- Я не настаиваю на принятии моей схемы, - с присущей ему скромностью сказал Главный конструктор. - Давайте вместе посмотрим, что можно еще сделать на пути решения этой задачи.

Вариант замка, предложенный Григоровичем, был оригинален и прост. Мы горячо одобрили его. Оставалось только удивляться, как такая простая схема никому не пришла в голову. Конструкция, предложенная Дмитрием Павловичем, была изготовлена и работала безотказно.

Превосходный конструктор с огромным опытом, Дмитрий Павлович Григорович пользовался всеобщим уважением и большой известностью. Достаточно сказать, что [63] все серийные гидросамолеты в царской России были созданы им. Григорович и внешне выделялся среди окружающих своим атлетическим сложением и красиво посаженной головой. Нельзя не отметить также его удивительную скромность и щепетильность: он никогда не акцентировал внимания сотрудников на своем авторстве. Что же касается его конструктивных решений, то они всегда были оригинальны, находил он их быстро и правильно. А главное, выбранные им размеры каждый раз подтверждались последующими расчетами.

Однажды, проходя по опытному цеху, Григорович остановился у моторной рамы гидросамолета трубчатой конструкции и довольно долго смотрел на нее. Потом вызвал к себе ведущего конструктора и сказал: «Вот этот стержень рамы работает на пределе. Передайте, чтобы внешний диаметр трубы увеличили на три миллиметра, но сначала проверьте это расчетом».

Расчеты показали, что диаметр требовалось увеличить именно на три миллиметра. Можно было бы привести еще много аналогичных случаев - Главный конструктор почти никогда не ошибался.

Дмитрий Павлович не только внушал окружающим уважение. Он располагал к себе внимательностью и простотой. Я убедился в этом очень скоро, когда еще работал прорабом на постройке морского самолета. Подготовив несколько приспособлений для упрощения и облегчения сборки гидросамолета, я решил показать их Главному конструктору.

Он очень внимательно все просмотрел и внес весьма верные и уместные дополнения.

- Все правильно, - как-то очень тепло сказал он. - Действуйте дальше.

- Я очень волнуюсь, что ошибусь при сборке самолета. Ведь это моя первая ответственная работа, - поделился я своими сомнениями.

Дмитрий Павлович успокоил и подбодрил меня. Разговор с ним показался мне образцом того, как должен относиться к сотрудникам руководитель, и я запомнил это на всю жизнь. Именно тогда я понял, как важно, когда опытный, заслуженный конструктор или ученый строго, но доброжелательно держится с молодыми коллегами, не подавляя их своим авторитетом, готов внимательно выслушать, а при необходимости и поддержать новичка. [64]

Григорович был таким руководителем, к которому можно было обратиться с любым неясным вопросом. Не случайно Дмитрия Павловича так любили друзья: он был отзывчивым, веселым и удивительно интересным человеком. Он воспитал много талантливых конструкторов. Среди них были Петр Дмитриевич Самсонов, Вадим Борисович Шавров и другие.

П. Д. Самсонов являлся моим первым руководителем по конструкторской работе в КБ Григоровича.

Как известно, конструкторы КБ всегда хорошо знают возможности и способности своего Главного конструктора. Наш коллектив не был исключением в этом отношении. Мы все отлично понимали, с каким выдающимся человеком свела нас судьба, и гордились этим.

Я уже говорил, что работал вместе со старшим прорабом. Неожиданно его отправили в длительную командировку, и я остался один. А через некоторое время обстоятельства сложились так, что мне самому предстояло строить гидросамолет - морской разведчик ближнего и дальнего действия лодочного типа.

Честно говоря, я растерялся. Сижу над чертежами и думаю свои невеселые думы, В это время подходит ко мне старый мастер Петр Иванович Иванов. Я знал, что он проработал с Григоровичем более десяти лет и построил под его руководством уже не один гидросамолет.

- Георгий Миронович! А Георгий Миронович! - обращается ко мне Иванов. - Зря вы пригорюнились, право слово. Инженер вы хотя и молодой, а беспокоиться нечего. Думаю, я смогу вам помочь. Опыт у меня есть. Можете быть уверены, самолет мы построим и он будет летать!

