– Ну, так спросите у меня, коллега, – предложил Тейзург, откинувшись на спинку кресла, выглядевшего так, словно Поводырь конфисковал его в каком-то захолустном трактире. – Может, я знаю?

– Бывал я, коллеги, в студенческие годы на раскопках в предгорьях Унского хребта, неподалеку от границы с Китоном. Откапывали древний замок, некогда похороненный под сошедшей с гор лавиной. Благодаря сему обстоятельству его не разграбили. Мы обнаружили там библиотеку, но страницы книг от одного прикосновения рассыпались в пыль – хрупкие, словно крылья мертвой бабочки. Что вы хотите, эпоха Золотого Циркуля, около ста тридцати веков до начала Просвещенной эпохи. Кое-что нам все же удалось сохранить и переправить в библиотеку Ложи. Часть книг была на убраке, а я как раз этот древний язык выбрал в Академии для обязательной специализации. Я занимался тем, что накладывал на уцелевшие книги сохраняющие заклятия, и после этого я их наскоро пролистывал, не мог удержаться. Попалось мне там любопытнейшее упоминание о магах-перевертышах: якобы перекидываться они начинают еще на первом году жизни. Только что лежал в колыбели ребенок – и вдруг на его месте звереныш, по этому признаку их и определяли. Но древние книги, как вы прекрасно знаете, материя сомнительная – поди угадай, где там правда, а где сочинительский вымысел. К тому же о магах-перевертышах мало что известно, они давно уже не рождались. Вот и можно было бы справиться у коллеги Кайдо, перекидывался он в период младенчества или нет.

– Нет, коллеги, – ухмыльнулся Тейзург. – На свое счастье, нет. В том мире магия – величайшая редкость, народ там по этой части крайне невежественный, и если бы ребенок превратился в кошачьего детеныша, страшно представить, как бы отреагировали на это окружающие. Забрали бы его в какое-нибудь научное заведение для исследований и до конца жизни оттуда не выпустили. Возможно, Хантре, как видящий, бессознательно чувствовал такую опасность. Своего рода защитный барьер, и хвала всем богам, что у него был этот барьер, иначе бы он пропал.

– Какое удручающее варварство, – заметил Химелдон, и видно было, что это произвело на него несколько большее впечатление, чем демоны Хиалы и кувшин с кровью. – Как они там живут без магии?

– Весьма неплохо живут и знают толк в комфорте, это один из так называемых высокотехнологичных миров.

– И однако же я придерживаюсь мнения, что мы не могли бы назвать их просвещенными людьми. То-то манеры коллеги Кайдо при всех его достоинствах порой оставляют желать лучшего.

– Увы… – голос Эдмара прозвучал печально, хотя глаза насмешливо щурились.

Потом его утащил с собой Серебряный Лис, а Химелдон и Кем, взяв лампу, отправились в уборную, которая находилась в дальнем конце коридора. Вдвоем, потому что соваться наружу поодиночке дураков не нашлось.

– Разумная мера предосторожности, когда вокруг кишат демоны Хиалы, – шепотом пояснил спутнику маг Ложи, дабы его не заподозрили в трусости. – И не забывай глядеть под ноги, это те еще шутники.

Коргет справил малую нужду в чайник, который захватили с собой, чтобы опорожнить.

В коридоре царила такая темень, словно они пробирались со своей лампой через самую сердцевину тропической ночи. Казалось, в душном мраке что-то вздыхает, шевелится, ползет за тобой по пятам… Вот что-то царапнуло по стене, еле слышный шорох… Маг резко развернулся и осветил громадного, с каретное колесо, мохнатого паука – тот и впрямь крался за ними, да не по полу, а по стенке.

Облившись холодным потом, вор, недолго думая, швырнул в гада чайником.

Не попал: снаряд ударился о стену, крышка отскочила, и всех троих забрызгало вонючей жижей.

Демон с визгом исчез в темноте. Кемурту показалось, что верещал он скорее восторженно, чем негодующе.

– Браво, парень, – едко произнес Химелдон. – И остановило бы это его, сам-то как думаешь?

– Так он же улепетнул…

– Потому что не собирался нападать. Пугал нас, гаденыш. А если б напал, отбиваться надо магией, а не ночным горшком.

Кем пристыжено кивнул. У него на шее висел «Солнечный проводник», защищающий своего владельца от исчадий Хиалы, но все равно встретишь ночью такую тварь – сердце со страху разорвется, да и при свете дня не обрадуешься.

