– О чём мы вообще спорим или обсуждаем? – тактика по применению изощрённой уловки перетянуть тему в выгодное для себя русло? – Это же просто смешно, Лис. Или хочешь убедить меня, что ты до сих пор сомневаешься?
Да, правильно, сделай свои миндалевидные глазки большими от «искреннего» шока. Это и вправду настолько невероятно и не поддаётся никакой здравой логике? Примадонна-фотограф капризничает и артачится, не исключено, что просто набивает себе цену.
– Десять миллионов фунтов в год! Да где вы вообще видели подобные оклады у штатных фотохудожников?!
– По-твоему, с меня не спросят за каждый пенни из этих десяти миллионов? – собственный вопрос вызвал неожиданную реакцию… холодящего кровь недоброго предчувствия. И не сколько вызвал, а заново его перезапустил (правда, ещё не на полную).
– Алисия, ты меня конечно прости, но что конкретно мы сейчас оговариваем? Твою работу в ведущей рекламной фирме страны или… пожизненное рабское прозябание в угольных шахтах-каменоломнях, в цепях, без права увидеть белый свет и чистое небо над головой?
– А ты случайно не запомнил… в списке обязательств от работодателя с перечнем условий труда и требований к работнику не было пункта об обязательном предоставлении бессмертия в виде бесплатного бонуса?
Очередной ехидный смешок от Робин ударил по слуху затяжной композицией на тему «Дэвид, не парься, у тебя всё равно нет никаких шансов!»
Эээ, нет, даже не надейтесь, девочки! Чтобы Дэвид Фрост вот так вот в компании двух наивных дурочек потерял своё лицо? Да он скорее съест свой галстук в классическую косую полоску из трёх цветов: синий, красный, золотой.
Продолжает смотреть всё тем же прохладным взглядом водянисто-голубых глаз и сдержанно качает головой.
– Признаюсь сразу! В моей практике это первый случай из серии нонсенс. Чтобы человек САМ, добровольно и столько времени отказывается принимать столь шикарнейшее предложение от самого крутого работодателя страны… Да тебя бы разорвали на тряпочки все твои коллеги, узнай они об этом!
– Дэвид, может хватить уже мусолить эту тему и ещё больше натирать оскомину? Это моя жизнь и моё решение! И не тебе меня судить и ставить мне диагнозы! Что тебе ещё надо? Мы сидим в этом грёбаном самолёте, меньше чем через час… – пришлось вскинуть левую руку, чтобы наглядно проверить положение стрелок на циферблате ручных часов (и по ходу пропустить через сердце серию гулких толчков) – я подпишу с твоими обожаемыми «Глобал-Вижн» тот чёртов контракт! Какого тебе всё ещё неймётся?!
– Учитывая все твои капризы по этому поводу и ещё при штате «Доминик-Хауз», боюсь мне так и не удастся успокоиться. И я не слезу с твоей шеи до того самого момента, пока ты не подпишешь тот чёртов контракт! Так что, прости меня за мою назойливость, но именно в этом и состоит моя главная задача. Я обязан проследить, чтобы ты это сделала. И если понадобиться буквально физически тебя подтолкнуть и выбросить наверх, то я сделаю и это! Боже правый, да о чём мы вообще спорим? Кто такие «Доминик» к «Глобал-Вижн»? Подножье горы Олимпа к вершине самой пирамиды?
– И по совместительству Всевидящего Ока?.. Дэвид, мне всегда казалось, что в твою работу, как штатного адвоката «Доминик-Хауз» входит только один основополагающий пункт обязанностей – «Не навреди своему клиенту!». Всё что от тебя требуется во всей этой истории – делать всё возможное, чтобы уберечь меня от возможных непредвиденных сюрпризов со стороны «Глобал-Вижн». За остальное – твое личное мнение, взгляды на все мои решения, тебе никто не доплачивает. Так что, нравится тебе, что я делаю, или не нравиться (здесь, сейчас и уж тем более в самом «Глобал-Вижн»), это никого ровным счётом не заботит!
– А вот именно! – Робин не смогла удержаться с собственным контрударом. – Не забывай кто ты есть, Дэвид Фрост! Адвокат, знай своё место!
Шутки шутками, но едва ли кто-то из присутствующих мог догадаться, что именно со мной происходило в эти самые секунды. И что в действительности мне пришлось пережить-передумать-перечувствовать, чтобы в последствии заставить себя принять одно из самых абсурднейших решений в своей жизни.
