С этим Эркин пошёл на кухню, где Женя уже заканчивала готовку обеда.

— Ага, хорошо, — встретила она Эркина. — Садись, сейчас пообедаем наскоро.

— Мгм, — согласился Эркин. — Женя, а огурцы ещё есть?

— Под окном, — ответила Женя, сосредоточенно разливая по тарелкам суп.

Эркин достал туесок с огурцами, выложил на тарелку один большой и два маленьких, а огурцов-то мало осталось, докупать надо.

— Женя, огурцов совсем нет, я схожу завтра на рынок?

— Нет, Эркин, давай я лучше одну из своих банок открою, попробуем. Ну, если не получилось, тогда купим.

— Хорошо, — кивнул Эркин. — Но у тебя всегда хорошо получается.

— Спасибо, милый, — засмеялась Женя, и Эркин самодовольно ухмыльнулся.

Они пообедали, Эркин переоделся, взял портфель — как уже привык, собрал его ещё с вечера.

— Женя, я в школу, — крикнул он из прихожей, наматывая шарф.

— Да, милый, — Женя выбежала из кухни и быстро, с придирчивой лаской оглядела его: достаточно ли тепло он оделся.

Эркин поцеловал её и вышел.

На улице снова шёл снег, и он в который раз весело подумал, что как же это сразу началась зима. В субботу же ещё осень был, всего, ну да, два дня прошло, третий день сегодня.

На ступеньках Культурного Центра, как обычно, курило несколько великовозрастных «школьников», и среди них Андрей в своём новом зимнем наряде. Что на работе, что здесь его куртку, сапоги и ушанку оглядели и обсудили со всем вниманием. Увидев Эркина, он улыбнулся, плевком погасил окурок и ловким щелчком отправил его в урну. Улыбнулся и Эркин, взбегая на крыльцо.

— Здорово!

— Здорово, во смотришься! — Эркин показал Андрею оттопыренный большой палец.

Андрей самодовольно ухмыльнулся, открыл рот, но тут же закрыл и преувеличенно вежливо поздоровался, склонив голову и незаметно подтолкнув Эркина. Мимо них, потупившись, чёрной тенью проскользнула Манефа, никак не ответив на приветствие и даже словно не заметив никого из стоявших и посторонившихся перед ней. Андрей громко вздохнул ей вслед. Все засмеялись.

— Зря стараешься, Андрюха, — насмешливо хмыкнул немолодой Алёшин из десятого класса. — С ней, как с нашими, не пройдёт, она из этих.

— Это каких? — поинтересовался Андрей.

— Из скитских, — Алёшин пыхнул дымом. — Богова по обету.

— Монашка, что ли?

— Не, те нормальные, в войну в госпиталях, некоторые даже на фронт шли, наравне с санитарами раненых вытаскивали, и на фабриках, ну, где ручная работа тонкая нужна, прямо за станками молились, — стоявшие рядом кивками подтверждали его рассказ, что, дескать, тоже об этом слышали. — А эти… всяко о них болтают, — и резко оборвал себя: — Ладно, мужики, пора.

— Пора так пора, — пробормотал Андрей.

Когда они вошли в свой класс, Манефа сидела на своём месте, положив руки на стол и склонив голову.

— Садясь рядом — место его, законное — Андрей улыбнулся.

— И всё равно, здравствуй.

Туго обвязанная чёрным платком голова Манефы чуть заметно дрогнула, обозначив поклон, и беззвучно шевельнулись бледные губы. Андрей счёл это достаточным для первого раза, и стал устраиваться, раскладывая книги, тетради, ручку, карандаш и прочую мелочёвку в удобном для себя порядке.

Артёма не было, и Эркин сидел один, и вообще народу немного, а перед самым звонком, буквально на шаг опередив Полину Степановну, вошёл Тим. Андрей заметил, как Манефа пугливо покосилась на Тима, и покровительственно шепнул:

— Не бойся, я рядом, — и отвернулся, вставая навстречу Полине Степановне.

— Здравствуйте, здравствуйте, — улыбнулась Полина Степановна. — Садитесь и начнём работать.

Андрей раскрыл тетрадь и изобразил такое внимание, что Полина Степановна покачала головой, но ничего не сказала.

Проводив Эркина, Женя побежала в кладовку проверить свои банки. Варенья, соленья, маринады. Так, эти огурцы на кухню и… кабачки? Нет, кабачков у неё только две банки, а впереди ещё столько праздников. День Победы, день Свободы, Рождество, новый год, у Эркина день рождения… это только то, что она с ходу вспомнила, а если вдруг гости? Нет, огурцы и всё.

