"Вы не можете использовать это заклинание — у Вас недостаточно маны".

Да как же это? Только что полоска маны была полностью синей и опять она стала прозрачной. Куда подевалась вся мана?

Шесть секунд прошло! Осталось всего четыре!

Кадавр плюнул.

— Ой! Больно! — вскрикнула Елена.

— Терпи! Лечи горгулью!

Я снова полез в настройки. Надо открыть логии и посмотреть последние сообщения. Быстрее, быстрее… Я лихорадочно листал страницы логов. Вот оно!

— Не могу! Маны нет!

"Ядовитый кадавр поглотил Вашу ману — умение "Поглотить ману" (пассивное, постоянное)".

Как же я без маны? Чем я его убью? Посохом? Я метнул в кадавра "Стрелу праха" из посоха. И в досаде закатил глаза, увидев в открытом логе новую строчку, показывающую жалкий урон, нанесенный кадавру заклинанием из посоха. А последовавшее сразу же за этим системное сообщение вызвало у меня одну только иронию.

"Вы нанесли 1 000 000 единиц посохом.

Ваше мастерство владения посохами и жезлами повысилось.

Текущий статус: Грандмастер.

Вы достигли максимального уровня мастерства во владении посохами и жезлами.

Теперь, при наличии в руках посоха или жезла, сила Ваших заклинаний увеличивается на 1 % за каждые сто единиц Вашей основной характеристики "Интеллект".

Я поморщился. Какая жуткая ирония судьбы! Вот уж что меня сейчас меньше всего волнует, так это новый уровень во владении посохами.

Семь секунд!

Кадавр плюнул. Вот зараза! Теперь он только в Елену и целит. Соображает, сволочь! Разумный он, что ли? Вполне может быть, он же наполовину человек, хоть и уродливый.

Что у меня есть еще?

"Огненная аура"! Она не требует маны! А урон у нее приличный, кадавр не долго протянет, но для этого надо приблизиться к нему вплотную. А как же Елена? Она так и останется приклеенная к одному месту ядовитой паутиной? Тогда тут через три секунды будет полчище гноллов!

Уже через две секунды! Осталось всего две секунды! Что же делать?

Кадавр плюнул.

— Ой!

— Больно?

Я повернулся к Елене и вздрогнул. Она сейчас напоминала закуклившуюся бабочку. Девушка полностью была покрыта паутиной, даже ее голова.

— Очень! Яд жжет! — сквозь слезы ответила Елена.

— Держись! Сейчас будет еще больнее! Терпи!

Я бросил взгляд на индикатор жизни Гарги. Зеленая полоска была неполной. Надо поторопиться.

Сколько я заберу у Елены здоровья своей "Огненной аурой"? Тысяч двести? Триста? Полмиллиона? Эх, глянуть бы логи, чтобы просчитать урон от ауры, да сейчас на это нет времени. В любом случае у Гарги здоровья больше, чем урон, который я нанесу Елене за то мгновенье, пока моя аура будет выжигать облепившую девушку паутину.

Девять секунд!

Я метнулся к Елене и заключил ее в свои пламенные, в прямом смысле этого слова, объятия.

Силы моей "Огненной ауры" оказалось достаточно, чтобы моментально сжечь опутывающую Елену паутину и я, крепко прижав к себе девушка, сделал шаг назад.

Успели! Отсрочили появления полчища гноллов еще на десять секунд…

— Ааааааааааааааааааааааа! — истошно заорала Елена. — Жжет! Больно!

Я выпустил ее из своих объятий и отскочил от нее. А потом быстро сделал еще с десяток шагов спиной вперед, отходя от девушки в сторону выхода из пещеры. Глянул индикатор жизни горгульи. Полоса была пока еще зеленой, но вплотную приблизилась к желтой отметке. Не слабый урон я нанес горгулье — около четверти миллиона единиц здоровья снял своей "Огненной аурой" за пару секунд соприкосновения с Еленой.

— Исцеляй себя, Лена! — крикнул я девчонке, с ужасом смотря на ее обожженную голову. Волосы полностью сгорели, плоть на лице в некоторых местах превратилась в золу, сквозь ее дымящиеся ошметки были видны черепные кости. На месте одного глаза осталась только почерневшая глазница. Ровные белые зубы не были прикрыты губами, их просто не было.

— Лечись! Исцеляйся!

