Последние полчаса Саша, затащив больного на стоящие рядом брусья, заставлял парня передвигать ногами и рассказывать, где что болит. Пришедшая в себя супружеская чета, затаив дыхание, наблюдала за происходящим, боясь пошевелиться. Наконец удовлетворенный экстрасенс помог обессиленному пациенту добраться до кровати и радостно обратился к родителям:

– А сейчас, уважаемые, пройдемте в закрома.

– Какие закрома?

– Ну, вот так всегда… как лечить – так пожалуйста, а как деньги считать, так сразу никто ничего не понимает.

– Не говорите глупости, Александр Владимирович.

Иван Петрович неуверенной после всего пережитого походкой вышел из комнаты.

– Какой вы, однако, меркантильный, – тут же начала воспитательный момент его супруга. – Вам Бог такой талант дал, а вы о деньгах думаете! Вспомните, как Христос учил…

– Уважаемая, принесите мне ради всех светлых богов бокальчик коньяка, обещаю, я со всей ответственностью обдумаю ваше предложение, – довольно невежливо прервал начавшийся монолог Саша, устало опускаясь на стул. Приняв бокал коньяка из рук обиженной хозяйки, он продолжил: – Вы знаете, обдумав ваше предложение, вынужден отказаться. Понимаете, в некотором смысле Христос был первым коммунистом, пытавшимся утвердить среди своих учеников принцип – от каждого по способностям, каждому по потребностям. При этом, понимая нестабильность такой формулы распределения, он особо подчеркивал умеренность в желаниях. В дальнейшем классики, и Маркс и Ленин, не придумали ничего лучше, как фактически повторить то, что предложил Христос, хотя у них перед глазами были тысячелетия, наполненные неоднократными и безуспешными попытками умерить алчность людей. Это тем более странно, что оба они, украв у Гегеля зерно, даже не потрудились заглянуть в мешок, чтоб изучить, а что ж тут им попалось. А все потому, что, вопреки распространенному заблуждению, классики не были философами ни разу. Первый – неплохой политэконом, второй – гениальный революционер и организатор. Задумайся они хоть немного над принципом отрицания отрицания, мне кажется, обоим было бы по силам понять простую вещь. Хочешь добиться безденежных отношений – развивай денежные, пока они себя сами не изживут. Хочешь бесклассового общества – развивай классовое, оно себя изживет само собой. Без революций. То же самое вы увидите, взяв, к примеру, развитые системы борьбы. Айкидо, кун-фу и им подобные. Везде вы увидите основной общий принцип: не иди лоб в лоб, не меряйся силой, используй силу соперника, позволь ему самому победить себя. Твоя задача – слегка подправить его движение. Поэтому я, как человек, решивший практически помогать строительству коммунистического общества, не должен работать бесплатно, наоборот, я должен максимально развивать денежные отношения, пока они себя сами не уничтожат!

– Но как же быть людям бедным?

– А вот это уже ваша задача, уважаемая Нина Михайловна, помочь им раздобыть денег на мои услуги.

Вернувшийся к тому времени Иван Петрович, с интересом слушавший Сашины разглагольствования, улыбнулся, глядя на ошарашенную такими доводами жену, и протянул экстрасенсу пачку пятитысячных купюр.

– Тут несколько больше оговоренной суммы.

– Я полагаю, это приятнее, нежели наоборот. Какие у вас планы, Александр Владимирович?

– Добраться до гостиницы и заснуть.

– Вы уже где-то устроились?

– Нет еще.

– Тогда могу порекомендовать неплохую гостиницу поблизости с вполне разумными ценами. Если вы не против, я вас подвезу. Сыну какое дальнейшее лечение порекомендуете?

– Он полностью здоров. Естественно, нужна лечебная гимнастика и восстановление нормальной мышечной массы ног, но это мелочи. И без тренера все придет в норму.

В машине Иван Петрович задумчиво молчал. Лишь когда они приехали и Саша начал прощаться, неожиданно спросил:

– Александр Владимирович, второе объявление, которое я встречал в Сети, тоже ваше или это кто-то пошутил?

– Мое, сам сочинял.

– Мне кажется, его стиль отпугивает серьезных клиентов, но это не мое дело. У меня есть проблема, которую я не могу решить. Вы можете взяться за это дело?

