– Коллеги, что это за местная народность обу? Говорят о каких-то женских деревнях, весьма интригует… Интересно, они там гостей принимают?

– Обу – коренные жители этих гор, – пояснил Суно. – У них мужчины и женщины живут раздельно и встречаются только по праздникам, согласно обычаю. Этих праздников у обу довольно много, по пять-шесть за месяц. В женскую деревню вас категорически не пустят, для них это немыслимое нарушение традиций.

– Тогда стоит предупредить Хеледику, она собралась к дамам обу в гости. Хеледика!

Пробиравшаяся через зал песчаная ведьма в шароварах для верховой езды и дорожном жакете повернулась к ним.

– Так это другое дело, женщине туда можно, – вполголоса возразил Орвехт.

– Эдмар, а ты юбку надень, тогда и тебя пустят, – буркнул Дирвен, который со своими сопровождающими направлялся мимо них к буфетной стойке. – Тебе же не привыкать!

– Из тебя тоже получилась… пардон за оговорку, я хотел сказать – получилась бы премиленькая влюбленная девочка.

Охрана мгновенно отрезала своего подопечного от недруга и двинулась к выходу монолитной группой, увлекая с собой первого амулетчика.

– Слаженно работают, – заметил Тейзург с ухмылкой, которая противоречила его нарочито восхищенному тону.

– И за каким демоном тебе это надо, – неодобрительно бросил Хантре.

– Ты не поймешь. Увы, ты для этого чересчур идеальное существо, и все попытки тебя исправить тщетны. Хеледика, отправляться на ночь глядя с визитом в незнакомую деревню – это авантюра, изысканная прихоть или ответственное задание коллеги Крелдона?

– Ни то, ни другое, господин Эдмар, я хочу побольше узнать о танцах женщин обу. Надеюсь, что они согласятся поговорить со мной, а если нет, я хотя бы посмотрю, как они живут. Прошу прощения, мне надо поторопиться, чтобы успеть до темноты. Вернусь утром.

– Ты уверена, что тебе стоит ехать туда в одиночку? – спросил Орвехт.

– Я наняла проводника из местных.

– Без охраны, после этого происшествия с тугурумом? Думаю, лучше бы тебе никуда не ездить.

– Я все равно поеду, господин Суно, – вежливо, но упрямо возразила девушка. – Здесь много кремнезема, и у меня с собой песок – хватит силы на защиту.

Орвехт подумал, что с некоторых пор что-то в ней изменилось, она стала проявлять больше твердости и самостоятельности. Влияние Данры, песчаная ведьма повзрослела? Он собрался было продолжить уговоры, но его опередил видящий:

– Коллега Суно, ей ничего не угрожает ни в пути, ни в этой деревне.

– Спасибо, господин Кайдо. Господин Суно, не беспокойтесь, со мной ничего не случится.

Улыбнувшись им на прощание, она устремилась к выходу. Длинный хвост светлых волос покачивался у нее за спиной, словно маятник.

«Однако…» – изумленно хмыкнул про себя Суно, сохраняя в то же время невозмутимое выражение на лице. От него не укрылся мимолетный, не дольше секунды, обмен взглядами между Хантре и песчаной ведьмой: те посмотрели друг на друга с такой теплотой, словно они близкие друзья или любовники.

Тейзург в это время отвлекся на разговор с коллегой Дигальдом. И хорошо, что отвлекся.

– Занятные здесь обычаи, – рассказывал Дигальд. – По праздникам женщины устраивают состязания, и которая всех перетанцует – выбирает себе кавалера, за ней вторая, потом третья, и так далее. У обу много обрядовых танцев. Соглашаются они танцевать и для путешественников, за плату или за подарки, но лишь в такое время, когда это дозволено обычаем.

– О, значит, мы можем пригласить сюда танцовщиц обу? Восхитительно, за чем же дело стало…

– На исходе зимы они не танцуют. По их поверьям, в эту пору от танцев сходят в горах лавины. Это пустое суеверие, но обу соблюдают запрет до весеннего равноденствия – тогда у них будет большой праздник с плясками до упаду.

– Неужели ни одна не согласится показать нам свое искусство?

– Здешние горцы так держатся за свои обычаи, словно от этого зависит их жизнь и смерть. Приезжайте сюда на равноденствие, в это время они рады гостям, и возможно, какая-нибудь дама обу захочет разделить с вами ложе.

Маги засмеялись.

