– Каких целей?

– Тебе не понравится ответ, Мэган...

– Все равно – скажи.

– Он привозил туда любовниц.

Стивен оказался прав. Ей совсем не понравился ответ. Он лишний раз напомнил ей о том, с какой легкостью ее муж да и англичане вообще относятся к нарушению брачных клятв. Мэг возмущалась отношением Стивена к браку. А стоило ли его винить, если супружеские измены принимались обществом как нечто естественное? Вот и его собственный дед относился к браку с той же беспечностью.

В лесу, освещенном только желтым серпом луны, было довольно темно. Но даже этот призрачный свет не помог ей скрыть свои чувства от мужа. Заглянув Мэган в лицо, Стивен взял ее за руку, с нежностью сжал холодные пальчики.

– Не тревожься, любовь моя. Мне этот дом не понадобится. Мой отец приказал заколотить его, и я не собираюсь ничего менять.

– А почему он приказал заколотить коттедж?

– Да потому, что отцу он был не нужен. Отец любил одну-единственную женщину, мою мать. – Стивен улыбнулся, прижал руку Мэган к себе. – Так же, как и я люблю и буду всегда любить только тебя.

От этих слов на душе у Мэг посветлело. Даже их неясное будущее уже не казалось таким страшным.

Они шли уже около получаса и забрались, как казалось Мэг, в самую чащу леса. Кругом высились дубы, платаны и английские вязы. Стивен вдруг поднял руку, указывая куда-то впереди себя.

– Вон там охотничий домик! Еще несколько шагов – и лес расступился, открывая их взору полянку, на которой уютно расположился небольшой, но аккуратный домик.

Мэг удивленно заморгала. Из трубы шел дым, в окнах горел свет, и одно из них оказалось наполовину открытым.

– Что за черт?! – услышала она изумленное восклицание Стивена.

Стивен не мог поверить своим глазам. Охотничий домик пустовал уже много лет! Отец, помня о том, сколько унижений вытерпела бабушка Стивена из-за этого дома, приказал заколотить окна и двери и не желал к нему даже приближаться.

После смерти отца Стивен и не подумал поступить вопреки его воле. Да и Рейчел этого ни за что бы не сделала. А значит, коттедж открыли по приказу нового владельца, герцога Уэстли.

– Должно быть, Уэстли сюда кого-то поселил...

Но кого? Он терялся в догадках. Для прислуги Уингейт-Холла жилье слишком роскошное, а для гостей – слишком далеко от особняка...

Личико Мэган побледнело и осунулось от переживаний и голода. У Стивена тоскливо сжалось сердце. Бедняжка. Она еле держится на ногах. В любом случае нельзя оставаться ночью под открытым небом.

– Я... я понятия не имею, что теперь делать, – в отчаянье пробормотал Стивен. – Попробую обратиться к тем, кто здесь живет... Может, они не откажут нам в еде и крове. – Он тронул Мэган за руку: – Подожди здесь, ладно? Только никуда не уходи и не приближайся к дому, пока я не позову. Мало ли как отнесутся хозяева к незваным гостям.

Стивену пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы заставить себя войти. Ему была невыносима даже мысль о том, что придется умолять, точно нищему, о приюте в своем собственном доме. Но ради Мэган он пошел бы на любые унижения.

Когда до коттеджа оставалось несколько шагов, тишину ночи нарушили женские стоны и всхлипы, доносившиеся из приоткрытого окна. Звуки любви были столь очевидны, что Стивену не пришлось долго гадать над их смыслом.

– Колдунья моя, соблазнительница, что ты со мной делаешь... – раздался следом хриплый мужской голос.

Стивен замер. Он слишком хорошо знал этот голос. Герцог Уэстли!

Дьявольщина! Так же, как и дед, этот подонок развлекается здесь со шлюхами! Да как он смеет!

Все страшные открытия этого дня, все страдания, что достались на его долю, все прошлые оскорбления надменного герцога, тревога за будущее Мэган – все несчастья, сжигавшие его душу, неожиданно взорвались вспышкой непреодолимой ярости.

– Будь ты проклят, Уэстли! – во все горло крикнул Стивен.

