Силы быстро возвращались к Стивену, следы кандалов на руках и ногах почти исчезли, да и спина выглядела гораздо лучше, хотя шрамы наверняка останутся на всю жизнь. Еще один... максимум два дня – и он двинется в путь. Казалось бы, возможность избавиться от лишней обузы должна была радовать Мэг. Но нет, сама мысль о том, что Стивен навсегда исчезнет из ее жизни, вызывала смятение и щемящую боль в груди.

– Ты уже несколько дней просишь Джоша нарубить дров, а он все откладывает. Как же так, Мэг?

– Считаешь, мне нужно быть с ним построже? Но что же делать, если он терпеть не может эту работу? – Мэг застелила постель и принялась убирать посуду, оставшуюся на столе после завтрака.

– И не только эту. Джош как может увиливает от домашних дел, а в результате тебе приходится работать в два раза больше – и за себя, и за него.

Как ни обидно это признавать, но Стивен ведь абсолютно прав, думала Мэг, сметая со стола крошки. Квентин, мастер заговаривать зубы и добиваться желаемого обаятельной улыбкой, был плохим примером для младшего брата. А уж про Чарльза и говорить нечего, хотя Джош едва ли принимал в расчет это несчастье в человеческом обличье.

– Ты обязана приучить Джоша сначала выполнять всю необходимую работу по дому, а уж потом заниматься тем, что ему интересно.

– Да я и сама понимаю, – виновато улыбнулась Мэг. – Но видишь ли... у меня не получается. Ну, не могу я быть с ним слишком суровой. Жизнь у него и так несладкая. Джош столько потерял...

Стивен отвернулся от очага, прислонился плечом к стене.

– Заметь, он потерял не больше, чем ты.

– Гораздо больше! – Между изящно очерченных бровей Мэг пролегла морщинка. – Джош лишился будущего. Такой способный мальчик... знаешь, он ведь по всем предметам был лучшим! Кроме латыни. Папа хотел отправить его учиться в Уильямсбург, в колледж. А может, в Гарвард или даже в Англию! И вот что вышло... Теперь у Джоша нет никакой надежды на образование. Все бы на свете отдала, лишь бы послать брата учиться, но раз это невозможно, то хотя бы ферма должна у него быть.

– Ну, а как же твое будущее, Мэг? Ты тоже заслуживаешь большего, чем эта лачуга посреди леса. Она пожала плечами:

– Жизнь полна сюрпризов. – Что верно, то верно.

Неожиданно прорвавшаяся в тоне Стивена горечь напомнила Мэг и о его собственной жизни. Если Стивен говорил правду, то он лишился даже большего, чем дети Энтона Дрейка.

– Все равно, Мэг, твое попустительство не принесет Джошу добра.

– Ты абсолютно прав. Но согласись, Джош и так делает очень много. Без помощи брата я бы просто не справилась.

Не сводя с нее пристального взгляда, Стивен медленно проговорил:

– С завтрашнего дня тебе будет полегче. На рассвете я уйду.

Казалось, кто-то вонзил нож в самое сердце Мэг. Уйдет! Она не думала, что этот момент настанет так скоро.

– Очень хорошо! – воскликнула она. И откуда только взялась эта бравада, если душа стонала от невыносимой тоски?

Искра разочарования вспыхнула и погасла в глазах Стивена.

– Рада от меня избавиться? – бросил он резко.

– Уже решил, куда направишься? – вместо ответа поинтересовалась Мэг. Она могла гордиться своей выдержкой. В ее голосе не прозвучало и намека на ту боль, что терзала сейчас ее душу.

– На северо-запад, в сторону Нью-Йорка. К брату. Молю Бога, чтобы он был еще там.

А Мэг могла лишь молить Бога, чтобы Стивен преодолел такой путь. Дикие места, чужие нравы, никакой цивилизации... Каждый день здесь требовал от человека сил и умений, которых у Стивена, к несчастью, не было.

– Выйдешь из дому – держись в лесу тропинки. Она выведет тебя на главную дорогу. Смотри не ошибись – Пенсильвания на север по главной дороге. Оттуда приехал Вильгельм, так что, если хочешь, можешь расспросить его поточнее. Ферма Вильгельма в полумиле от нас, не пропустишь.

Все это Мэг произнесла спокойным, даже бесстрастным тоном, в надежде, что Стивен не догадается о том, что творилось в ее душе.

