Ты схватишь меня, если я дёрнусь в неосознанном порыве сбежать-убежать?
–…Хочу вам сознаться в своей самой страшной тайне, Алисия!
Всё тот же голос Мэндэлла-старшего. И я каким-то чудом не застонала от резкого облегчения.
Взгляд скользить по второй половине зала, за фигурой Робин, словно пытается успеть отыскать присутствие виновника моих взбесившихся ощущений. Да, там и вправду до хрена места между толстыми колоннами и стеллажами-перегородками, с креслами, диванами и огромным столом совещаний, за которыми запросто может спрятаться целый отряд спецназа.
Мозг самостоятельно обрабатывает полученную информацию, выдавая чёткий и предельно ясный анализ происходящим событиям. Нас здесь шесть человек, и Эвелин Гувер скорей всего куда-то вышла. Три на три, без лишних свидетелей-представителей от СМИ. Банальная деловая встреча, разве что с присутствием самого основателя «Глобал-Вижн» за моей спиной. И он только что отдал в руки моей на всё готовой помощнице моё демисезонное пальто, собираясь по ходу сознаться Алисии Людвидж в какой-то самой страшной тайне. Дэвид Фрост в этот самый момент совершает один из древнейших ритуалов своей профессии – пожимает в знак приветствия руки своим коллегам из конкурирующей фирмы.
Да, да, Эллис, это только бизнес – ничего личного. Тебя всего лишь перепродают и перекупают. И ты пошла на это добровольно, кто бы что сейчас по этому поводу не говорил и не сознавался в чём-то ещё. Ты здесь находишься по собственному желанию!
– Я заболел идеей о вас ещё шесть лет назад в Париже, когда впервые посетил выставку-аукцион с вашими работами. Именно тогда я понял, что не смогу успокоиться, пока «Глобал-Вижн» не заполучит вас.
Заставляю себя развернуться лицом к лицу человека, который этим самым голосом 10 лет назад не скупился на самые красноречивые угрозы в мой адрес. Держу милую улыбку с мягким взглядом Алисии Людвидж под аккомпанемент забойного канкана от сердечного клапана Эллис Льюис.
Каким бы искусным актёром по жизни не являлся Дэниэл Мэндэлл-старший, но он искренне верил в то, что сейчас говорил, а значит… он действительно не помнил ни о какой Эллис Льюис!
Хочешь сказать, у меня есть все шансы или надежды касательно на наличие такой же дрянной памяти и у Мэндэлла-младшего? Как никак, они ведь от одной яблони.
–…Но я никогда не думал, что переговоры о вашем переходе затянуться на такой убийственно долгий срок. Вы всё-таки сумели потрепать нервы старику и самому фанатичному поклоннику вашего таланта. Всё, что мне оставалось делать все эти годы, кусать собственные локти и собирать по крупицам ваши исключительные шедевры… Видите тех двух прелестниц?
Губы Мэндэлла растянулись в задорной ухмылочке с наигранной скромностью от старого хитрого лиса. Как бы по секрету или с "незаметной осторожностью" указывает пальцем в сторону, управляя моим вниманием и интересом в нужном ему направлении.
– Это самые первые из моих любимец!
Наконец-то мое зрение начинает фокусироваться не только на больших предметах. Совершенно не чувствую и не замечаю, как мои губки приоткрываются от ошалевшего удивления, тут же выдавая легкую ухмылку откровенного изумления.
На стене, между окном и входными дверьми, как раз где-то по центру за двумя колоннами, красовались две огромные черно-белые фотографии в стеклянных боксах с ночной подсветкой (возможно даже подключенные к сигнализации внутренней системы безопасности).
– Я пожертвовал их компании, как и несколько других красавиц, совсем недавно, буквально оторвал от самого сердца. Теперь можете представить, какая у меня успела накопиться коллекция за все эти годы? При чем не одна!
За все эти годы?.. Черт, почему от этих слов меня опять бросило в жар с царапающим ознобом по позвоночнику?..
Эллис, убавь чувствительность и воображение, срочно!
– Вы разбили их по темам? – молодец, держись за рациональную сторону происходящего! Хватит уже искать несуществующего подтекста со скрытым смыслом едва ли не во всем!
– Само собой! Черт возьми, как же приятно говорить с человеком, так свободно разбирающимся в нашем деле. Как бальзам на душу!.. А теперь угадайте, какая из этих тем моя самая любимая!
