— Не трепыхайся, — бросил ему через плечо Фредди, первым выходя во двор.

Посреди двора стояла маленькая зелёная машина, военная, но без надписи: «комендатура» на дверце. Из кухни и скотной выглядывали любопытные лица. Джонатан поправил пояс с кобурой и шагнул вперёд. Дверца открылась, и из машины вылез седой мужчина в штатском, огляделся.

— Это же он! — тихо охнул Ларри. — Майкл. Из госпиталя.

— Ну, так иди, встречай гостя, Ларри, — очень спокойно сказал Фредди.

И посторонился, пропуская Ларри вперёд. Стоя так, чтобы машины и люди возле неё просматривались, не заслоняя друг друга, Джонатан и Фредди смотрели, как, широко шагая через лужи, Ларри подошёл к приехавшему, вежливо склонил голову в приветствии, как они обменялись рукопожатием. Ларри оглянулся в поисках Марка, махнул ему рукой и, когда Марк подбежал, представил его. Обмен приветствиями, из машины достаются и вручаются Ларри и Марку подарки.

— Однако… Я не думал, что Ларри так в чинах разбирается, — пробормотал Джонатан.

— Твой тёзка пожиже был, — согласился Фредди.

Ларри принимал гостя впервые в жизни. К Старому Хозяину гости не ходили, о правилах приёма он знал со слов Энни, да и то только касавшееся слуг. Но Майкл держал себя так спокойно и уверенно, что всё получалось как-то само собой так, как и должно быть. Ларри показал Майклу свою выгородку и мастерскую, предложил выбрать что-либо в подарок, извинившись, что материал, конечно, бросовый, нет ничего настоящего…

— Рука мастера сразу видна, — возразил Михаил Аркадьевич, — любуясь браслетом-змейкой.

Ларри польщено улыбнулся.

— Благодарю вас, сэр. Не сочтите за дерзость, сэр, но вы говорили, что у вас есть дочь, прошу вас, сэр, примите в подарок, сэр.

— Спасибо, Ларри.

Себе Майкл выбрал брелок, а дочке брошку-бабочку, и за брошку заплатил несмотря на сопротивление Ларри.

Марк всё время был рядом. Майкл и с ним поговорил. К удовольствию Ларри, Марк говорил вежливо и правильно, поблагодарил за подарок — книгу и кулёк конфет. Потом Ларри подвёл Майкла к Джонатану и Фредди, представил их друг другу, мобилизовав все свои познания в этикете. Фредди из-за спины Джонатана показал ему оттопыренный большой палец, что, дескать, всё в порядке, и Ларри облегчённо перевёл дыхание. Потом зашли на кухню, где у Мамми уже были готовы свежие лепёшки и кофе, а к кофе сливки. И Майкл тоже так сумел всё повернуть, что и знакомство, и угощение прошли без сучка и задоринки.

Обедать Майкл не остался. У него просто дела в округе, и он завернул навестить знакомого.

— Сейчас, конечно, не то, — улыбался Ларри, — а летом здесь очень красиво.

— Верю, — кивнул Майкл. — Ларри, а какие у тебя планы на будущее? Работы ювелира здесь не так много.

— Да, сэр, разумеется, вы правы. Но я ещё не подписывал контракта на будущий год. Своё дело я не смогу открыть, сэр.

— Да, понятно, — кивнул Майкл.

И не стал больше расспрашивать. Как-то так получилось, что он прошёл по всему имению, со всеми познакомился, поговорил, поздравил с приближающимся Рождеством, пожелал удачи, а с Джонатаном обменялся визитными карточками. Ещё одну карточку оставил Ларри со словами:

— Если возникнут какие-то сложности, дай знать.

— Да, сэр, благодарю вас, сэр.

— Думаю, — и мягкая добродушная улыбка, — вернее, надеюсь, мы ещё увидимся.

— Да, сэр. И вам счастливого Рождества, сэр.

Когда Майкл наконец уехал, Ларри, стоя посреди двора и глядя вслед уезжающей машине, перевёл дыхание и вытер выступивший на лбу пот. Потом посмотрел сверху вниз на Марка.

— Молодец, сынок. Всё было правильно.

Марк просиял широкой улыбкой.

— Ага, пап. А он ещё приедет?

— Не знаю, — пожал плечами Ларри. — Но думаю, — и усмехнулся, — в этом году уже вряд ли. Пойдём в мастерскую, Марк, надо закончить работу.

— Ага, — кивнул Марк.

И когда они были уже возле мастерской, спросил замирающим голосом:

— Пап, а подарки до Рождества?

