Он непримирим ко всякому разгильдяйству, «сачкованию», самонадеянности. И именно в этих случаях он будет и дерзок, и груб, и беспощаден.
Он был «совместим» с людьми коллектива первой советской экспедиции на Северный полюс, и читатель увидит, с какой теплотой, с какой собственной скромностью, с каким дружеским юмором он описывает всех нас - остальных ее участников.
Он был «совместим» с людьми замечательного коллектива Опытной радиолаборатории в Ленинграде, который сделал нечто по тому времени (и по отпущенным ему срокам) невозможное - радиостанцию «Дрейф».
Он был одним из строителей радиоцентра на мысе Шмидта в 1939-1940 годах. Он оказался «совместим» в коллективе Ленинградского штаба партизанского движения в блокированном Ленинграде.
После снятия блокады и освобождения Ленинградской области он вновь вернулся в Арктику - работал начальником связи Штаба морских операций Западной Арктики и начальником радиометцентра на острове Диксон.
…Он и сейчас «длинный и худой человек с горящими глазами», беззаветно преданный своему делу, не обрюзг, не стал рыхлым - ни душой, ни телом. Он и сейчас, думаю, дружит не с каждым. Но каждый из тех, с кем он дружен, может этим гордиться.
Академик Е. К . Федоров
Начало пути
Для меня участие в экспедиции на Северный полюс началось с совещания, которое состоялось в феврале 1936 года. Совещание ведущих специалистов Ленинградской Опытной радиолаборатории открыл ее начальник Лев Абрамович Гаухман. Был, как всегда, краток.
- Разрешите порадовать вас, товарищи, - сказал он. - Лаборатория получила важное задание: в кратчайший срок разработать и построить радиостанцию для первой в мире научной полярной станции, которая будет работать на дрейфующих льдах в районе Северного полюса. Радиостанция, при всех неблагоприятных условиях, должна обеспечить уверенную связь на расстоянии порядка тысячи километров и быть весьма надежной.
На слове «весьма» Гаухман сделал ударение.
- Руководство, - продолжал он, - придает этой работе особое значение. Выполнять ее придется параллельно со всеми ранее запланированными работами, ни по одной из них сроки и объемы изменить нельзя. Придется искать резервы! Представитель заказчика - Главного управления Северного морского пути при СНК СССР - приедет со дня на день. Вопросы есть?
Сообщение Гаухмана ошеломило нас. Вопросов не было. И не потому, что они не возникли. Вопросов можно было задать уйму. Но мы знали, что в ходе даже предварительного обдумывания задания часть вопросов, готовых сейчас слететь с языка, потеряет актуальность, на часть мы сумеем ответить сами и лишь некоторые, особо принципиальные, возможно, будет иметь смысл обсудить у начальника лаборатории, время которого мы ценили и берегли, как и собственное.
- Тогда, Владимир Леонидович, - обратился Гаухман к своему заместителю по научным исследованиям Доброжанскому, - прошу ко мне завтра с проектами тактико-технических требований и плана работ по новому заданию.
В тот же день был открыт заказ, получивший условное обозначение «Дрейф», и разработка радиостанции, предназначенной для работы в необычных условиях, началась.
* * *
Гаухман и Доброжанский. Первый - комсомолец двадцатых годов, инженер-экономист. Второй - радиоинженер, в недавнем прошлом рабочий, электромонтер. Их уважал и любил коллектив лаборатории за энергичное и умелое руководство - отличное знание дела сочеталось в них со всемерной поддержкой инициативы подчиненных, а высокая требовательность - с глубоким уважением к людям. Их связывала дружба, их привыкли видеть вместе - на работе в лаборатории, организаторами которой были оба, и в Секции коротких волн ленинградской организации радиолюбителей, где они, бывшие ее воспитанники, «яростные рыцари» коротких волн, проводили немногие часы досуга, с трудом выкраиваемые из скудного бюджета времени. Около десяти лет Гаухман был бессменным руководителем ленинградских радиолюбителей, примерно столько же времени членом президиума Секции был Доброжанский.