– Хантре, а ты хотел бы посмотреть на их танцы? – спросил Тейзург.

– Посмотрел бы, – рассеянно отозвался рыжий.

Он о чем-то задумался и мыслями был не здесь.

– Дело за тем, чтобы найти нарушительницу обычаев, которую заинтересует щедрый гонорар. Нарушители бывают всегда и везде, только они умеют прятать концы. Хантре, как считаешь, мне повезет?

– Сомневаюсь.

– Стало быть, два шанса из десяти… Побьемся об заклад, что у меня получится?

– Ты мне сначала расчет выплати, а потом предлагай биться об заклад.

– Позже. После того как ты хорошенько подумаешь, стоит ли брать расчет, и сделаешь правильный выбор. А сейчас я, пожалуй, потолкую с местными… – Коллега Эдмар на прощание одарил собеседников многозначительной ухмылкой.

– Нет уж, с обу у него ничего не выйдет, дадут от ворот поворот, – заметил ему вслед со сдержанным злорадством один из магов Ложи.

– Коллега Кайдо, он вам за сколько месяцев задолжал? – вполголоса поинтересовался другой сочувственным тоном.

– Не важно, – с досадой бросил Хантре и направился к выходу.

– Наемника издалека видно, – проворчал коллега Рогвехт.

Он не одобрял тех, кто служит по найму: их корыстная братия не знает, что такое долг и честь, а степень их верности измеряется величиной жалованья. Эта принципиальная позиция не мешала Рогвехту при случае расхищать казенные деньги, на чем его несколько раз ловили. Несмотря на собственные грешки, наемников любого сорта он презирал за жадность и отсутствие душевного благородства.

– Кайдо все-таки из приличных, – возразил Дигальд. – Неплохо бы наконец взять его в оборот.

– Бросьте, такая же наемная оторва, как все они. Тейзург играет с огнем, это исчадие Хиалы любит играть с огнем. Если наемникам не платить, дело кончается резней и погромом, идет ли речь о простой солдатне или о магах. Вот попомните мое слово, этот рыжий еще отметелит Тейзурга, ежели тот и дальше будет ему жалованье задерживать! Я всегда был против того, чтобы Ложа привлекала наемников. Хвала богам, Ложе и своих верных людей хватает, а иные бегут из других государств, чтобы вступить в наши ряды…

– Это вы про Дирвена? Кхм…

– Дирвену всего лишь не хватает мозгов, а наемникам не хватает верности! Кстати, где он?..

Сопровождающие хватились первого амулетчика, и вовремя – оказалось, тот собирается уезжать: нечего торчать в этой дурацкой гостинице, когда можно успеть на ночной поезд, тем более что в Аленде его ждет важное задание.

Функционеры Ложи приняли эти доводы, про себя кляня поганца, и вместе с ним отправились на станцию. Суно с учениками остался в «Пьяном перевале». Маг-лекарь Кламонг с помощницей и Зомаром тоже остались, им незачем было спешить, а коллега Рогвехт задержался по причине расстройства желудка: его невзначай сглазил Грено, за что уже получил выволочку от Орвехта.

Суно вышел на восточный балкон, с которого открывался великолепный вид на скальные хребты: как будто множество гигантских ящеров с гребенчатыми спинами сбилось в живописную кучу и окаменело. Вдали виднелся ажурный железнодорожный мост над ущельем, поблескивал стеклянными нитями водопад, на снежных вершинах громоздились кучевые облака.

– Суно Орвехт! – окликнул его надтреснутый женский голос. – Я знала, что ты сюда приедешь!

Он обернулся. За одиноким столиком возле арки сидела пожилая дама с набеленным морщинистым лицом, в роскошном, но вышедшем из моды туалете, блекло-голубом с пеной пышных кружев. Ее распущенные седые волосы были растрепаны и всклокочены, на макушке короной торчал резной гребень слоновой кости. На столике перед ней стояла чашка с остывшим чаем.

В первый момент Орвехт ее не узнал, а потом понял, что перед ним госпожа Верлодия, в которую он мальчишкой был безнадежно влюблен. Многие были в нее влюблены. Верлодия – воздушная ведьма, этим все сказано. Ведьмы этой разновидности черпают силу из воздуха, но в голове у них вечно гуляет ветер, мысли путаются, и рано или поздно они сходят с ума. Верлодия была еще и видящая, однако с тех пор, как она помешалась, вперемежку с толковыми предсказаниями несла такую ахинею, что лучше было вовсе ее не слушать.