– Иван Петрович, прежде чем мы продолжим эту интересную тему, разрешите два слова. При всей растяжимости моих моральных принципов они тем не менее наличествуют. Поэтому, если у вас есть причины подозревать несовпадения моральной стороны вашего дела с оными, лучше не продолжайте.

– Это уже вам судить, а я рискну продолжить. Я не знаю, рассказывал ли вам Сергей, как он получил травму…

– Нет.

– У него с друзьями была небольшая компания рокеров. «Великолепная семерка» – так они себя называли. Старались держаться независимо от остальных банд, но поддерживали со всеми нормальные отношения. – Он ненадолго замолчал, видно было, что воспоминания даются ему тяжело. – В тот день они собрались за город на рыбалку, но не доехали. Выпивший мажор выскочил на встречную полосу, прямо в лоб Сергею с товарищами. Двое отделались переломами рук и ног, а сыну выпало больше всех… Эта сволочь попыталась сбежать, но двое остались с ребятами, а двое бросились за ним. Остановить не смогли, но вывели на него ГУБДД. Оказался сынком хорошего друга бывшего мэра. Мы ничего не смогли сделать. Ничего. Не только я, в компании родителей, пытавшихся посадить этого урода, были люди покруче меня.

– Вы деньги от него взяли?

– Нет. Ни я, ни кто другой. Это я знаю точно.

– Это только ваше дело или общее?

– При всем уважении к вам не нужно задавать идиотский вопрос, на который я уже ответил.

– Принимается. Какие ваши конкретные пожелания?

– Если это возможно, я бы хотел, чтоб он почувствовал то же, что Сергей.

– В таком случае мне нужен список всех травм Сергея после аварии.

– Я вижу, вы хохмач, но иногда ваше чувство юмора вам изменяет. Тем не менее уточняю. Меня удовлетворит перелом позвоночника с параличом нижней части тела.

– А паралич без перелома?

– Принимается.

«Что скажешь, учитель? Беремся за халтуру?»

«Да. Темные боги будут довольны».

– Три миллиона рублей.

– Более чем устраивает. Вот вам флэшка, вот деньги.

– Вперед?

– Я вам доверяю, и нам лучше больше не встречаться. Его папаша уже не в фаворе, так что меня не прижмут, но лучше, если вы рядом не будете появляться. И еще одно. Не лечите его хотя бы год.

– Не надо меня считать такой сволочью…

– Дело не в вас. На вас могут давить и давить очень серьезно. Объяснить, почему вы одних лечите, а других нет, может быть проблематично.

– Это мои трудности. Не переживайте. Свои три года на инвалидной коляске он отсидит, от звонка до звонка.

– Спасибо вам за все.

– Любой каприз за ваши деньги.

– Хватило бы простого «пожалуйста».

– Нет, не получится, а то я вам еще нравиться начну.

– Удачи вам, Александр Владимирович. Но над юмором вам надо работать.

– И вам удачи, Иван Петрович.

В гостинице Саша заказал в номер бутылку коньяка, все два вегетарианских блюда, имеющихся в меню, и несколько подходящих под эту категорию салатов. Узнав на ресепшене, что Сеть разведена во все номера, а для владельцев старья шнур, подходящий к сетевой карточке, можно получить у дежурной по этажу, он с чувством выполненного долга пошел принимать душ, кушать, напиваться, просматривать почту и полученную флэшку.

Как ни странно, учитель не стал вмешиваться. Видно, был занят. Саше иногда казалось, у него в голове ползают тараканы. Но это ощущение быстро проходило, и больше загадочная деятельность Хора себя ничем не проявляла. На все расспросы учитель отвечал грубостями, мол, чуток поумнеешь, тогда, может быть, тебе расскажу половину…

Приходилось терпеть.

После плотного ужина Саша, похлебывая коньяк, первым делом просмотрел полученную флэшку.

«Хор, а сколько понадобится времени, чтоб выполнить поставленное задание?»

«Я могу все сделать, не выходя из этой комнаты. Фотография дает прямую связь с аурой разумного. Недаром кто-то из ваших пророков запрещал изображения живых существ. Чувствовал связь. Но для тебя намного полезней, если мы начнем воздействие при прямом ментальном контакте. Так тебе будет проще понять суть используемых конструктов. Что касается времени, то совершенно верно подмечено: ломать – не строить. Несколько мгновений, один взгляд, и мы сможем заняться чем-нибудь другим».