Почти потеряв голову от ярости, продолжая выкрикивать проклятия в адрес герцога, он ввалился в дом, распахнув дверь с такой силой, что та с громким стуком ударилась о простенок. И первым делом налетел на небольшой столик с зажженной свечой в серебряном подсвечнике посредине. Подсвечник он успел подхватить на лету, а столик отлетел к стене и перевернулся.

Дрожа от бешенства, Стивен озирался по сторонам. Справа и слева от него две двери были открыты нараспашку. А к закрытой двери в дальнем конце прихожей вел след из разбросанных, явно снятых второпях предметов одежды – и мужской, и женской. Невозмутимый, хладнокровный герцог Уэстли – и так сгорает от страсти?! Но доказательства были слишком красноречивы.

Поставив столик и подсвечник на место, Стивен шагнул было в комнату справа, но та оказалась всего лишь кухней. Он двинулся к левой, погруженной во мрак комнате...

Дверь в конце длинной прихожей распахнулась с треском, по силе не уступавшим грохоту входной двери, когда в дом ворвался Стивен.

Герцог Уэстли в чем мать родила, потрясая чудовищной величины кочергой, ринулся к ночному гостю.

Стивен невольно попятился.

Неожиданно ему пришло в голову, что едва ли кто-либо еще, кроме герцога Уэстли, мог бы выглядеть столь внушительно без единой нитки на обнаженном теле.

К тому же... Стивен с большим опозданием вспомнил, что Уингейт-Холл теперь принадлежит герцогу... Ему ничего не оставалось, как с честью завершить этот фарс. Как это сделать, он пока даже не представлял.

– Кто вы такой и какого черта здесь делаете? – ледяным тоном надменно произнес герцог.

Но уже в следующий миг выражение лица Уэстли неуловимо изменилось. Он опустил руку, и кочерга со звоном покатилась по полу.

– Арлингтон?! – изумленно, словно не веря своим глазам, прошептал он.

– А ты как думаешь? – Стивен не собирался ни отрицать, ни доказывать очевидное.

– Черт побери, Арлингтон, это же ты! Наконец-то. Хоть кто-то узнал его в родной стране. Но что за злая ирония судьбы – услышать свое имя из уст человека, который ни во что его не ставил.

– Слава богу, ты вернулся! – с неожиданной радостью и облегчением воскликнул герцог.

Уэстли радуется его возвращению? Стивен был потрясен, растерян. Он просто не знал, что и думать.

– Как же я счастлив тебя видеть, Арлингтон! Но такого черта ты крушишь дом? Я мог тебя убить – принял за сумасшедшего! – Герцог поднял с полу бриджи.

– Я был в бешенстве, – признался Стивен, – из-за того, что ты здесь развлекаешься со своими шлюхами.

Герцог гневно прищурил глаза:

– Черт бы тебя побрал, Арлингтон! Единственная женщина, с которой я сплю, здесь или в любом другом месте, это моя жена, герцогиня Уэстли! – Он оглянулся на комнату, из которой только что выскочил: – Любовь моя, ты ни за что не догадаешься, кто пришел!

На взгляд Стивена, герцог Уэстли выбрал странное место для любовных свиданий с женой... но в конце концов, это их семейное дело... Да и судьба Уингейт-Холла сейчас была важнее всех остальных вопросов.

– Вот что, Уэстли, не знаю, что вы там за сделку провернули с моим братом, но я хочу выкупить у тебя Уингейт-Холл. – Уэстли, никогда не упускавший своей выгоды, наверняка запросит колоссальную цену. Ничего! Главное – вернуть родовое поместье Арлингтонов!

Герцог же изумленно вскинул голову:

– А с какой это стати тебя стала волновать судьба Уингейт-Холла? – Он впился настороженным взглядом в Стивена. – Прежде ты, помнится, не мог выбрать время, чтобы сюда заглянуть.

– Верно. Ты совершенно прав. И сейчас, и когда пытался меня вразумить – еще до моего исчезновения. Согласен, я был легкомысленным идиотом.

– А теперь, значит, стал другим человеком? – недоверчиво приподнял брови герцог.

– Да. Впрочем, ты этому наверняка не поверишь. Кутаясь в узорчатое покрывало, на пороге дальней комнаты появилась женщина.

– Стивен! – раздался ее ликующий крик, и женщина бросилась к нему через всю прихожую.