— Нет, зачем же, — улыбнулся Ларри. — Можем и сегодня.

Михаил Аркадьевич вёл машину уверенно и без ненужной сейчас рисовки. Что ж, оказалось весьма интересно и где-то даже познавательно. Немудрено, что ребятки обломали зубы на этом тандеме. Да, чтобы их взять… надо иметь очень вескую причину. Разумеется, когда их припечёт по-настоящему, они будут спасать себя и сдадут. Всех. Кроме друг друга. И тех, кого они решили не сдавать. И, похоже, в это список попали пастухи. Второй тандем. Столь же парадоксальный. Аристократ и «белая рвань». Спальник и лагерник. Не в этой ли парадоксальности и причина взаимной верности. Спальник их тоже не сдал. Жаль, очень жаль, что лагерник погиб. По многим причинам жаль. По логике спальник, оставшись один, должен был не эмигрировать, а прибиваться к Бредли и Трейси. Правда, люди редко поступают логично. Но если Бредли — а лидер, конечно, он — начнёт налаживать мост через границу, то эмиграция спальника становится полностью логичной. Посмотрим. Где обосновался парень, легко проверить через Комитет. А там посмотрим, куда направится Бредли. Разумеется, спешить он не будет. Потому как осмотрителен и предусмотрителен. Но и нам здесь и сейчас спешить некуда.

Фредди вошёл в комнату Джонатана и, кивнув, взял молча протянутый ему Джонатаном стакан. Глотнул и улыбнулся.

— Счастливчик Джонни.

— Спасибо, — кивнул Джонатан. — Но это капитал на крайний случай.

Фредди кивнул.

— Таким козырем по маленькой не играют, — отхлебнул ещё и поставил стакан на каминную доску. — Завтра съезжу, отвезу бижутерию.

Джонатан улыбнулся.

— Ларри всё-таки довёл дело до конца?

— Ага, — Фредди потянулся, упираясь кулаками в поясницу. — Если б это была не жесть, Джонни…

— Будет, — кивнул Джонатан. — Фургон уже готов?

— Ты его не проверил? — удивился Фредди и первым засмеялся.

Засмеялся и Джонатан.

— Поймал. Расчёт я подготовил, послезавтра двадцатое. С утра по одному и пропустим.

Фредди кивнул, забрал с камина стакан и сел в кресло. Джонатан заложил в сейф папку с бумагами, поставил бар на место и расположился в соседнем кресле.

— Двадцать первого и второго съездят в город посменно. Ну, и двадцать третьего. А там сочельник…

— Мгм, — согласился Фредди, разглядывая сквозь стакан огонь в камине.

Джонатан подозрительно посмотрел на него. Неужели ковбой не оставил своей идеи с ёлочками перед мэрией?

— Слушай, Фредди…

— Не трепыхайся, — отмахнулся Фредди. — Я о другом думаю. Генерал дал Ларри за брошку для дочки десятку.

— По-генеральски, — кивнул Джонатан.

— Да, но такие цены цветные не потянут, а для другой клиентуры материал не тот.

— Ларри ты это объяснил?

— Он это сам понимает. Положим в среднем пятёрку с штуки. Сбрасываю оптом Кларку.

— За опт скидка не продавцу, а покупателю, — напомнил Джонатан. — Сколько на круг выходит?

— Двести с небольшим. Там есть очень интересные вещи.

— Двести Кларк даст, — кивнул Джонатан. — Начни с двухсот пятидесяти и остановись, не доходя до двухсот. Твой процент?

— Тридцать. Пусть привыкает к пропорциям, — Фредди улыбнулся. — Он отдавал всё в уплату долга.

— И ты?

— Ему нужны живые деньги, Джонни.

— Тогда взял бы десять процентов, — усмехнулся Джонатан. — А то заломил по максимуму.

— Двадцать процентов в уплату долга, это нормально, Джонни.

— По долгу ты ему счётчик на какой оборот включил? — деловито спросил Джонатан.

— А за это отдельно, Джонни, — пообещал Фредди.

— Я подожду, — кивнул Джонатан. Посмотрел на свою руку с кольцом. — Думаю, ему пора взяться за наши завалы.

— Подожди Нового года, Джонни. Уверен, появятся охотники на его работу с нашим материалом. А до Нового года пусть разберёт банку.

— Резонно, — кивнул Джонатан.

Фредди вытянул ноги к огню и вздохнул.

— Всё путём, Джонни. Конечно, он мастак… складывать мозаики, и край надо знать, но…