— Нечего лечить! У меня здоровье полное! — в отчаянии закричала Елена. — Весь урон к Гарге ушел! Да и нечем лечить! Нет маны! Паук вытянул! Боги, как больно!

Кадавр плюнул. На этот раз я почувствовал толчок в спину. Слабый, еле — еле ощутимый. Аура сожгла большую часть ядовитой паутины. К горгулье ушла хорошо, если только сотая часть урона, а, скорее всего, и того меньше.

— Лена, будь все время за моей спиной. Так, чтобы между тобой и кадавром все время находился я.

Нельзя допустить, чтобы он попадал по Елене. У горгульи осталось всего чуть больше восьми с половиной миллионов жизни. Елена исцелять ее теперь не сможет, а если бы у нее и была мана для применения заклинаний лечения, то она в первую очередь исцелила бы себя. Хотя, исцелять себя можно, когда есть урон, когда здоровье не полное, а она говорит, что у нее… Я быстро оглянулся и глянул на индикатор жизни девушки. Полностью зеленый! Почему тогда эти ужасные раны на лице? Неужели следы от этих ожогов останутся навсегда? Раньше, года три назад, такого просто не могло быть, но с тех пор в этом мире многое поменялось. В основном для неписей…

Я зарычал сквозь сжатые зубы, даже скрежет послышался.

Представляю, какую она сейчас испытывает боль. Реально представляю. Когда‑то и мне довелось испытать нечто подобное. Сгореть на костре.

У кадавра двенадцать миллионов единиц жизни. Чья жизнь закончится раньше? Кадавра от урона, наносимого моей "Огненной аурой", или Гарги от урона, наносимого мне кадавром?

— Елена, ты только не стой на месте, я прошу тебя! — сказал я, разворачиваясь к кадавру. Паук уже сполз со своей паутины и нервно топтался возле нее. — Только не стой долго на одном месте! А я разберусь с кадавром! Не жди, когда я закончу. Выбегай из ущелья. Кадавр из него не сможет выбраться! Только не погибай!

И я бросился к пауку.

Пробежав разделявшее нас расстояние, не обращая внимания на бьющие мне в грудь сгустки паутины, я приблизился к туше кадавра и, оттолкнувшись от земли, прыгнул на него. Прыжок оказался удачным — я проскочил между клешнями кадавра и ударился в его человеческий торс, сразу же крепко обняв его и прижавшись к нему. Чуть выше моего лица оказалась морда кадавра, она нависла надо мной и его ядовитые жвала сразу же впились в мою голову, пронзив меня болью. Жвала вонзались в меня раз за разом, перед глазами одна за другой мелькали системки о переданном горгулье уроне. Канаты паутины, находившиеся от меня в паре метров, не выдержали жара, исходящего от моей ауры, и вспыхнули.

Как там Елена? Выбралась из ущелья? Пока кадавр занят мной, ей необходимо покинуть инстанс!

А мне теперь осталось только ждать, чье здоровье иссякнет раньше. Урон, наносимый моей огненной аурой кадавру, был больше урона, получаемого мною от него, но оставшееся у горгульи количество здоровья было намного меньше, чем оставалось у кадавра. Крепко вцепившись в тушу кадавра, я только вертел головой, бросая взгляд то на индикатор жизни горгульи, то на индикатор жизни кадавра. Полоски индикаторов таяли примерно с одинаковой скоростью, у горгульи даже чуть медленнее, но я с ужасом видел, что жизнь у Гарги закончится быстрее, чем у кадавра. Что же делать?

— Можно мне? Я же боевая жрица!

Продолжая крепко удерживать в своих объятиях тело паука, я оглянулся. В десяти метрах от нас стояла Елена, воинственно перехватив посох.

О боги, какая она страшная! Сейчас ее лицо напоминало мое, только кости ее черепа обтягивала черная потрескавшаяся кожа. Неужели она еще что‑то видит? У нее же сожжены глаза!

— Нет! — заорал я.

Если я погибну, я воскресну, а если погибнет она…

— Уходи отсюда! Быстро!

К тому же, моя огненная аура может ей повредить.

Кованный мифриловый конец посоха пронесся над моей головой и ударил в морду кадавра. Желтая полоса его жизни просела. Ненамного, но заметно. Не успел я открыть рот и заорать на Елену, как целая серия ударов посохом обрушилась на тело паука. Елена отскочила на шаг, выпустила из посоха молнию в кадавра и, крутанув посох в руке, вновь нанесла удар. Я закрыл рот.