут есть маленькие дети, им лучше пойти спать! — Алю обсмеяли, Саша раскрутил бутылку.

«Только не я, только не я, только не я», — мысленно шепчу я. К моей удаче и огорчению Оксаны, выпало на подружку Али — Камбалу.

Женя холодно подставила щеку для поцелуя. У нее такое узкое лицо, точно ее в детстве автобус дверьми прищемил. Черты лица острые, все лицо в веснушках, а мелированные короткие волосы, которые она, видимо, каждое утро завивает, похожи на мочалку.

Женя-мочалка, так и буду ее называть.

Женя-мочалка раскрутила бутылку. Выпало на Пашу. Чмокнула она его в щечку, бутылка снова завертелась, горлышко указало на толстяка в оранжевых кроссовках.

— Ну давай, Дрон, подставляй круглую щечку, — визгливо захохотала Аля.

У толстяка появилось имя. Дрон-оранжевый.

Обожаю придумывать всем кликухи, это так весело.

Оксана взмахнула рукой.

— Парни могут не целоваться. Пусть Дрон крутит.

Дрон поцеловал в щечку Алю, королева Спелой пшеницы поцеловала в щечку моего брата, Рома поцеловал Юлю…

Какая скучная игра! Я себе это как-то по-другому представляла.

Оксана точно мои мысли прочла и заявила, когда Юля хотела чмокнуть в щеку Пашу:

— Теперь давайте по-другому! Целуй его в губы.

— Почему это? — сморщилась Юля.

— Потому что по правилам первая пара целуется в щечку, вторая в губы, третья взасос.

— Но…

— Хватить торговаться! — оборвала ее Оксана.

Юля вопросительно посмотрела на Рому.

— Можно?

Он безразлично отвернулся.

— Это всего лишь тупая игра.

Жаль, я правил не знаю! Даже не проверить, правду сказала Оксана или, как обычно, приукрасила действительность в нужном ей направлении.

Дальше стало интереснее.

Паша раскрутил бутылку, горлышко указало на Жанну.

— Взасос, — как судья, приговорила Оксана.

Бедная Жанна, мне искренне жаль ее, целоваться с таким… но в то же время я радуюсь. Хорошо, что выпало не на меня!

Поцелуй свершился: Жанна неприязненно поморщилась, а Паша вытер рот рукавом рубашки. После того как Жанна крутанула бутылку и целовать ей выпало Дрона-оранжевого, вмешалась Люся:

— Неправильно вы играете!

Оксана со стоном посмотрела на нее:

— Ну давай, просвети нас, мы ведь тут все дураки.

— Не дураки, просто…

Жанна ухватилась за неправильность игры, как за спасательный круг:

— Нет уж, давайте правильно играть, как нужно, рассказывай, Люсь!

Люся взбодрилась:

— Первый раз просто пожимают руки.

Оксана громко фыркнула.

— Пожимают руки, ты серьезно? Ночь не резиновая, чтоб тратить ее на пожимание рук.

— А дальше? — заинтересовалась Аля.

— Второй раз обняться. Третий — поцеловать руку. Четвертый — укусить за ухо. Пятый — станцевать. Шестой — поменяться двумя вещами из одежды. Седьмой… — Люся призадумалась.

— Бред, — успела вставить Оксана, прежде чем Люся продолжила:

— Седьмой — поцеловать в щечку. Восьмой — поднять на руки. Девятый — поцелуй в губы. Десятый — задать абсолютно любой вопрос. Одиннадцатый — серьезный поцелуй. Двенадцатый — целоваться взасос целых три минуты! Тринадцатый — закрыться вдвоем на пять минут в темном помещении и целоваться.

— Люсь, ну ведь ерунда получится! — воскликнула Оксана. — Сама подумай…

— Нормально, — определила Жанна.

— Ага, — поддержала Аля, — давайте заново.

— Это что, я пролетаю с поцелуем, что ли? — нахмурился Дрон-оранжевый.

Ему никто не ответил, Жанна с умным видом снова раскрутила бутылку. Руку пришлось пожимать Нине, которой выпало обнимать меня. Я раскрутила. Горлышко указало на Алю.

— Что делать? — уточнила я у Люси.

— Целовать руку.

Господи, вот это унижение! Целовать руку подружки парня, в которого я влюблена. Какое-то наказание.

Аля демонстративно подставила руку для поцелуя.

— Ну, давай, чего ты! — поторопила Оксана. — Не овес жевать заставляют!

Ну и сравненьице у нее. Это, конечно, не овес, это хуже, куда хуже! Леди не целуют никому руки, они сами позволяют целовать свои. Как же унизительно! Ненавижу себя за то, что собираюсь сделать. Ни за что не напишу о таком в дневник, эту тайну, как и многие другие, я унесу в могилу: лет через сто. Отвратительная игра!

Я коснулась губами Алиного запястья и резко отшвырнула от себя ее руку.

— А поаккуратнее можно?! — пробухтела Аля, перед тем как заняться бутылкой.

За ухо она кусала Рому. Юля ее в тот момент, скорее всего, ненавидела. Я еще никогда не видела у нее такого злого и одновременно огорченного лица. Брату выпало танцевать с Люсей. Аля с Женей-мочалкой, Оксана и Жанна им тихонько спели: «Ветер с моря дул». Люся наступила Роме на ногу, всем было весело. Но обмен одежды показался мне особенно забавным. Люся отдала свои розовенькие носочки Дрону-оранжевому, сама же натянула его, синие — безразмерные. Затем Дрон поцеловал в щечку Оксану, которая закатила при этом глаза и проворчала:

— Детский сад. — А перед тем как раскрутить бутылку, всех предупредила: — Если выпадет на парня, это он будет меня на руки поднимать, а не я его! — Ей повезло, горлышко определило Люсю — самую маленькую из нас, если не считать костлявую Женю-мочалку. Парни бессовестно смеялись, пока Оксана примерялась, как бы ей поднять хихикающую Люсю, но в конце концов неожиданно вмешался Рома:

— Забей, не надрывайся!

Оксана оказалась на удивление послушной и села на свое место. Люся немного помедлила, прежде чем раскрутить бутылку.

Еще бы, на кону поцелуй в губы, это не какое-то пожатие руки.

Девчонки затаили дыхание, а парни начали перекидываться шутками, точно все происходящее их не касалось.

— Паша, — тоскливо протянула Люся.

Да-а, вот это разочарование. Что-то везет этому малявке!

Паша обрадовался, даже глазками засверкал в ожидании приза.

Какой же он все-таки жалкий!

Люся его чмокнула и подвинула к нему бутылку.

Я начинаю мысленно шептать: «Только не я, только не я, только не я!»

Рассчитываю на помощь своего ангела-хранителя. Он не позволит такому случиться!