Один из гигантов протянул руку, и сфера зависла над его рукой. Затем он направился к застывшей девушке рядом.
Ареана должно быть впервые в жизни утратила контроль над собой, потому что в глазах её смешались и страх и радость. Девушка, ждавшая этого момента всю жизнь, не знала теперь, что она чувствует. Страшное прошлое оставленное позади, и те краткие мгновения счастья, бесконечное стремление к Силе, всё это стало тщетой и забытым никому не нужным воспоминанием. Она жила ради этого момента, всё остальное пусть обратится в прах.
Костуну казалось, что он понимает чувства девушки стоящей перед ним. Какую бы уверенность она в себе не носила, слёзы бегущие по щекам выдавали её. Мародер знал, она обманывает себя, и будет продолжать обманывать себя, потому что так легче. Так всегда было легче.
Ареана не касаясь сферы руками, используя заклятье, поднесла её ко рту и просто проглотила.
Костун закричал.
Даже не закричал, а завопил, словно из него пытались вытащить душу.
Мгновение и Костун уже стоял не в белом храме, а в лесу. От огромного сооружения не осталось даже следа, чаща тихо и успокаивающе шумела, как будто говоря, что всё случившееся всего лишь сон.
Но мародер знал, увиденное, ему не привиделось.
Йолин находилась совсем недалеко от него, Костун направился к ней.
Девушка всё так же сидела, потерянно глядя в никуда. Приближения мародера она даже не заметила.
-Йолин… Йолин вставай, нам надо идти.
Девушка пустыми глазами посмотрела на мародера.
-Я умираю, воин… Мой дух оказался не так силён как твой.
-Что? О чём ты говоришь со мной всё в порядке, значит и с тобой тоже должно быть…
Безжизненные глаза девушки говорили об обратном.
-Йолин скажи, что мне делать. Слышишь? Должен быть способ выбраться отсюда. Ты говорила, что это всего лишь иллюзия, и если захотеть отсюда можно выбраться.
-Это правда, но чтобы покинуть Таан-Веда нужно не только захотеть этого, нужно узнать себя, заглянуть себе в душу и найти в себе силы не отвернуться. Каждый из нас несёт в себе свет и тьму хочет он того или нет, но не у каждого достаёт смелости принять это…
-Проклятье, но ведь ты шаманка разве не этому вас учат? Почему ты не можешь покинуть это место?
-Кто знает? Может я недостаточно сильна для этого? Может отец обманул нас, и колдуны не собирались выпускать нас из Таан-Веда. Теперь уже не имеет значения…
Таарка устало закрыла глаза, грудь её вздымалась всё медленнее, пока совсем не замерла. Йолин перестала дышать.
Костун видел, как мета-поле девушки угасает, растворяется в Таан-Веда, чтобы навечно стать его частью. Мародер судорожно пытался вспомнить заклятье, которое помогло бы ей. Но какое заклятье способно на это? И откуда ему простому мародеру знать его? Неужели он ничего не может сделать?
Костун понимая, что это безнадёжно продолжал всматриваться в мета-поле Йолин, и внезапно увидел нить чуждого заклятья.
Так вот что такое магия крови.
Мародер судорожно перевёл дыхание, структура заклятья, опутывающая Йолин казалась настолько сложной, что он мог бы целую вечность разбираться, как избавиться от него. На это не осталось времени. Похоже, что у него не осталось и пары мгновений, ещё чуть-чуть и девушку уже будет не спасти.
К собственному ужасу Костун чувствовал, что может спасти Йолин, что заклятье способное спасти её скрывается где-то в его памяти. Но, чёрт побери, как вспомнить, то чего ты не можешь знать?
Мародер, пытаясь найти решение, внезапно понял, что ему делать.
Фантомная броня. Стоя перед медведем, он неосознанно вызвал к жизни Инферно, что если выйдет и на этот раз, нужно всего лишь начать. Костун перевёл дух прежде, чем осторожно коснуться заклятья удерживающего Йолин в Таан-Веда, теперь оставалось одно из двух – либо у него получится, либо он сам убьёт её без всякой помощи колдунов.
