Дознавателю вся эта петрушка сильно надоела, но делать нечего, пришлось звать тюремщика. Тот гордо сообщил, что доклад о изменении внешности задержанного сделал. Кому? Начальству своему, кому же еще?

— Где эта докладная записка? Почему еще не на столе у того, кто ведет дело?

— А это к начальству!

Видно, отношения у подразделений участка были не самые лучшие, потому что дознаватель тяжело вздохнул и велел отвести Армандо в камеру. На сегодня хватит.

Он тоже думал, что приключений ему уже достаточно. Если бы знал, ни за что не поехал бы на родину. О том, что мама умерла, можно было, постаравшись, стороной узнать, а больше ему там делать было нечего.

Прошел и плюхнулся на твердый, застеленный всего лишь тонким одеялом топчан.

И тут в голове как стукнуло: а Армандина? Не поехал бы в Кортал, никогда бы ее не узнал. А она не смогла бы сбежать и сейчас была бы замужем за этим отвратным Лапундой или сидела бы в тюрьме за побег и дезертирство. Стоило себе это представить и становилось ясно: это судьба его направила.

Мысли о Дине всегда улучшали его настроение. Сейчас он попробует задремать и связаться с ней. Конечно, после всех событий успокоиться и расслабиться не так‑то просто, но надо же поделиться с девочкой своими происшествиями и узнать, как у нее дела?!

Сначала никак не получалось расслабить хотя бы тело, а это основное условие успешной связи через сон. Армандо вертелся на твердом топчане, пытаясь найти удобное положение. Затем плюнул и просто лег на спину, закрыв глаза. Помогло. Сознание потихоньку стало уплывать.

Когда по его ощущениям можно было начинать звать Дину, он вдруг услышал:

— Разлегся, голубчик?!

Чужой голос грубо вырвал его из сна. Армандо открыл глаза и застонал..

И как он не услышал, ни шагов по лестнице, ни того, что дверь открывается? Дверь в камеру была настежь, но антимагическая решетка опущена, а за ней на трехногой табуретке восседал капитан Ансельмо Лапунда собственной персоной.

Что гаду надо, он даже не обдумывал. Его беспокоило, что тот вообще смог появиться в этом месте. Камеры предварительного заключения не проходной двор, а Лапунда никакого веса в этой стране не имеет.

А капитан как раз был расположен поговорить. За этим, кажется, сюда и пришел.

— Что, удивился? И зря. Прекрасная все же страна Элидиана. За деньги здесь что хочешь можешь получить. Стоило чуть подмазать тюремщика, да пообещать, что я тебя не выпущу, и он дал мне ключики. От решетки тоже. Только я не дурак ее поднимать. Ты маг, я теперь точно знаю.

Ансельмо бросил на капитана уничтожающий взгляд и отвернулся к стенке.

— Что отворачиваешься? Не нравлюсь? А придется привыкнуть. Теперь куда ты, туда и я. Или я тебя сдам нашим кортальским властям, или ты мне сдашь эту девку. По носу вижу — ты знаешь, где она!

Как Лапунда что‑то мог видеть по носу, если Армандо повернулся к нему задницей? И что он там говорит про девку? Это он Дину имеет в виду? Убью! Пусть только выпустят.

Капитан же вдруг сменил тон и принялся жаловаться:

— Из‑за этой дряни меня разжаловали и уволили без содержания. А я же к ней всей душой! Я жениться хотел! Она бы у меня в шелках ходила, с золота ела! Стала бы уважаемой дамой, госпожой Лапундой, на нее никто косо посмотреть бы не смел. Нет! Сбежала и опозорила! И хоть бы намекнула, что ведьма, я бы связываться не стал. А начальству только дай повод! Полковник моих объяснений даже слушать не стал. Написал рапорт о неполном служебном соответствии и уволил! А на мое прошение о восстановлении ответил, что, если верну девицу на место или каким еще способом заслужу прощение, то он подумает! Подумает он! Как будто у него голова не для парадного кивера!

Тут Ансельмо снова сменил тон с жалобного на грозный:

— Они думали, я у них буду в ногах валяться! Ну уж нет! Я отомщу! Сначала ведьме этой, а потом и полковничку нашему. Думают, отняли содержание. Так я по миру пойду! Да капитан Лапунда богаче их всех вместе взятых! Зря я что ли столько лет интендантом в крепости служил! Проверили мои пожитки, когда за ворота выгоняли! Удивились еще. Что я, по их словам, воровал, а богатства не нажил. Дураки! Мои денежки давным — давно в банке под хорошие проценты лежат.

