Случайный гость русского престола, он мелькнул падучей звездой на русском политическом небосклоне, оставив всех в недоумении, зачем он на нем появлялся. Бывшего императора удалили в Ропшу, загородную мызу, подаренную ему императрицей Елизаветой, а Екатерина на другой день торжественно вступила в Петербург.
Так кончилась эта революция, самая веселая и деликатная из всех нам известных, не стоившая ни одной капли крови, настоящая дамская революция. Но она стоила очень много вина: в день въезда Екатерины в столицу, 30 июня, войскам были открыты все питейные заведения; солдаты и солдатки в бешеном восторге тащили и сливали в ушаты, бочонки, во что ни попало, водку, пиво, мед, шампанское. Три года спустя в Сенате еще производилось дело петербургских виноторговцев о вознаграждении их «за растащенные при благополучном ее величества на императорский престол восшествии виноградные напитки солдатством и другими людьми».
Дело 28 июня, завершая собою ряд дворцовых переворотов 18 в., не во всем было на них похоже. И оно было исполнено посредством гвардии; но его поддержало открыто выразившееся сочувствие столичного населения, придавшее ему народную окраску. Притом оно носило совсем иной политический характер. В 1725, 1730 и 1741 гг. гвардия установляла или восстановляла привычную верховную власть в том или другом лице, которое вожди ее представляли ей законным наследником этой власти. В 1762 г. она выступала самостоятельной политической силой, притом не охранительной, как прежде, а революционной, низвергая законного носителя верховной власти, которому сама недавно присягала. К возмущенному национальному чувству примешивалось в ней самодовольное сознание, что она создает и дает отечеству свое правительство, хоть и незаконное, но которое лучше законного поймет и соблюдет его интересы.
Объясняя гвардейский энтузиазм, проявившийся в перевороте, Екатерина вскоре писала, что последний гвардейский солдат смотрел на нее как на дело рук своих. И в ответ на эту революционную лояльность своей гвардии Екатерина поспешила заявить, что узурпация может стать надежным залогом государственного порядка и народного благоденствия.
Когда в Петербурге улеглось движение, поднятое переворотом, излишества уличного патриотического ликования покрыты были торжественным актом, изъяснившим смысл совершившихся событий. Обнародован был второй, «обстоятельный» манифест от 6 июля. Это — и оправдание захвата, и исповедь, и обличение павшего властителя, и целая политическая программа. С беспощадной откровенностью разоблачаются преступные или постыдные деяния и злоумышления бывшего императора, которые, по уверению манифеста, должны были привести к мятежу, цареубийству и гибели государства. Видя отечество гибнущее и вняв «присланным от народа избранным верноподданным», императрица отдала себя или на жертву за любезное отечество, или на избавление его от угрожавших опасностей. В лице низложенного императора манифест обличал и бичевал не злосчастную случайность, а самый строй русского государства. «Самовластие, — гласил манифест, — не обузданное добрыми и человеколюбивыми качествами в государе, владеющем самодержавно, есть такое зло, которое многим пагубным следствиям непосредственно бывает причиною».
Никогда русская власть с высоты престола так откровенно не вещала своему народу такой печальной истины, что венец государственного здания, в коем он обитает, своим непрочным построением всегда грозит разрушить самое здание. В предотвращение этого бедствия императрица «наиторжественнейше» обещала своим императорским словом узаконить такие государственные установления, которые «в потомки» предохранили бы целость империи и самодержавной власти, а верных слуг отечества вывели бы «из уныния и оскорбления».
Но и у этого переворота, так весело и дружно разыгравшегося, был свой печальный и ненужный эпилог. В Ропше Петра поместили в одной комнате, воспретив выпускать его не только в сад, но и на террасу. Дворец окружен был гвардейским караулом. Приставники обращались с узником грубо; но главный наблюдатель Алексей Орлов был с ним ласков, занимал его, играл с ним в карты, ссужал его деньгами. С самого приезда в Ропшу Петру нездоровилось. Вечером того же 6 июля, когда был подписан манифест, Екатерина получила от А. Орлова записку, писанную испуганной и едва ли трезвой рукой. Можно было понять лишь одно: в тот день Петр за столом заспорил с одним из собеседников; Орлов и другие бросились их разнимать, но сделали это так неловко, что хилый узник оказался мертвым. «Не успели мы разнять, а его уже и не стало; сами не помним, что делали».