Господи, оглянуться не успела, а уже за Алиской бежать. Женя торопливо оделась, схватила сумочку и сумку и выбежала из квартиры.

В коридоре, на лестнице, на улице встречные и попутные, знакомые, соседи, сослуживцы… господи, да она уже весь город знает, не то что, в Джексонвилле. Там… Элма Маури, мисс Милли и мисс Лилли, Рози, миссис Стоун, девочки из обеих контор и… и всё, кое-кого ещё помнит в лицо, а по имени так и не узнала, господи, доктор Айзек, вот кого жалко, что за человек был, а миссис Стоун со странностями, ну да бог с ней, да и со всей той жизнью. Вон и школа.

Сегодня с детьми занималась Валерия Иннокентьевна, и Женя с удовольствием подробно обсудила с ней Алискины успехи в пении и танцах, и не стоит ли учить её музыке, скажем…

— Я на гитаре хочу, — вмешалась Алиса.

Уж если на неё сваливаются ещё уроки, так хоть чтоб было по её выбору. А на гитаре Эрик играет, она как Эрик будет. Но её и слушать не стали. Вот взрослые всегда так. Ну, ничего, она сама с Эриком поговорит, он с мамой, правда, не спорит и тоже заодно, но он всё понимает, и, если захочет, то мама по его сделает, уж она-то…

— Спасибо, Валерия Иннокентьевна, — встала Женя. — Алиса, готова?

— Давно уже, — мрачно ответила Алиса.

На улице наступил уже совсем вечер, и небо, и снег стали одинаково синими. Алиса шла рядом с Женей, держась за её руку и рассказывала последние школьные новости. Большого холода нет, и Женя ей не мешала. Зашли по дороге в пару магазинов за обычными будничными покупками и к дому подошли в полной темноте.

— Мам, а Эрик где? — спросила Алиса, когда они поднимались по лестнице.

— Ты же знаешь, сегодня вторник, он в школе, лучше подержи, — Женя дала ей сумку и достала ключи.

— Я знаю, — вздохнула Алиса. — Мам, у него же отпуск, а его всё равно нет, это же несправедливо.

Женя открыла двери, и их встретила тихая пустая и тёмная квартира.

Пока Алиса, сопя, стаскивала с себя шубку, сапожки и шапочку, Женя разделась, отнесла покупки на кухню, сбегала в спальню и переоделась в халатик.

— Алиса, не копайся, рюкзачок к себе отнеси, не бросай где попало.

— Ладно, мам, я знаю, — Алиса поволокла рюкзачок к себе.

— И переоденься быстренько, — крикнула ей вслед Женя и побежала на кухню.

Сунув рюкзачок на его место между книжным шкафом и рабочим столом, Алиса решила проверить, что там в большой комнате. Обычно дверь открыта, а сейчас нет. К Андрюхе она, конечно, не пойдёт, у неё своих книжек полно, а большая комната — общая, туда всегда можно.

Услышав её восторженный визг, Женя прибежала из кухни. Увидев, как Алиса упоённо прыгает на новом диване, Женя настолько возмутилась, что даже задохнулась и не сразу нашла слова.

— Ну, мам, — сразу начала Алиса. — Ну, он же новый, ну, я чуть-чуть.

— Никаких чуть-чуть! — наконец выдохнула Женя. — И…

Она не успела договорить, какие ещё наказания ждут Алису, как та уже спрыгнула с дивана, подхватила свои тапочки и улепетнула. И как ни была сердита Женя, но не смогла не рассмеяться. Ну, что за девчонка!

На кухне что-то зашипело, и Женя бросилась туда.

Алиса сидела у себя в комнате, пока мама не крикнула:

— Алиса! Ужинать!

И тогда явилась на кухню как ни в чём не бывало. Женя грозно посмотрела на дочку, но Алиса изобразила такую «святую невинность», что Женя опять рассмеялась. Но сказала:

— Чтоб больше этого не было.

— Ага, — горячо согласилась Алиса. — Ну, что ты, мам, я же всё понимаю.

— Тем более, — внушительно подвела итог Женя.

Алиса кивнула и углубилась в еду.

Обычно Алиса говорила, что будет ждать из школы Эрика и Андрюху, и немного спорила об этом с мамой, но сегодня, хотя вроде мама уже не сердится, решила, что лучше не рисковать, и без звука отправилась к себе укладываться спать.