Они создавали Опытную радиолабораторию в начале тридцатых годов. Создавали - какое это емкое слово! За ним - многие напряженные дни и бессонные ночи. Изыскание помещения, проектные и ремонтно-строительные работы. Поиск, установка, монтаж и ввод в эксплуатацию оборудования. Подбор, воспитание и обучение людей. Планирование исследовательских работ (а подлежат ли они вообще планированию, спрашивали мы тогда своих руководителей) и производства. Глубокая по тому времени экономическая работа, позволившая коллективу лаборатории через непродолжительное время после ее создания выйти на рубеж самоокупаемости.
* * *
Гаухман и Доброжанский были не единственными в лаборатории представителями беспокойного племени радиолюбителей-коротковолновиков. В таинственном мире дальних связей на коротких волнах жили Женя Иванов, Володя Ведерников, Симон Бриман, Андрюша Ковалев, Федя Гаухман.
…Чтобы попасть в этот мир, я пятнадцатилетним мальчишкой в середине двадцатых годов пришел в ленинградскую радиолюбительскую организацию, вместе с другими такими же зелеными, несобранными парнями и девчатами, потрясенными величием и таинственностью радио и проникнутыми огромным желанием работать в этой области. Встретили нас приветливые и заботливые люди. Они были ненамного старше нас, но хорошо понимали, как нужны народному хозяйству и армии начинавшей новую жизнь страны радиоспециалисты, имеющие хотя бы скромную на первых порах подготовку. И они начали учить нас. Учили сами, приглашали преподавателей.
Основы электротехники. История и основы радиотехники. Телеграфная азбука: передача и прием на слух. Прием на слух - это было самое трудное. Парни нервничали, ломали карандаши, кое-кто из девчат начинал плакать. Тогда на середину класса выходил наш преподаватель Леонтий Васильевич Кащик и рассказывал что-нибудь смешное, обязательно связанное с телеграфной азбукой. Рассказчик он был хороший, мы успокаивались, начинали хохотать, а Кащик, дождавшись, пока девчата вытрут слезы, теперь уже слезы смеха, возобновлял занятие.
Основы конструирования радиоаппаратуры. Это было очень интересно: мы делали для себя, для своих будущих домашних радиостанций, радиоприемники, получали навыки конструирования передатчиков.
Правила радиообмена. Международные переговорные коды. И наконец, завершающий этап подготовки - самостоятельный выход в эфир на настоящей коллективной радиостанции! И связь. Первая тобой, всем существом твоим, проведенная связь! Ее, как и первую любовь, никакие события не вытеснят из памяти. А после первой связи - вторая, десятая, тысячная, теперь уже на своей, домашней радиостанции.
Сначала это относительно ближние, советские радиолюбители: Москва, Горький… Потом Омск, Новосибирск, Баку… Затем «прорубается» окно в Европу, и ты становишься счастливым обладателем красивых карточек-квитанций, подтверждающих связи, проведенные тобой с коротковолновиками суровой страны лесов и озер - Финляндии, туманной Англии, Франции, Италии и многих других стран этого континента.
Растет опыт, совершенствуется твоя радиостанция, и в одну прекрасную ленинградскую белую ночь ты устанавливаешь связь с радиолюбителем из Сан-Франциско! Новый континент, новая страна! А через неделю ты принимаешь сигналы радиолюбителя из далекой Аргентины, и он, с трудом правда, но разбирает твои!
Проходит месяц - и на твоем тоненьком, невидимом «проводе» радиолюбитель из Австралии! И ты, если не сделал этого раньше, по-взрослому благодаришь судьбу за то, что она привела тебя в мир коротких волн, столкнула с настоящими людьми, которые помогли закрепиться в тебе случайному интересу к этой чудесной технике.