Когда вернулись в зал, Коргет спал. Возможно, он впервые после проведенного в застенках года почувствовал себя в безопасности? Выглядел он ужасающе, и если бы не храп, его можно было бы принять за несвежий труп.

– Надеюсь, будет возможность поскорее обеспечить для него лекаря, – заметил Химелдон, после чего устроился в кресле и тоже прикрыл глаза.

Дремал он чутко, что случись – мгновенно отреагирует.

Вор не мог ни спать, ни даже кемарить, как эти бывалые дяди, и занялся амулетами. Кое-что из его хозяйства пропало, но «Солнечный проводник», благодарение Ланки, нашелся у Поводыря, а среди трофеев были весьма недурные штуковины – и все это досталось ему.

Он определил назначение каждого артефакта и убедился, что сможет любым из них управлять. Выбрав два самых сильных лечебных амулета, положил возле Коргета и приказал им работать на полную мощность. Химелдон встрепенулся, поглядел, снова прикрыл глаза.

Потом Кемурт все же начал клевать носом, но очнулся, когда послышался нарастающий шум: визгливый смех, клацанье когтей, рычание, щелканье, хлопанье крыльев, и в эту какофонию вплетались человеческие голоса – или скорее будто бы человеческие.

В проеме появились Эдмар с Серебряным Лисом в обнимку – словно гуляки, которые возвращаются навеселе с пирушки, за ними повалила свита Лиса. Харменгера и еще кое-кто держались особняком, остальные сливались в чудовищную колышущуюся массу.

Зал озарили цветные сполохи, напоминавшие северное сияние, но при этом тошнотворно зыбкие и мутные, словно в небесные краски подмешали грязи.

– Коллеги, сейчас вы станете зрителями незабываемого спектакля, – обратился Тейзург к магам Ложи. – Уж поверьте, любезный коллега Шеро будет локти грызть с досады, что не оказался на вашем месте. Туртуньяго, давай сюда Поводыря!

Демон, который выглядел будто свернутый у стенки ковер, выкатился на середину зала. Маги подобрались, хотя и наблюдали с интересом. Пусть коллега Эдмар дал понять, что им ничего не угрожает и они через некоторое время свидятся со своим начальством, в такой обстановке можно ожидать чего угодно.

Туртуньяго развернулся, стряхнул человека на пол и взмыл под потолок – тварь, похожая на ската, брюхо усеяно отвратительными розоватыми присосками, среди которых вылепилась гротескная клоунская маска с недоброй улыбкой до ушей.

Глава Ктармы поднялся на ноги. Одежда на нем висела лохмотьями, на коже темнели синяки от присосок, волосы и борода всклокочены, но он все равно выглядел опасным. Коргет зло и невнятно выругался, его больные глаза полыхнули ненавистью. Химелдон деловито сощурился – похоже, изготовился пустить в ход боевые заклятья, если дойдет до свалки. У Кема пробежали по спине колкие мурашки, и он на всякий случай привел в состояние готовности боевые амулеты: хоть и изрядно потрепанный, Поводырь не выглядел сломленным.

– Собираешься скормить меня демонам? – осведомился он хрипло, меряя Тейзурга презрительным взглядом. – Что ж, попробуй…

Выражение лица, как у опытного игрока в сандалу, который пытается контролировать ситуацию, даже когда расклад хуже некуда. И почем знать, вдруг он все же нащупает шанс повернуть ход событий в свою пользу?

– Полагаю, демоны тобой подавятся, – ухмыльнулся Тейзург. – Нет, Шанглат, я собираюсь тебя скормить, если в данном случае уместно будет употребить сие определение, другой сущности. От демонов ты бы ушел рано или поздно… Ты ведь достаточно силен и искушен, чтобы выкарабкаться из Хиалы, верно?

– Твоя пустая болтовня мне еще на допросах опротивела, – брезгливо парировал Поводырь.

– Тебе же хотелось, чтобы я говорил, вот я и старался тебя порадовать… Но к делу!

Эдмар полоснул себе по запястью разноцветно блеснувшим ножом и принялся выводить своей кровью на полу какой-то знак. Наступила тишина – вернее, сумятица урчания, шелеста, тихих свистов, хлюпанья, скрежета и других звуков, производимых оравой тварей.