Эркин медленно покачал головой.

— Спасибо, брат, но… нет.

Андрей понимающе кивнул.

— Не хочешь надолго уезжать, я понимаю.

Эркин улыбнулся.

— Да.

Они говорили тихо, по-камерному, хотя автобус полупустой и рядом с ними никто не сидит.

— А я поезжу, — упрямо сказал Андрей. — Хочу Россию посмотреть, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Эркин. — Только… накочевался я. Вот если всем вместе…

— И так можно, — сразу подхватил Андрей. — Называется, тур, ну, по разным местам, купим путёвку и в отпуск, а?

— Давай, — согласился Эркин.

О путёвках он читал в газете, так что…

— Это ещё… экскурсия? Так тоже называется, да? — решил он уточнить.

— Ну да, — тряхнул шевелюрой Андрей.

— Опять ты оброс, — улыбнулся Эркин.

— К воскресенью подстригусь, — согласился Андрей. — Скиссорс хорошо стриг, помнишь его?

— Помню, — ответил невольно по-английски Эркин. — Убили его.

Андрей, помрачнев, кивнул.

— Жаль, хороший был мужик, — теперь он тоже говорил по-английски. — Слушай, как… всё-таки было?

— Бои были, — вздохнул Эркин. — Мы завал сделали, а свора лезла. Ну, от пуль мы за завалом прятались, а близко подойдут, в ножи брали.

Андрей кивнул.

— Понятно. А меня прижали, лопухнулся я, в тупик загнали, а там… — Андрей заставил себя остановиться. — Там меня и шандарахнуло.

Они впервые заговорили об этом, и обоим хотелось о многом умолчать, но и вовсе, чтоб ни слова, будто и не было, тоже уже невмоготу.

— Кто ещё погиб?

— Проныра.

— Чёрт, — Андрей досадливо стукнул кулаком по колену. — А ещё?

Эркин называл имена и прозвища, Андрей кивал, переспрашивал о ком-то, уточнял.

— А потом?

— Потом русские пришли, — Эркин улыбнулся. — Всё-таки успели. Нет, что в тюрьму меня со всеми упекли, это понятно, им тоже разобраться надо было. А вот с гада этого меня сняли, не дали додавить, об этом жалею. Но и я дурак, душить стал. Мне б его сразу заломать, а я…

— Не жалей, — посочувствовал Андрей. — Всех не замочишь, да и вся жизнь впереди, может, и встретитесь.

— Да нет, мы здесь, а он там, — возразил Эркин.

— Кто знает, как оно ещё повернётся, — философски заметил Андрей.

Эркин тихо рассмеялся горловым смехом.

— Разве что так.

За разговором незаметно доехали до Ровенек. Автобус сразу заполнился, стало шумно и даже, вроде, теплее. Кто с товаром, кто за покупками, а кому и то, и другое, так что разговор о ценах стал общим. Эркин не вмешивался, но слушал с интересом. Конечно, за картошкой или, скажем, селёдкой ему в Торжище на ярмарку ездить не с руки, но знать, сколько он на этом теряет, тоже надо. Выяснилось, что немного, чуть больше цены билета до Торжища и обратно, он же не воз покупает, а мешок. Андрей, поглядев на его сосредоточенно удовлетворённое лицо, улыбнулся.

— За морем телушку полушка, да рубль перевоз. Так, брат?

— Полушка — это полкопейки? — уточнил Эркин и кивнул. — Тогда точно.

Как и тогда, в Торжище автобус почти опустел, до Сосняков ехали немногие: уж больно там всё дорого. Посветлело, но небо по-прежнему серое и низкое, поля и луга пустынны, облетевший, просвечивающий насквозь березняк и сумрачный тёмный ельник. В Шаврове сели двое: похоже, муж с женой, и тоже за покупками. Андрей продолжал следить за дорогой, Эркин смотрел в окно. Оказывается, он помнил дорогу! Вон — ещё в тот раз приметил — изба с высокой двускатной крышей и резным коньком, а вон колодец у самой дороги. И этот мостик он помнит. Надо же, никогда раньше он дороги не запоминал. Разве только на выпасе и перегоне прошлым летом, а раньше… нет.

Показался аэродром, и снова Андрей, наваливаясь на его плечо, жадно рассматривал светлые, огромные даже на расстоянии машины.

Как и в тот раз, они от автовокзала пошли по Торговой улице, выглядывая нужные магазины.

— Ну и народу здесь, — покрутил головой Эркин.