Екатерина, по ее словам, была тронута, даже поражена этой смертью. Но, писала она месяц спустя, «надо идти прямо — на меня не должно пасть подозрение». Вслед за торжественным манифестом 6 июля по церквам читали другой, от 7 июля, печальный, извещавший о смерти впавшего в прежестокую колику бывшего императора и приглашавший молиться «без злопамятствия» о спасении души почившего. Его привезли прямо в Александро-Невскую лавру и там скромно похоронили рядом с бывшей правительницей Анной Леопольдовной. Весь Сенат просил Екатерину не присутствовать при погребении. В. К-ский
ОРЛОВ Григорий Григорьевич (Ок. 10.1734–13.04.1783 гг.) — князь, русский государственный деятель, фаворит Екатерины II.
Григорий, как его отец и братья, получил образование в Сухопутном шляхетском корпусе и был выпущен в Преображенский полк. Он участвовал в Семилетней войне 1756–1763 гг. и был ранен при Цорндорфе, затем служил в артиллерии в Санкт-Петербурге и вскоре стал фаворитом цесаревны Екатерины Алексеевны, будущей императрицы Екатерины П.У. них родился сын Алексей, получивший имя графа Бобринского. Григорий объединил и возглавил всех недовольных Петром III и фактически возглавил переворот 1762 г., возведшего на престол Екатерину П. Григорий фактически оказался первым лицом в государстве. Он получил графское, позднее княжеское достоинство, воинские и придворные звания, в т. ч. генерал-фельдцейхмейстера (командующего артиллерией) и камергера двора.
По отзывам современников, Орлов был разумным советником императрицы и участником многих полезных начинаний первого периода ее правления. Он помог Екатерине подготовить «Наказ», который использовали при составлении Уложения — свода законов. Сама Екатерина отмечала смелость и решительность Орлова и в то же время бранила его за излишнюю мягкость. В 1865 г. Григорий Орлов стал первым президентом Вольного экономического общества, стремился распространять необходимые для земледелия знания, заботился об улучшении жизни крестьян.
В 1771 г. граф Орлов по поручению императрицы возглавил борьбу с чумой и усмирил «чумной бунт» в Москве. В Царском Селе в знак благодарности соорудили триумфальную арку с надписью: «Орловым от беды избавлена Москва».
Григорий Орлов всегда поддерживал борьбу греков против турецкого владычества. В 1772 г. он возглавил русскую делегацию на мирных переговорах с Турцией в Фокшанах. Турки намеренно затягивали переговоры, и Орлов самовольно вернулся оттуда в Петербург, не дожидаясь их завершения. Но его звезда уже закатилась. У Екатерины II появился новый фаворит — А.С. Васильчиков. Затем при дворе возвысился Г.А. Потемкин, и Орлов принял решение выйти в отставку (1775 г.). В 1777 г. он женился, но в 1781 г. его молодая жена умерла. От горя Г. Орлов потерял рассудок. Он пережил ее всего на два года. В. С.
ОРЛОВ-ЧЕСМЕНСКИЙ Алексей Григорьевич (24.09.1737–24.12.1807 гг.) — граф, русский военный и политический деятель, генерал-аншеф, генерал-адмирал, один из пяти сыновей новгородского губернатора Григория Ивановича Орлова.
Сыновья Г.И. Орлова выделялись среди сверстников и ростом, и силой, но Алексей превосходил всех. Это был настоящий Геркулес, и его называли атаманом Алеханом. Как его отец и братья, Алексей окончил Сухопутный шляхетский корпус и был выпущен в Преображенский полк.
Вместе с братьями Федором и Григорием, фаворитом Екатерины Алексеевны, Алексей был во главе переворота 1762 г., возведшего Екатерину на престол. За это он получил графское достоинство, был произведен в генерал-майоры и пожалован огромными имениями. Алексей отвез Петра III в поместье Ропша, где охранял его до тех пор, пока он не был убит своими охранниками. Начальником охраны был сам Алексей, и есть предположения, что именно он убил Петра III. Позднее силач и красавец Алексей Орлов стал фаворитом Екатерины II. Он приобрел громадное влияние на ход государственных дел, хотя и не занимал крупных постов в правительстве и не обладал талантом выдающегося политического деятеля.