Трудно передать, как меня подбодрили эти слова, Я не знал, чем выразить свою признательность старому рабочему, который с готовностью пришел мне на помощь.

Строить так строить! Мы с Петром Ивановичем подготовили полную технологическую схему постройки от начала до конца. Определили, рабочие каких специальностей и в какие сроки будут требоваться, и дело закипело.

Поставили стапель, разместили на нем шпангоуты лодки; для крыльев поставили другие стапеля. Стали собирать лодку, крылья и подмоторные рамы. Застучали молотки клепальщиков, число рабочих постепенно стало увеличиваться. Помог мне Петр Иванович навести порядок [65] и в чертежах. Теперь стало ясно, что к чему. И вот огромные крылья распластались по цеху, а на другом стапеле начали вырисовываться очертания лодки, напоминающие гигантскую рыбу.

Когда работа полностью развернулась и я вошел в курс дела, у меня появились соображения, как улучшить и ускорить технологический процесс. Начал, на первый взгляд, с мелочей. Но этих мелочей было множество, и они сильно тормозили работу. К примеру, процесс гидроизоляции. Большое количество тесьмы приходилось пропитывать специальным лаком, чтобы через тесьму не проникала вода. Делалось это вручную, времени уходило тьма, в помещении становилось грязно. Я предложил использовать банку с бобиной внутри, пропитка гидроизоляционных лент пошла быстро и аккуратно.

Присмотревшись, как идет клепка, как нерационально расходуются силы подручного рабочего, стоящего внизу, под лодкой, с тяжелой поддержкой в руках, я вспомнил об обыкновенном деревенском колодце с «журавлем» и решил использовать этот принцип.

Рабочие на производстве хорошо разбираются, что к чему. Предложишь умную вещь - похвалят, одобрят, а за глупость можно и в стенгазету угодить. Свои идеи я решил проверить на макете. Выполнил все эскизы, сделал деревянную стойку, закрепил на ней шарнирно поперечину. На одном конце поперечины сделал выемку для поддержки, а другой конец застрогал так, чтобы на него было удобно опираться. Увлекшись своим делом, я и не заметил, что двое рабочих внимательно наблюдали за мной.

- Что это вы мастерите? - спросил один. - Мы давно приглядываемся, да не можем понять, в чем дело.

- Вы сразу поймете, что это за штука, когда увидите ее в действии. Но для этого требуется ваше участие. Помогите мне.

Рабочие согласились, и наш эксперимент начался.

Лодка при сборке на стапеле располагалась донной частью кверху. Я забрался под лодку и стал устраивать подручного на рабочем месте. Усадив рабочего с металлической поддержкой внизу, я пропустил в отверстие заклепку, а в ее головку вставил поддержку, упирающуюся в плечо рычага «журавля» (на другом плече «журавля» находился подручный, державший заклепку). Вместе со вторым рабочим мы влезли на донную часть перевернутой [66] лодки, и я попросил его расклепать выпущенный стержень заклепки. Предварительно договорились, что подручный по сигналу верхнего рабочего будет менять заклепку и вводить ее в очередное отверстие в дне лодки.

Вокруг собрались рабочие. Посмотрели, обсудили, сразу одобрили, и закрепилось за этой конструкцией название «журавль». Решили срочно сделать два десятка «журавликов», и к концу рабочего дня все они были готовы. Хотя этому приспособлению было далеко до полного совершенства (клепка велась вручную), производительность все же увеличилась почти вдвое.

Когда Дмитрий Павлович Григорович увидел эти устройства, они ему понравились. А я был просто счастлив, мечтал придумать еще что-либо полезное, облегчающее труд. Однако не все предложения сразу принимаются жизнью. Бывают и неудачи, которые буквально убивают желание что-нибудь создавать. Бывало такое и со мной. Один из подобных эпизодов имел прямое отношение к клепке с использованием «журавлей». Рабочие и даже прораб так увлеклись процессом клепки, что сгоряча заклепали килевую часть лодки так, что невозможно было подобраться к целой линии заклепок. Что делать? Не начинать же всю работу снова.