— Это ты Царьграда не видел, — рассмеялся Андрей.

Улыбнулся и Эркин.

— Ещё посмотрю.

— А как же, — согласился Андрей.

Купить предстояло многое, и ещё всякие дела намечены.

— Начнём с винного?

— А чего жнет. Вон они, «Российские вина», айда?

Эркин кивнул. Конечно, вино можно купить и у них, но здесь и выбор побольше, и получше, и ещё одно… чего он в Загорье покупать не хотел. На всякий случай, чтоб разговоров лишних не пошло.

В просторном, отделанном дубом магазине было нелюдно. Продавец, окинувший их вначале недоверчиво насмешливым взглядом, выслушав заказ, улыбнулся.

— Званый ужин?

— Точно, — улыбнулся Андрей. — Хороших людей и угостить хорошо надо.

Пока Андрей обсуждал с продавцом меню ужина и вина к нему, Эркин отошёл к витринам. Ага, вот и оно. Набор из бутылки коньяка и шести рюмок. Он так и думал. Был же набор, что он на Новый год купил, шампанское, два бокала и роза, Женя её до сих пор на комоде держит, значит, и другие должны быть. Но вот хороший ли коньяк в наборе? Надо выяснить.

Эркин вернулся к продавцу.

— Вот, брат, — повернулся к нему Андрей. — Смотри. К мясу, рыбе, а под сладкое будем брать? А водки здесь нет.

— Водка не вино, понятно, — кивнул Эркин. — Под сладкое одной бутылки хватит, я думаю.

— Сколько дам за столом будет? — вмешался продавец.

— Дам? — переспросил Эркин и улыбнулся. — Одна.

— Тогда хватит. Вот это берите.

Андрей полез за деньгами. Эркин без спора дал ему расплатиться и, пока Андрей убирал бутылки в рюкзак, спросил у продавца:

— Тот коньяк, ну, в наборе, хороший?

Продавец внимательно посмотрел на него.

— Можно и перекомпоновать.

Эркин кивнул.

— Нужен коньяк. Одна бутылка, но самый хороший. И всё к нему.

Ещё один внимательный взгляд.

— Всё есть, но дорого будет.

— Это не проблема, — отмахнулся Эркин.

Андрей упаковал бутылки с вином и молча смотрел, как Эркину пакуют коробку: бутылку, шесть рюмок, две больших плитки горького шоколада, большая пачка сухих бисквитов…

— Лимон?

— Нет, спасибо, а кофе есть?

— Кофе у Шмица лучший, это налево и через два дома.

— Спасибо.

Набор оказался чуть ли не дороже всего вина.

— А водку у Смирнова берите, если хорошая нужна, — посоветовал им на прощание продавец.

— Спасибо, отец, — весело ответил Андрей. — Так и сделаем.

На улице Эркин спросил:

— Слушай, а что это такое — удельное? Ну, он говорил, что удельные вина лучшие. Они же виноградные, ну, из винограда. При чём здесь удел?

— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Про князей удельных знаю, а вина…

— Про князей и я знаю, — отмахнулся Эркин. — Целый параграф в учебнике есть.

— У профессора спросим, — решил Андрей. — Слушай, а не жирно его таким коньяком поить?

— Я брал не для него, — нехотя ответил Эркин.

Андрей на секунду замер и расплылся в широченной блаженной до глупости улыбке.

— Веришь, что приедут, да?! Ты и про кофе для этого спрашивал?

Эркин кивнул.

У Шмица торговали только кофе. Маленький магазин казался тёмным от густого, пропитавшего стены и прилавок, горьковатого запаха и множества банок и баночек с тёмными, коричневыми и чёрными зёрнами и порошками. Продавщица — седая женщина в ослепительно-белых чепце и фартуке поверх коричневого под цвет кофе с молоком платья, ну, совсем как в книге сказок Андерсена — выслушав Эркина, что ему нужен хороший кофе, который пьют с коньяком, расцвела и засыпала их рассказами о провинциях Южного материка, о сортах, там выращиваемых, способах сбора и сушки, особенностях доставки, хранения и жарки, что для каждого сорта свои, а потому и вкус, и запах различаются. А в подтверждение своих слов выложила массу коробочек с образцами, предлагая понюхать и убедиться. Говорила она со странным акцентом, но понятно. После долгих разговоров и обсуждений Эркин купил холщовый пакетик зёрен со смешным названием «африканер», маленькую мельницу-бочонок и бесплатно получил длинное подробное наставление о помоле и варке.