-- А средняя есть?

   -- Средней, товарищи, тоже нет, это правда. Ни высшей, ни средней. А низшие специалисты, рабочие-горняки, те давно пе­ременили квалификацию, из союза горняков перечислились в союз металлистов и рассеялись по разным заводам. Как раз я сам много лет работал здесь рудокопом. И я хорошо помню то время, когда шулейковская рудопромышленность кипела вов­сю -- здесь даже английское акционерное общество имело свои рудники. И я хорошо знаю, отчего все вдруг остановилось и стоит без движения до сего дня. Вышло это, можно сказать, без намерения, случайно. Дело было, если кто помнит, вскоре после империалистической войны. За время войны на заводах, рабо­тавших на оборону, накопились миллионы тонн металлической стружки. Стружку сперва сваливали куда попало, выбрасывали наравне с прочим негодным мусором. Потом сделали опыт, пустили ее в переработку, и пробное литье стружки в домнах на чугун и в мартенах на сталь дало очень хороший экономи­ческий эффект. С той поры вот уже десять лет на Шулейку везут и везут стружку со всех концов СССР. Вы видите, товари­щи, какие высокие ржавые горы тянутся вдоль всей нашей узкоколейки: это все она, навезенная к нам железная стружка. Слов нет, сама по себе она обходится заводу дешевле руды: приходится платить только за погрузку, транспорт, разгрузку. И при плавке в печах она пожирает топлива в три раза меньше, чем руда. Но зато качество чугуна и стали из стружки много хуже, чем из руды. Причина этого в том, что в каждых ста пудах железной стружки обязательно находится не меньше полпуда примеси разных цветных металлов: олова, алюминия, латуни и больше всего меди как желтой, так и красной, в красной же, кроме топэ, как известно, всегда содержатся еще малые дольки золота и серебра. А цветная примесь, в особенности медь, она портит черный металл. И медистый чугун, который мы льем из стружки, и медистая сталь плохо пригодны для разных металло­изделий. Хороший пример этого -- трубопрокатный цех завода No 3, где я сейчас работаю сварщиком. Вы посмотрели бы, товарищи, как бьются там рабочие при сварке труб из нашего медистого железа! Ну никак не сваривается металл, никак: ни встык, ни внакладку! И после громадных мучений рабочих цех все-таки выпускает процентов семьдесят пять браку. А из ос­тальных двадцати пяти процентов, годных, половина тоже никуда не годится. И в нашу контору все время возвращается наша продукция со всех концов СССР обратно, с бранными письмами, с требованием возвратить деньги, уплатить неустойку, с угроза­ми подать на нас в суд и пропечатать в "Правде", в отделе "Каленым железом" или "Под контроль масс". Ну разве, това­рищи, это работа? Скажите откровенно, какой частник держал бы такое предприятие? Вот откуда получаются наши убытки...

  -- Думнов, что же ты предлагаешь реальное, конкретное?

  -- Я предлагаю, товарищи, внести в резолюцию такое требование рабочих: "Немедленно, в кратчайший срок, без волокитства произвесть самый точный математический подсчет, что для предприятия выгоднее: катать ли изделия из чистого черного металла, выплавленного из "дорогой" руды, или же из медистого, полученного из "дешевой" стружки?" Я кончил.

VII

   -- Товарищи! Я не много скажу, меньше других, меньше всех. И я вовсе молчал бы, не выступал. Но подозрительно! Очень подозрительно стало работать на наших заводах! Я не знаю, может быть, в теперешнее время во всем СССР так. Например, тут, с этой кафедры, нам сегодня открыто заявляли, что в центре в настоящее время разрабатывается проект об импорте к нам, в СССР, из-за границы чугуна. Что это? И как нам, рабочим, отнестись к этой последней столичной новости, в каком именно смысле ее принять, в хорошем или дурном?

  -- В дурном!.. В дурном!..

