– Законопатим сверху и будет то, что надо, – сказала Дари. – Она и Ж'мерлия обнаружили подходящую цилиндрическую камеру с узким входом в пятистах метрах под поверхностью и убедились, что стены выдержат атмосферное давление. – Термоизоляция так же хороша, как и в день, когда ее поставили. Возвращаемся. Как только мы закачаем сюда немного воздуха, можно будет снять скафандры. Прекрасно!
Она огляделась. Крупных кусков породы здесь не было, но на пассивиновом покрытии стен хлопьями висела каменная пыль, взлетавшая облаком от малейшего прикосновения или вибрации. «Прекрасно? – подумалось ей. – Боже мой, я качусь все ниже и ниже. Несколько месяцев назад я отвергла бы саму мысль, что смогу находиться в таком месте хотя бы десять минут. А теперь жду не дождусь, когда поселюсь здесь».
Ж'мерлия чувствовала себя, как дома. Лотфиане обитали в норах, а поверхность их родной планеты представляла собой один гигантский муравейник. Оказавшись здесь, он сразу же забегал по коридорам из одной камеры в другую. А сейчас он кивнул ей головой и устремился вверх, легко преодолевая слабое тяготение.
Дари, не столь проворная в невесомости, осталась далеко позади. Приближаясь к поверхности, она заметила, что тоннель освещен падавшим снаружи светом. Дрейфус-27 медленно кувыркался вокруг своей большой оси с периодом чуть более часа. Когда они спускались внутрь, Гаргантюа заполнял собой все небо; теперь же шахту освещал тусклый холодный свет Мэндела.
Корабль парил на том же самом месте, где они оставили его, пришвартованный метрах в ста над поверхностью. Дари ухватилась за кабель и начала подниматься. Ж'мерлия все еще не покинул тесный воздушный шлюз, и ей пришлось подождать снаружи. Она посмотрела вниз. С высоты ей была видна большая часть неправильного полушария Дрейфуса-27. Слабое освещение только подчеркивало неровности рельефа. Резкие границы света и тьмы слегка смягчались микроскопической пылью и кристалликами льда, поднявшимися с поверхности в результате прибытия «Летнего сна». Вокруг Гаргантюа кружит по орбитам еще несколько сотен обломков, аналогичных по размерам и внешнему виду. Неужели она сошла с ума, вообразив, будто секреты исчезнувших Строителей могут быть спрятаны в такой пустыне?
Ханс Ребка ждал ее возле шлюза. Дари переключила скафандр на полное открытие и подождала пару секунд, пока не установилась двусторонняя прозрачность.
– Ж'мерлия говорит, вы нашли что-то приличное, – начал Ребка. – Он прямо прыгает от восторга.
– По-моему, это сплошной хаос – целый лабиринт тоннелей, но ему там нравится. Я думаю, это напоминает его родину. Эй, взгляни-ка на них.
Ж'мерлия перебрался к пульту управления, где, растопырив во все стороны свои конечности, сидела Каллик. Последние два дня хайменоптка усердно вылавливала мелкие спутники Гаргантюа, так ни разу и не сменив свою позу. Теперь же лотфианин и хайменоптка о чем-то возбужденно переговаривались между собой посредством щелчков и посвистов – своего основного языка, которым ни Дари, ни Ханс не владели. Свист и пощелкивание становились все громче и энергичнее, пока Дари не прикрикнула:
– Эй, там, кончайте; вы нас совсем оглушили. – Обращаясь уже к Хансу Ребке, она добавила: – Мне кажется, там нет ничего такого, чтобы приходить в восторг.
Он кивнул.
– Что это с ними? Ж'мерлия! Каллик! Успокойтесь.
Ж'мерлия издал последний режущий ухо свист и повернулся к людям.
– Прошу извинить, искренне прошу извинить. Но у Каллик прекрасная новость. Две минуты назад она поймала сигнал с корабля «Все – мое»!
– С корабля Луиса Ненды? Не верю. – Ребка протиснулся к пульту. – Дари сказала, что они удалялись от Тектона с ускорением в несколько сотен «же». Любое оборудование внутри корабля должно было раздавить в лепешку.
Гладкая черная голова хайменоптки повернулась к людям.
– Не с-совсем так. Я приняла вполне отчетливый с-сигнал. Только очень слабый.
– Ты имеешь в виду, что «Все – мое» находится там, но попал в беду?
– Не обязательно в беду. Это не сигнал бедствия, а обычный маяк для определения местоположения.
– Тогда почему мы не поймали его раньше, когда сканировали весь район?
– Потому что он начал работать лишь после того, как принял наш сигнал. Первое сканирование было пассивным, а сейчас я включила радар, чтобы детальнее исследовать поверхность каменных фрагментов.
Жвалы хайменоптки подрагивали от возбуждения и восторга.