Тут Армандо повернулся, чтобы посмотреть, чем Лапунла так громыхает. А капитан так возбудился, что вскочил с табуретки, опрокинув ее.

— Но я не сдамся! Пусть и не надеются, — он погрозил кулаком неким туманным "им", — Я отомщу! Все потрачу, но в дураках ходить не буду!

Армандо хотел сказать, что дураком он будет ходить, когда все потратит на месть, но сдержался. А отставной капитан продолжал развивать свои мысли и наконец дошел до интересного.

— Первым долгом я решил разыскать девчонку. Подумал: если верну ее, могу подать прошение и снова получить чин и должность. Маг, который расследовал ее побег, сразу сказал: девчонка ведьма, раз следа не оставила, а магией пользовалась. А куда гадюка могла сбежать? Только в Элидиану. Это же тут ведьмам лафа. Ну, я и рванул прямо сюда. Порталом до границы, а потом по реке. Дорого, но зато быстро.

Так вот как Лапунде удалось их опередить. Похоже, он не первый день в столице и уже успел узнать здешние порядки. Как иначе он сумел договориться с тюремщиком?

— Думаю, до столицы она всяко должна добраться. А если доберется, обязательно осматривать пойдет, город‑то очень красивый. У нас в Кортале и близко ничего нет. А уж ворот в верхний город точно не минует. Вот тут‑то я ее и поймаю. Поэтому и сидел каждый день в трактире дядюшки Мени. Караулил. Тебя я сразу узнал, хоть ты и сделал себе физию из тех, что не запомнишь.

Армандо очень неприятно было напоминание о его промахе. Среди темноволосого и смуглого населения даже его собственное лицо не привлекло бы внимания Лапунды так, как бледная моська его излюбленной личины.

— А ты ведь тогда за нами тащился, скажешь нет? Я не был уверен, но на всех остановках в пути мне кто‑то вроде тебя мерещился. А сейчас я точно знаю: это был ты. Ты девчонке сбежать помог. Но, вижу, она и тебя прокатила. Иначе бы вы вместе были.

В логике этому типу не откажешь, ка и в наблюдательности.

— Так что слушай сюда. У тебя есть выбор. Либо я тебя отправляю в Кортал, либо ты мне сдаешь девчонку. Пойми: лично ты мне на фиг не сдался, но, сдав тебя властям, я приобрету возможность вернуться на свое место. Еще бы: три года никто Армандо Бастиана поймать не мог, а капитан Ансельмо Лапунда поймал. Ты — мой обратный билет, ничего личного.

Армандо сел на топчане, подтянув колени под подбородок, и с интересом уставился на капитана, который тоже вернулся на свое стратегическое место на табуретке.

— Но если ты мне поможешь найти Армандину, я от тебя отстану. Это она меня подставила и ей я хочу отомстить. Не бойся, ничего такого я этой ведьме не сделаю. Просто отвезу в Кортал и сдам властям.

Ага, не сделает. Для Дины это хуже смерти, уж он‑то знает. Кажется, Лапунда все сказал. Вон как смотрит выжидательно.

Армандо вытянул свои длинные ноги, зевнул пошире и спросил:

— А как ты меня сдавать кортальским властям планируешь? Мы пока в Элидиане.

Капитан понял, что Армандину ему предоставлять никто не собирается, и зарычал:

— Уж я найду как! Ты шагу без меня не сделаешь с этого самого часа. Буду везде и всюду тебя караулить, и как только улучу момент… Свяжу, спеленаю, в ящик запихну и отвезу!

— Ну — ну… А теперь катись‑ка ты отсюда, я спать хочу! — произнес Армандо, укладываясь обратно на топчан.

Больше всего сейчас ему хотелось запустить в брюхо Лапунде молнию раз в десять побольше той, которой капитану досталось от Региса. Если тот откроет решетку, это станет возможно, да еще и безопасно с точки зрения закона. Его хотели похитить прямо из камеры, он защищался. Тут уж не его будут судить, а проклятого капитана.

Тот загремел ключами у самой решетки. Армандо аж замер: ну, ну открой и получишь… Но здравый смысл, которого у капитана было достаточно, возобладал. Вместо того, чтобы отпереть антимагическую решетку, он запер наружную дверь и пошел сдавать ключи тюремщику.