- Почему? Почему ламия так решила? Она хранительница сундуков, а не их владелица.

- Не Слейк так захотела – а твоя мама. Она сказала, что никто, кроме тебя, не должен прикасаться к этому предмету или видеть его.

- Она так написала в своих записях, которые спрятаны в сундуках?

- Нет, Том, - сказала Алиса, грустно покачав головой. – Твоя мама явилась Слейк и сказала все это лично ей.

Я с удивлением посмотрел на Алису. После того, как мама погибла, у меня был лишь один контакт с ней: на корабле, по дороге домой из Греции – но я не видел ее, лишь чувствовал тепло ее присутствия. Тогда я был уверен, что она пришла попрощаться с сыном. Но чем больше проходило времени, тем больше я начинал думать, что мне все это показалось. Сейчас рассказ Алисы больше походил на сон, чем на реальность. Могла ли мама действительно говорить со Слейк?

- Почему она сказала это Слейк? Почему не сказала сразу мне? Я должен знать – я ее сын! Внезапно я почувствовал нарастающий гнев внутри себя. Я попытался подавить чувства, но слезы так и норовили покатиться из глаз. Я ужасно соскучился по  маме. Почему она не связалась со мной?

- Я знала, что ты будешь расстроен, услышав это. Но, пожалуйста, постарайся не зацикливаться на этом. Может, для нее было легче поговорить со Слейк. Не забывай, они ведь обе ламии. Я должна еще что-то тебе сказать. Грималкин сказала, что сестры твоей мамы говорили о ней так, словно она еще жива. Они поклоняются ей и называют ее Зенобия.

Я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. В этом был смысл. Мама была самой первой ламией, сильной и могущественной служительницей тьмы. Но она изменилась: после того, как вышла замуж за отца, она полностью отвергла свою прежнюю жизнь и стала врагом Дьявола.

- Может, она поговорит со мной, когда я буду в башне? – предположил я.

-  Не стоит хвататься за призрачные надежды, Том. Но да, все может быть. Теперь я хотела бы спросить тебя кое о чем. Это важно для меня, но если ты откажешь мне, я пойму.

- Если для тебя это важно, Алиса, я не могу сказать «нет». Ты очень хорошо меня знаешь.

- По пути к башне мы будем проходить мимо Ведьмовской лощины. Грималкин сказала, что приспешники Дьявола, преследовавшие ее, сожгли часть лощины, но Агнесса Сауэрбатс могла выжить. Она сделала для меня очень много. Кроме того, Агнесса была моим другом, и моей тетей, Том. Если она все еще там, я бы хотела поговорить с ней, в последний раз.

- Я думал, нам лучше держаться подальше от мертвых ведьм: чем дольше они находятся в лощине, тем больше они меняются, забывают свою прошлую жизнь, свою семью и своих друзей.

- В основном, это так, Том. Они меняются к худшему, поэтому живые и мертвые ведьмы не очень сговорчивы. Но Агнесса мертва не так уж и долго, и я думаю, она все еще помнит меня.

- Если даже она и выжила, то как нам ее найти? Мы не можем просто так расхаживать по лощине, полной мертвых ведьм. Некоторые из них действительно сильные и опасные.

- Грималкин сказала мне, что, возможно, там сейчас осталась только одна такая. Кроме того, я знаю, как подать Агнессе сигнал. Она сама научила меня этому звуку, и я уже использовала его, чтобы с ней связываться. Это крик козодоя. Он выманит ее.

Солнце уже зашло, и становилось все темнее. Это была ясная безлунная ночь – в ближайшее несколько часов луна не поднимется – но небо осыпали звезды. Скрываясь в зарослях, мы начали пробираться к Югу, в сторону башни, постепенно огибая восточный край Ведьмовской Лощины. Наконец, мы смогли увидеть разруху, причиненную огнем – масштабный пожар оставил после себя огромное пепелище, сократив лощину почти вдвое. Должно быть, здесь погибло множество ведьм, многие из которых могли быть и приспешницами Дьявола. В этот момент я осознал, что его сторонники сделают все для того, чтобы заполучить голову своего господина.