Просто удивительно, как в подобной обстановке, в подобном состоянии у меня еще хватало сил подыгрывать этому напыщенному старому павлину. Изобразить шутливую задумчивость и прищурить для пущей убедительности левый глаз… Да, десять лет назад у Эллис Льюис на подобный подвиг не хватило бы никакой выдержки.
Но насколько убедительно выглядела при этом Алисия Людвидж? Она на самом деле казалась такой спокойной и уверенной в себе, в каждом жесте, слове и решении? Ни у кого на этот счет не возникло хоть какого-то слабого сомнения? Никто не заподозрил ее на состояние нервного перевозбуждения? Типа она абсолютно сейчас ни о чем не переживает, ничего не боится, не тянется всеми помыслами прочь из этого зала, здания, из самого города?!
– Ммм… рекламная?!
– Бесподобно! – Мэндэлл вскинул головой, едва не ахнул, не закатил глаз, не всплеснул руками от наигранного восхищенного шока. – Вы переплюнули моего личного астролога-экстрасенса!
Шутку короля большой рекламы на удивление (или вполне предсказуемо) расслышали все присутствующие, в особенности местные подданные. Так что последовавший за этим всеобщий смех заставил меня вспомнить о главной причине моего пребывания здесь.
Пара секунд, чтобы найти взглядом фигуру Дэвида Фроста и определить, чем он занимается. Вернее, чем он обязан был заниматься все это время – перечитывать и перепроверять оригинал трудового соглашения.
Очередной мощный толчок сердца в грудную клетку с последующей дрожью в онемевших руках и коленках. Да что ж со мной такое?
– Алисия, все ваши работы, не зависимо от времени и выбранной темы, абсолютно все и без исключения – совершенны и неповторимы! Когда вы вкладываете свои идеи в тематическую рекламу, ей богу, создается ощущение, что к ним прикасается сам Всевышний! Я никогда не верил, что они сделаны рукой смертного.
– Ещё и женщиной! – голосок Робин Поланник за моим плечом удивил меня не сколько беззлобной шуткой, сколько тем, что она так долго до этого молчала.
– И здесь я с вами соглашусь! – изящный жест рукой с указательным пальцем в сторону восхищенной помощницы Алисии Людвидж. У Мэндэлла-старшего определенно появилась еще одна страстная поклонница. Интересно, как Робин поведет себя и отреагирует на Мэндэлла-младшего?
– Уже не помню, кому именно принадлежат эти слова, но действительно, истинную красоту можно увидеть и познать лишь глазами женщины! И в моменты пика своего вдохновения Бог смотрит на творение рук своих именно через женщину!
– Комплименты из ваших уст звучат, как слова очень опасного человека! – моя ответная улыбка-бонус к моему личному комплименту достигает желаемой цели за считанные мгновения.
Мэндэлл-старший буквально вспыхивает от удовольствия, с восхищенным блеском и в без того живых всеподмечающих глазах. Последний довод в пользу перепуганной Эллис Льюис… хотя нет! Не достаточно последний. Я должна была на месте этого немощного (и надеюсь, ничего не подозревающего) старика видеть Дэниэла Мэндэлла-младшего. Я должна увидеть другой цвет глаз, с иным калейдоскопическим набором неповторимых оттенков человеческих эмоций и способностей… Я должна убедиться, что их взгляд не помнит и не смотрит на меня из другой части здания!.. Не смотрит в меня!
– Алисия, вы же прекрасно знаете, что реклама – мой конек, хлеб и воздух, все, чем я живу и все, чем я существовал на протяжении целого полувека! Без глубокого изучения психологического воздействия слов на подсознание и психику потребителя, не привело бы мой бизнес до такого уровня! А с вашим непревзойденным мастерством влияния на разум с помощью визуализации, мы завоюем весь мир без единого выстрела!
Чертов старый лис… или стреляный волк почти в овечьей шкуре. Хотя, нет! Подобные волки никогда не скрывают ни своих оскалов, ни безграничных аппетитов. Как же хочется верить, что жажда заполучить Алисию Людвидж в штат "Глобал-Вижн" исходила именно от этого человека, и что этим человеком действительно управляют собственные побуждения с пристрастиями. И что аппетиты более молодого волка-наследника не столь очевидны. И, кажется, я опять со страшной силой захотела вернуться домой…