Он с такой уверенностью говорил о брате... точно и впрямь надеялся на встречу в Нью-Йорке. Так кто же он такой, Стивен Уингейт, – добропорядочный британский гражданин, насильно завербованный на военное судно, как он сам утверждает... или же опасный преступник, как недвусмысленно доказывают следы от кандалов?

Мэг уж и не знала, что ей думать о своем незваном полуночном госте.

Но одно она знала точно – тоска по нему надолго поселится в ее сердце.

Мэг отвернулась, пряча глаза, и с лихорадочной поспешностью начала выставлять на стол миски и жбаны с продуктами для кукурузных лепешек. Нужно сделать побольше, думала она... чтобы в пути он какое-то время не беспокоился о еде.

Чуть позже, устав от борьбы с собственными противоречивыми чувствами и мечтая хоть чуть-чуть побыть в одиночестве, Мэг сложила в деревянный короб простыню, полотенце, расческу, мыло – и направилась к выходу.

– Ты куда? – крикнул ей вдогонку Стивен. – К речке, – бросила она через плечо и, захлопнув дверь, направилась по протоптанной среди могучих елей и раскидистых кленов тропинке к своему излюбленному месту ярдах в десяти от хижины.

Прозрачный, чистый до голубизны ключ выбивался в этом месте из-под земли, крошечным водопадом струился с каменного уступа и вливался в речку, которая несла свои воды через земли Дрейков дальше, к Джерандо-Ривер. Из этого ключа Джош и носил в дом воду.

Мэг обошла сверкающий алмазными брызгами маленький водопад и сделала еще несколько шагов вниз – туда, где ручеек вливался в небольшую лунообразную впадину с мельчайшим белым песком на берегу. Тишина и покой всегда царили в этом уединенном уголке, надежно укрытом от дома древним валуном, из-под которого выбивался родник, и пышно разросшимися вблизи воды высокой травой и кустарником.

Мэг расстелила простыню на прогретом полуденным солнцем песке, достала из короба все, что принесла из дома, а потом зачерпнула в этот же короб воды. Сняла чепец, вынула шпильки из густых, отливающих янтарем волос, тщательно расчесала длинные пряди.

Обычно Мэг мыла голову в доме, но присутствие Стивена ее стесняло. Наверное, она чересчур щепетильна... но заставить себя вымыть голову у него на глазах Мэг не могла. Хотя, как это ни странно, при Джоше она не стеснялась. То ли дело в ней самой... то ли в Стивене? Заглянуть в себя поглубже, чтобы докопаться до ответа, Мэг просто не рискнула.

Мэг как следует промыла волосы, еще раз прошлась по ним расческой и легла ничком на простыню, подставив тяжелые мокрые локоны солнышку. За последние дни она так вымоталась, что мгновенно уснула.

Едва за Мэг закрылась дверь, как Стивен заскучал. Теперь ему хотелось лишь одного – чтобы она поскорее вернулась. Ему не хватало грудного чувственного голоса Мэг, нежного прикосновения ее пальцев.

И хотя ему не хотелось в этом признаться, но его больно задело то, что новость о его завтрашнем уходе Мэг восприняла не просто спокойно, а даже скорее равнодушно. Он-то еще надеялся провести оставшееся время вместе... но Мэг и тут оказалась верна себе. Исчезла, бросив его в одиночестве.

Стивен, не находя себе места, безостановочно кружил по хижине, несколвко раз выглядывал за дверь. Мэг нигде не было.

Болезненная слабость до сих пор давала себя знать дрожью в ногах и легким головокружением; здравый смысл подсказывал, что до полного выздоровления еще далеко. Но страх и отчаянная надежда вернуться на родину оказались сильнее здравого смысла. Стивен просто не мог позволить себе надолго задерживаться на одном месте.

Но почему же ему так не хочется покидать эту лачугу? И девушку, решившуюся взять в дом и выходить беглого каторжника? Ее самоотверженность и доброта – вот причина, твердил себе Стивен. С той минуты, как его лишили привычной жизни, дома, имени... с той самой минуты никто не сказал ему доброго слова, никто не проявил человеческого участия и заботы. Кроме Мэг. И вот теперь он вынужден бросить ее в этой глуши, одну, без поддержки, да еще с младшим братом, от которого нет почти никакой помощи...