Мы остановились в пятидесяти ярдах от южной окраины лощины. Здесь можно было наблюдать следы страшной битвы между Грималкин и ее преследователями. Ведьма-убийца была грозной воительницей, и я задумался о размахе тех сил, которые охотилась за ней и над ролью, которую сыграла Алиса во всем этом.

Алиса сложила ладони рупором и отправила свой жуткий условный сигнал в темноту. Звук разлетелся в темноте, и по моей спине побежали мурашки. Мощная водяная ведьма, Морвена, использовала такой же крик козодоя, и он вызвал у меня некоторые страшные воспоминания об охоте на нее. Я вспомнил момент, когда она появилась из болота, схватила меня когтями и попыталась затащить вниз, чтобы высосать мою кровь.

Я не почувствовал разницы между тем звуком, который издала Алиса, и тем, что издает настоящий козодой. Но Алиса сказала мне, что изменила его так, чтобы Агнесса поняла, что это она, а не просто птица.

Каждые пять минут Алиса повторяла свой сигнал. Каждый раз звук эхом проносился среди деревьев лощины, заставляя меня вздрагивать. И когда он затихал в темноте, мое сердце начиналось биться быстрее: плохие воспоминания давали о себе знать с еще большей силой. Тогда Коготь откусила палец ведьмы и этим спасла меня. В противном случае Морвена утащила бы меня в болото и высосала мою кровь прежде, чем я бы утонул. Я постарался отбросить эти мысли в глубь своего сознания и попытался успокоиться, замедляя дыхание, как меня учил мой хозяин.

После восьмой попытки Алиса уже собиралась сдаться, как вдруг я почувствовал холод. Это было предупреждение, что что-то темное приближается к нам. Вокруг стало неестественно тихо и неподвижно. Затем послышался шелест травы и приближающиеся хлюпающие звуки. Что-то направлялось к нам по сырой земле. Вскоре я услышал сопение и ворчание.

Через несколько мгновений мы увидели мертвую ведьму, которая ползла к нам. Это могла быть любая из мертвых ведьм, которая охотится на кровь и принявшая нас за добычу. Поэтому я крепче сжал свой посох и приготовился защищаться.

 Алиса принюхалась дважды, проверяя, есть ли опасность.

- Это Агнесса, - прошептала она.

Я слышал, как ведьма принюхивается, пытаясь найти дорогу к нам. Потом я увидел ее: это было жалкое зрелище, от вида которого в горле встал ком. При жизни она всегда была такой чистой, домовитой женщиной; теперь на ней было изодранное платье, перепачканное грязью, а в ее жирных, немытых волосах копошились личинки червей. От нее сильно пахло листовой плесенью. Мне не нужно было беспокоиться о том, что она забыла нас: как только она приблизилась, она зарыдала, слезы стекали по её щекам и падали на траву. Затем она села и уронила голову на руки.

- Прости за такую сентиментальность, Алиса, - воскликнула она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Я думала, что мне было плохо, когда умер мой муж – я ужасно скучала по нему в течение многих лет – но это гораздо хуже. Я просто не могу привыкнуть к этому. Я так хотела, чтобы огонь забрал меня. Я никогда не смогу вернуться домой и жить прежней комфортной жизнью. Я никогда снова не буду счастлива. Если бы я только была сильной мертвой ведьмой. По крайней мере, я бы могла выходить за пределы этой несчастной лощины и охотиться, добывать себе пищу. Но я не достаточно сильна, чтобы поймать что-то большое. Жуки, полевки и мыши – все, на что я могу надеяться!

Алиса довольно долго молчала. Я тоже не знал, что мне сказать. Какое утешение я мог дать бедной Агнессе? Неудивительно, что большинство живых ведьм держалось подальше от своих умерших родственников. Было больно видеть человека, которого любишь, в таком ужасном состоянии. Никакие сказанные слова не смогут изменить ситуацию, не смогут заставить ее чувствовать себя лучше.

- Слушай, Том, я бы хотела ненадолго остаться наедине и поговорить с Агнессой. Хорошо? – спросила Алиса, наконец прервав молчание.

- Конечно, - сказал я, поднимаясь на ноги. – Я буду ждать тебя там.

Я отошел от них на расстояние, достаточное для того, чтобы не слышать их разговор. По правде говоря, я был счастлив, оставить их и уйти. Мне было неловко и грустно видеть Агнессу в таком состоянии, когда я был рядом.