– При всем уважении и со всеми нашими извинениями, мы не в силах скрыть нашу радость. Корабль не разрушен! Он цел, у него есть энергия и он, должно быть, в хорошем с-состоянии. Мы оба надеемся, что наши хозяева не погибли во время Летнего Прилива. Луис Ненда и Атвар Х'сиал, возможно, живы и всего в нескольких часах полета!
6
СТАТЬЯ 14: ЛОТФИАНЕ
РАСПРОСТРАНЕНИЕ. Центром лотфианской цивилизации и единственным местом обитания особей женского пола данных существ остается небольшая планета Лотфи. Самки Л. обитают исключительно в норах, каких-либо признаков их присутствия на поверхности планеты не замечено. Однако считается, что приповерхностный слой планеты пронизан множеством ходов, соединяющих норы, инкубационные и метаморфозные камеры. Прямых доказательств этого нет, поскольку ни один не-л. никогда там не был.
Самцов Л. можно обнаружить в больших количествах на поверхности Лотфи и в малых количествах на любой планете Кекропийской Федерации и Четвертого Альянса в тех местах, где кекропийцы контактируют с другими разумными видами.
ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. Анатомия самок Л. никогда не исследовалась, хотя известно, что они слепы и превосходят размерами, а возможно, и интеллектом, самцов. Считается, что их физиология в общих чертах сходна с физиологией самцов.
Самцы Л. – это членистоногие с узким цилиндрическим телом и восемью конечностями. Обладают прекрасным слухом и зрением, а также способностью к феромонному общению, что делает их лучшими переводчиками кекропийцев. Оба фасетчатых глаза не имеют век и способны осуществлять фокусировку как индивидуально, так и совместно, получая либо стереоизображение, либо одновременное монокулярное изображение двух зрительных полей. Глаза чувствительны в спектральном диапазоне от 0.29 до 0.91 микрон, позволяя видеть как в ультрафиолетовом, так и в инфракрасном свете. (Лотфианская «радуга» насчитывает одиннадцать цветов, в отличие от обычной семицветной радуги людей.)
Известно, что слепые Л. самки обладают высоким интеллектом. Однако интеллектуальное развитие самцов представляет собой весьма спорный вопрос. С одной стороны, до появления кекропийцев на Лотфи ни один Л. не демонстрировал интереса к чему бы то ни было за пределами его родной планеты. Это естественно для живущих в норах самок, но никак не для самцов, которые бродят по поверхности и видят звезды каждую ночь. Вдобавок самцы-переводчики рассматриваются кекропийцами как чисто функциональные устройства, никогда не комментирующие высказывания своих хозяев и не добавляющие чего-либо от себя.
С другой стороны, Л. -самцы – превосходные лингвисты и, лишаясь своих кекропийских доминаторов, они проявляют способность к независимым мыслям и действиям. Самцы, взятые непосредственно с планеты, неграмотны, но обучаются чтению и письму столь быстро, что можно характеризовать их способности как генетическое свойство.
Господствующая теория разрешения данного парадокса была развита на основе некоторых сведений о психологии Л. Считается, что мозг самца обладает высокой организацией и большим интеллектуальным потенциалом. Однако в нем есть неизвестный физиологический тормоз, имеющий химическую природу, который тормозит использование интеллекта в присутствии самки. При столкновении с самкой способность самца к рациональному мышлению просто отключается. Более слабая форма данного феномена присуща и другим разумным существам (см. статью «Люди» данного каталога). Считается, что этот же механизм работает, только в меньшей степени, когда Л. -самец контактирует с кекропийцами или другими разумными существами. Если данная теория верна, следует вывод: никому еще не удавалось наблюдать интеллект Л. во всей его полноте.
ИСТОРИЯ. Особенность планеты Лотфи состоит в том, что доминирующие организмы планеты принадлежат к древней расе, существующей в современной физической форме и ведущей современный образ жизни уже по крайней мере десять миллионов лет. Письменные свидетельства, если таковые и имеются, запрятаны в норах самок и совершенно недоступны постороннему исследователю.
КУЛЬТУРА. Л. -самцы, проживающие на родной планете или в иных мирах, не выказывают никакого стремления к спариванию. Степень их зрелости характеризуется как вторая, или «постличиночная» стадия. Поскольку взрослая форма данного вида обладает двумя четко различимыми полами и поскольку весьма неправдоподобно, что обитающие в норах личинки способны к размножению до метаморфозы, можно предположить, что спаривание происходит, когда самцы возвращаются в норы, принося пищу. В это время интеллект самца подавляется, а сексуальные позывы активизируются. Поскольку Л. -самки обладают интеллектом постоянно, они определяют всю лотфианскую культуру и управляют ею.
Представляет несомненный интерес социальная организация, которая установилась бы в группе Л. -самцов, удаленных на большое расстояние от самок и других разумных существ. Эта проблема является, конечно, чисто академической, поскольку данные условия пока нигде не возникали и вряд ли возникнут. Л. -самцы приходят в состояние волнения и демонстрируют иррациональное поведение, когда представители их собственного вида либо другие разумные существа отказывают им в общении.
«Всеобщий каталог живых существ (подкласс: разумные)»