И откровенно говоря, я не питала каких-то исключительных симпатий к Дэвиду, как впрочем и ко всей его братии. Адвокаты, как и врачи, вызывали во мне далеко не радужные впечатления, особенно их распространённая привычка смотреть на людей с позиции всезнающих и всевидящих уникумов. Хотя чему тут удивляться? Знание буквы закона или бесконечного списка заумных латинских терминов по всем болезням и человеческим органам делает их практически недосягаемыми в своей сфере деятельности. Если бы они ещё умели так же превосходно всех спасать и защищать…
– Сейчас ты находишься под моей опекой, Алисия Людвидж! Так что, извини, если я буду и дальше капать тебе на мозг. В этом деле заинтересована не только ты одна, и ни у одной тебя зашкаливает пульс и подскакивает артериальное давление. Каждому хочется остаться не только в выигрыше, но и не потерять при этом всех своих устойчивых позиций на своей ступени. Не забывай, что как раз из-за твоих капризов переговоры о твоём переходе в «Глобал-Вижн» превратились чуть ли не в публичный фарс затяжным сроком на несколько лет! Поэтому, бога ради прости и снова и опять, но… придётся тебе потерпеть меня ещё где-то с часик, а дальше… пусть тобой занимаются твои новые хозяева!
Нет, это был не просто удар под дых, у меня буквально помутнело в глазах и пережало трахею. Почему я не зацепилась за эти слова и не запаниковала окончательно? Почему продолжала смотреть в непробиваемое лицо Дэвида Фроста и… рисовать его в своём воображении позирующим для какого-нибудь рождественского выпуска ежемесячного журнала типа GQ magazine?
Шесть футов пара дюймов, худосочный, жилистый, но с вполне гармоничными пропорциями, без видимых изъянов или дефектов. Высокий гладкий лоб, копна густых русых волос с идеальной укладкой над вполне симпатичным, правда далеко не модельным лицом. Фирменные костюмы с приталенными пиджаками и узкими брюками шли ему ну просто идеально. Хотя мне всегда хотелось усадить его в тёмное кожаное кресло перед камином, облачив в тёплый джемпер, кашемировые брюки с домашними туфлями, сунуть в зубы трубку, а к вытянутым длинным ногам уложить апатичного ретривера.
Да, Эллис… Алисия!.. Беги, Алисия, беги! Только так! Чтобы успеть сбежать от кольцевого захвата реальности и буквально со всех ног! Тебе ведь хочется именно этого?! Пока ещё не поздно… или всё-таки уже поздно?
– Ты прав, Дэвид!.. Как у меня вообще повернулся язык с тобой спорить? Я ведь всего лишь вещь… предмет для продажи… я не должна спорить или возражать, и уж тем более высказывать по этому поводу своё личное мнение. А то ведь не дай бог все мои действия и слова отбросят тень на безупречную репутацию «Доминик-Хауз».
– Алисия, прекрати! Они уже заключили сделку и не без твоей подачки! Ты согласилась сама и добровольно, так что хватит разыгрывать из себя главную жертву. Уж кто-то, а больше всех в этой истории выиграла именно ты! И я говорил вполне серьёзно, что за подобные условия и такую сумму оклада я бы продал не только свою душу.
– Дэвид, поверь, в этом здесь никто и нисколько не сомневается. Вот только не ставь свою несостоявшуюся мечту в вину Алисии. Кто знает, может и тебя когда-нибудь ТАК заметят и выложат кругленькую сумму за твою душу и таланты.
Моя отважная маленькая Робин. Робин Поланник, правая рука и незаменимый ассистент Алисии Людвидж. Та самая рука, без которой я бы ни за что не согласилась куда-то перейти, переехать (перелететь пол страны) и не подписала бы ни одного контракта.
Даже когда из-под моих ног пытается выбить почву дюжина таких как Дэвид Фрост, она готова кинуться на мою защиту при самом неутешительном раскладе сил и в особо проигрышных позициях. И наверное именно поэтому я не могу расстаться с ней вот уже четыре года подряд, отпустить, позволить начать строить собственную карьеру… Ревность или дружеская (не исключено, что скорее духовная) привязанность, при чём обоюдно взаимная.