   -- В дурном? И я думаю, товарищи, что в дурном... На самом-то деле! Ведь всем и каждому известно, что как Европа, как Америка, так и прочие великие державы с хищной завистью глядят на наши необъятные природные богатства: на уголь, нефть, руду... И вдруг мы сами обратимся к ним за чугунными болван­ками. Тут прежде всего приходит на ум вопрос: а не поднимут ли они нас на смех? Потому что обращаться нам к загранице за железным сырьем -- это все равно, как если бы крестьяне Воронежской губернии для поднятия урожайности своих полей додумались бы снарядить на казенные денежки кругосветную экспедицию в Австралию за... черноземом! Ум для этого, това­рищи, надо иметь одинаковый как там, так и тут. Товарищи! Подозрительно! На двенадцатом году революции обращаться к империалистам за доменными болванками -- это значит по­зорить наше социалистическое строительство и всю нашу со­ветскую страну! А кому это нужно? Нам, рабочим, это не нужно. Неужели мы, товарищи, в нашей шестой части света своей железной руды не сумеем достать? Неужели мы, товарищи, в нашем СССР не в состоянии построить десяток-другой новых доменных печей? Поэтому, товарищи, я предлагаю собранию потребовать от НК РКИ срочно расследовать, нет ли в проекте импорта к нам из-за границы чугуна сознательного -- "шахтинского" -- вредительства?

  -- Требуем! Требуем!

  -- Внесть в резолюцию!

  -- Товарищи! Раз я коснулся одного подозрительного, то уже не могу умолчать и о другом! Тем более что оно еще подозрительнее, чем первое! Вы, наверное, уже заметили, что по нашим цеховым и общезаводским производственным совеща­ниям с некоторых пор гуляет одно новое, ученое, очень и очень подозрительное словечко, занесенное туда, как видно, из тех же нечистых источников...

  -- Какое? Какое словечко?

  -- Вам сказать какое? Гм-м...

  -- А понятно, скажи!

  -- Говорите, сказать?

  -- Ну говори же скорее, не томи! Чего же ты стоишь бледный, как смерть, и ничего не говоришь, молчишь! Только народ волнуешь!

  -- Словечко это, товарищи... про-бле-ма...

  -- Как?

  -- Про-бле-ма...

  -- Громче!.. Повтори!.. Тут не слыхать!..

   -- Проб-ле-ма, товарищи. "Проблема чугуна". "Пробле­ма черного металла". "Проблема железного сырья". А самое слово "проблема", если кто не знает, означает окончательно безвыходное положение, крышку, могилу, смерть. А как же, това­рищи, у нас в СССР может быть "проблема железорудного сырья", когда нашей советской руды хватило бы на весь мир, если только начать как следует ее разрабатывать! И русских рабочих рук оказалось бы мало, пришлось бы выписывать ки­тайцев! И начать разработку месторождений нашей руды го­сударству было много выгоднее, чем держать на социальном обеспечении -- по биржам труда да по страхкассам -- такую громадную часть здорового безработного населения, точно ка­ких-нибудь буйнопомешанных или безруких-безногих калек. Но у нас ведь как привыкли смотреть на собственную руду? У нас она и пятьдесят процентов считается низкопробной, нам пода­вай семьдесят или восемьдесят процентов! А в Европе или в Америке и тридцатипроцентной были бы рады -- только давай! Подозрительно, товарищи! Очень подозрительно стало рабо­тать на заводах! Кто-то путает и путает! Придумывает и придумывает! Придумали "проблему руды". А у нас такой проблемы нет и быть не может! У нас скорей есть другая "проблема". Проблема технического руководства. Проблема хозяйствова­ния. Проблема...

   -- Товарищи! Президиум просит сейчас же прекратить курение в зале! За дымом не видать народа!

VIII

  -- Широков, выходи же!

  -- Иду, иду... Записную книжку искал... Товарищи! Тут у меня в книжке занесены такие слова из сегодняшнего доклада наших правленцев: "Несмотря на уменьшение числа рабочих, занятых на Шулейке, на 9,8 процента, выпуск металла в отчет­ном году увеличился на 31,2 процента"... Товарищи!.. Число рабочих рук уменьшилось, а количество сработанной продук­ции увеличилось. Примите при этом во внимание, что работали наши заводы в этом году так же, как и в прошлые годы, в тех же самых условиях, а именно: по-старому, без введения какой-нибудь новой рационализации или механизации, без стандарта, без конвейера, при прежних изношенных машинах, при том же допотопном оборудовании. А скачок в количестве выпущенного металла немаленький: на 31,2 процента! Что же этот китай­ский фокус означает? Означает он, товарищи, то, что проценты наших "частичных достижений" дирекция берет только горбом рабочих, хитрой механикой сдельщины, ловкой политикой тарифно-нормировочного бюра, ТНБ!