Этот толстый, как бочка, коротышка с угольно-черными волосами казался совершенно круглым. Его полные щеки покрывал яркий румянец. Элайна объясняла это тем, что либо он питался лучше других, либо был менее привередлив. Новую госпожу, явившуюся в кухню отчитывать его, он встретил пренебрежительно. Не отрываясь от своих дел, но все же слушая ее, он постоянно сплевывал, так и норовя попасть Элайне на юбку. Элайна сочла эту привычку отвратительной. Разве можно плевать себе под ноги, особенно в кухне, где готовят пищу?

— Ну что ж, — наконец промолвила она. — Если вы не желаете обсуждать свои обязанности, я найду того, кто будет их выполнять.

Не обращая внимания на испуганное лицо повара, Элайна направилась к двери.

— Миледи, подождите! Вы не вправе так поступать со мной! Я всю жизнь работаю поваром, а до меня этим занимался мой отец. Вам некем меня заменить!

Ага, значит, ей удалось задеть его за живое. Элайна обернулась, изобразив удивление.

— Почему же, мистер Данбар?

— Камминс, Элджин Камминс. Это моя мать носила фамилию Данбар. Отец женился на ней после того, как стал поваром.

— Так вот, Элджин Камминс, ваш господин дал мне полную свободу действий, поручив навести порядок в моем новом доме. — Это не вполне соответствовало действительности, однако сейчас нужно было закрепить успех, а потому действовать решительно. Элайна окинула суровым взглядом находившихся в кухне помощников повара. Все, включая Джиорсал, насторожились. — Это означает, что я могу уволить и оставить тех, кого пожелаю. — Взгляд ее снова переместился на повара. — И вас в том числе. Я не собиралась этого делать, направляясь сюда, но поскольку вы не желаете даже говорить со мной о делах, я вижу лишь один выход — заменить вас.

— Я готов говорить с вами о делах. С превеликим удовольствием.

Лицо повара выражало отчаяние. Элайну это не удивило. Занимать в замке такой пост считалось престижным и приносило немалую выгоду. Кроме того, Камминс был обучен только этому делу. Теперь Элайне оставалось лишь выяснить, хорошо ли его обучили поварскому ремеслу.

— Вы умеете готовить? — без обиняков осведомилась она.

— Конечно. Мой отец был лучшим поваром во всей Шотландии. Так считала леди Мюриэлл. Отец обучил меня всему, что знал сам.

— Значит, это он научил вас подавать своему господину черствый хлеб и засохший сыр?

Повар смутился.

— Нет.

— Гм… — Элайна строго взглянула на него. — В таком случае надеюсь больше не увидеть на столе ничего подобного. Что вы готовите сегодня на ужин?

Она уже заметила, что в котле над огнем тушится все то же жидкое и безвкусное варево, так называемое рагу, которое подавали каждый вечер.

Повар с беспокойством взглянул на котел, потом на Элайну и беспомощно развел руками.

— У нас нет специй.

— Совсем?

— Да. После смерти жены лэрд Ангус никому не поручил вести в замке хозяйство.

Видя, насколько запущен замок, Элайна и сама пришла к такому выводу.

— Неужели у вас нет даже огорода, где бы росли травы?

— Нет. При леди Мюриэлл был, но после ее смерти он весь зарос сорняками.

— Понятно.

Элайна размышляла, как решить эту проблему. Нужно не мешкая взглянуть на этот огород. Стоит июнь. Чтобы получить хоть какие-то специи, следует посадить их немедленно. Специи — дорогое удовольствие. Однако кое-какие придется купить.

— А когда приезжает торговец специями?

— Он давным-давно перестал к нам наведываться. Лэрд Данбар никогда у него ничего не покупает.

Элайна озадаченно нахмурилась, но тут в разговор вмешалась Джиорсал:

— Торговец специями сегодня утром проезжал мимо. Направлялся к Иннесам. Я слышала, как один из мужчин говорил об этом лэрду.

— К Иннесам?

— Ну да, к Макиннесам. Это наши соседи, — озабоченно пояснил повар. — Он теперь уже несколько месяцев не появится. Торговец делает широкий круг и мимо нашего замка проезжает четыре раза в год. А я не могу вкусно готовить без специй.

Беспокойство повара убедило Элайну в том, что он внял ее словам и боится потерять работу. Она не могла винить его за то, что еда невкусная — без специй ничего хорошего не приготовишь, — но есть черствый хлеб и одно и то же блюдо каждый день тоже не собиралась. Она хотела сказать ему это, но удержалась. Пусть считает ее строгой госпожой и побаивается. Страх — хороший стимул. Увидев, на что он способен, она похвалит его.

Элайна направилась к двери.

— Попрошу лэрда Ангуса послать кого-нибудь вдогонку за торговцем. Может, удастся что-то купить у него, когда он вернется.

Элайна вышла во двор, но Ангуса не нашла. Зато она увидела мужа. Тот о чем-то разговаривал с конюхом. Элайна задумчиво взглянула на него. Последние три дня они не общались. Каждый выдерживал характер. Ей и сейчас не хотелось подходить к нему первой, но уж очень нужны были специи.

— Дункан!

Он замер, потом повернулся к жене с бесстрастным выражением лица. Элайна смущенно спросила:

— Не знаешь, где отец?

Дункан видел, как жена вышла из замка во двор, и испугался: еще, чего доброго, подойдет к нему. Он понятия не имел, как ему себя с ней вести. И в самом деле, что делать с женщиной, которая отказывается выполнять супружеские обязанности, заявляет, что от тебя плохо пахнет, и в довершение ко всему зачем-то затевает в замке грандиозную уборку, хотя везде и так чисто.

Будь это обычная проблема, Дункан скорее всего пошел бы за советом к отцу, но в данном случае не мог этого сделать. Даже отец не должен знать, что он до сих пор не спал с собственной женой! Да если об этом станет известно, Дункан со стыда сгорит!

Да и как он объяснит, что Элайна носит этот чертов пояс верности? Отец его на смех поднимет, тем более что неплохо относится к невестке. Ему понравилось, что она взялась наводить в замке порядок. Вот этого Дункан никак не мог взять в толк. Откуда ему было знать, что при жизни леди Мюриэлл в замке царили чистота и порядок. Дункан этого не помнил. Ему было всего пять лет, когда умерла его мать. Ему казалось, что замок Данбар всегда был таким, как в тот день, когда приехала его невеста. И все были довольны. Но вот явилась Элайна и начала морщить нос. То ей не так, это не этак. Самое удивительное, что и отец начал плясать под ее дудку. Она как будто околдовала его. При ней отец сияет от счастья. Это ж надо, даже решил выдать Шинейд замуж за англичанина, того самого, которого они всю жизнь мешали с грязью и называли не иначе как английским ублюдком!