Попытаться распутать ту нить, что сплели маги крови, представлялось делом гораздо более сложным, чем одновременно посмотреть во все стороны, но Костун не мог ошибиться, только не сейчас. Откуда-то он знал, что этот момент может стать началом всего или началом конца. Отправная точка, от которой будет зависеть очень многое, у него нет права допустить ошибку, он должен спасти девушку.
Костун сначала неуверенно, а затем всё быстрее и быстрее принялся делать то, на что у него никогда не хватало сил и познаний. Но теперь это не имело значения, он вспоминал. Огромные пласты знаний внезапно всплывали в его голове, подсказывая, что делать дальше. Мародер теперь не сомневался в успехе, необходимо только успеть вовремя.
Последняя невидимая нить беззвучно порвалась, Йолин освободилась.
Костун с облегчением вздохнул.
Теперь он вспомнил. Он вспомнил всё.
Иногда сон мог стать чем-то большим, чем простые видения подсознания, пытающегося примериться с реальностью. Мастер говорил, что во время сна душа наиболее восприимчива к сигналам из тонких миров. Правда Серому так и не удалось добиться вразумительного ответа от Мастера, что же такое эти – тонкие миры. Мародер подозревал, что ничего хорошего они в себе не таят. И исходя из этого убеждения, просыпаясь от монотонного голоса Чумы, всё ещё находясь в очень странном сне, Серый ожидал, застать какую-нибудь непонятную гадость в реальном мире.
-Серый… лучше тебе проснуться друг мой. О, такое ты, я уверен, не хотел бы пропустить.
-В чём дело? - продирая глаза, спросил мародер.
Чуму при жизни-то редко можно было застать удивлённым, а сейчас на его мине застыло именно такое выражение. Тот неотрывно пялился за спину Серого.
Дай-фат с недобрым предчувствием повернулся посмотреть, что же там так удивило его мёртвого друга.
Эка невидаль – летающая голова, с буркалами светящимися потусторонним светом. Видел он картины и постраньше.
-Ну и чего такого? – хмуро спросил Серый. – Сожрать она меня не пыталась? Нет? Ну, и ладно, пусть смотрит мне не жалко…
-Так это… Голова-то эта, тебе никого не напоминает?
У Серого вдруг нервно дёрнулся глаз. Голова? Кого-то напоминает?
Мародера прошиб холодный пот, вот уж на нервы никогда не жаловался, но сейчас видя перед собой летающую голову генерала Гая Ворона, Серый даже расслышал, как глухо стало биться сердце в груди.
-Не находишь странным, что голова почившего генерала пялится на нас? Демоны побери, я понимаю, если бы он здесь был целиком… Но почему одна голова?
Серый нервно сглотнул, он-то знал почему.
-Кажется это и правда ты, - произнесла голова.
Услышать этот голос спустя столько лет снова…
Генерал Ворон многих подчинённых знал лично, не нашлось бы ни одного солдата, имя которого бы он забыл, повстречавшись с ним хотя бы раз. Серый же стоял перед стариком не раз и не два, во время войны под его командованием были два звена, и он часто выполнял для генерала, то на что другие не соглашались даже под угрозами. Серый увидел генерала Ворона впервые после того как минул почти год после начала войны. Уже тогда его звено завоевало себе славу непобедимого, а сам он медленно становился легендой, которой уже пугали таарцев.
Генерал, конечно, не мог не слышать о нём и его звене, Серый и остальные за год войны натворили таких дел, что рассказы о них дошли и до самого Тур-Баала.
Ворон в одном из походов встретив Серого, и окинув его презрительным взглядом с ног до головы, сказал о нём лишь одно: «Сопляк».
Дай-фат надо отдать ему должное послал генерала по известному адресу, после чего Ворон показал ему разницу между грубой силой и опытом, нажитым в десятках войн.
После того инцидента Серый стал отзываться о генерале вежливее, и к общему удивлению, иногда нервно вздрагивал при его упоминании.
Всё же один совет генерал дал тогда Серому. И мародер понял, насколько он был прав, только когда потерял в Четвёртой Волне почти всё доверенное ему звено. Его самоуверенность стала причиной гибели многих собратьев, и эти ошибки не давали ему спокойно спать по ночам.
